Военкор (СИ) - Дорин Михаил
Карелин был неглупым парнем, поэтому материал съёмки спрятал. Но не в квартире.
— Я кое-что снял на фотоаппарат. Встречу.
— Вы проследили за руководителем «Свободного Леванта»? — спросил Казанов.
— Да. Я заснял его с кем-то… но я не знаю этого человека.
— Неважно. Где плёнка?
Перед глазами начали всплывать очертания большого отеля. Красивый и ухоженный двор. К входу подъезжают несколько машин, а я… всё и всех фотографирую. Под видом туриста.
Меня отталкивают, а затем требуют отдать плёнку. И тут началась погоня. Одна узкая улочка, вторая. Какие-то лавки с восточными сладостями, стена дома по адресу… Стоп!
— Плёнку спрятал. Западный Бейрут, район Факхани… — удивился я своим познаниям.
— О да! — закатил глаза Виталий и отклонился назад в кресле.
Мне в голову пришло, что район, где мой реципиент оставил плёнку, находится на так называемой «зелёной линии». Она делит Западный и Восточный Бейрут между враждующими группировками.
Теперь понятно, почему товарищ Казанов так отреагировал.
— М-да, а лучше места не смогли найти? — спросил Виталий. — Побегали ещё час и добежали бы до посольства.
Не так уж и просто бегать в Западном Бейруте, охваченном гражданской войной.
— Как сказал бы мой дед — где бы найти этот выссанный час! Кварталы Бейрута — не стадион.
Казанов встал и позвал всех в комнату. Он довёл информацию, что и откуда нужно забрать. Реакция была соответствующая.
— А чего не в Иерусалиме? — возмутился Гиря.
— Туда дальше, чем до посольства бежать. Думаешь, надо было её при себе оставить? — спросил я.
Гиря фыркнул и сел на диван около стены.
— Забери я плёнку с собой, и вы бы сейчас имели вместо неё, мою отрезанную голову.
Казанов кивнул и поддержал меня.
— Алексей Владимирович верно говорит. Через сколько… — хотел мне задать вопрос Виталий, но в квартире внезапно погас свет.
Вода в трубах перестала шуметь, а за окном вдалеке началась плотная стрельба. Казанов аккуратно подошёл к окну и посмотрел на происходящее.
Стрельба дополнилась глухими хлопками, а затем и отдельными взрывами. И всё со стороны района Факхани.
— Вы все знаете, почему мы здесь. Времени на решение нашего вопроса крайне мало. Из Москвы требуют результат, — серьёзным тоном произнёс Казанов.
В свете луны я с трудом разглядел его суровое выражение лица.
— От вашей информации зависит многое. Советские граждане, которых захватили террористы из «Свободного Леванта» могут быть скоро убиты. А требования преступников никто не будет выполнять. Слишком они большие.
— Что они требуют? — спросил я.
В памяти Карелина этой информации не было, так что вопрос от меня был логичен.
— Требуют вывод сирийских войск из Ливана. Если это случится, готовящееся вторжение Израиля будет успешным. ЦАХАЛ легко возьмёт Бейрут.
По воспоминаниям моего предшественника, Ливанской войны не было в 1982 году. Более того, активная фаза боевых действий в Афганистане закончилась.
Был принят закон о льготах для ветеранов боевых действий, а точнее войнов-интернационалистов. В прессе события из Афгана стали освещаться чаще. Цензура стала менее строгой.
Да и вообще — авианосец «Леонид Брежнев» прошёл испытания и на него совершили первую посадку.
Пожалуй, такими темпами и Союз не развалится. Хотя, генсеки пока идут по «старой схеме». Сейчас руководит Константин Устинович Черненко.
Казанов вернулся в кресло и вытянул ноги вперёд.
— Какой план, Иваныч? — спросил Гиря.
— Ты и Карелин завтра выдвигаетесь в Факхани. Достаёте плёнку и возвращаетесь сюда. Надеюсь, Алексей, вы готовы морально к возвращению на передовую, — сказал Казанов и прикрыл глаза.
Стрельба и вой сирен стихли только к рассвету. С первыми лучами солнца мы отправились с Гирей в Факхани. Узкие улочки района тянулись мрачными коридорами сквозь развалины и гарь. Машина прыгала по выбоинам, рыча старым двигателем. Я сидел на пассажирском сиденье, сжимая края надетого бронежилета.
Гиря молчал. Сквозь его стиснутые зубы я слышал тяжёлое дыхание.
— Ещё немного. Здесь направо.
— Ага… — хрипло выдавил он, и едва заметно кивнул. — Кстати, ты когда будешь по своему предназначению работать?
— Вот сегодня и буду. Зря что ли фотоаппарат взял, — показал я Кириллу «Зенит».
И он ещё мне предлагает какие-то репортажи делать! Утром я прочитал в бумагах Карелина, что ему ставилась задача выдавать по 1–2 новости в день.
Я попробовал позвонить в редакцию, по телефону указанному в записной книжке Карелина. Но так и не смог дозвониться.
— Телефон может не работать долго. Пойдёшь на телекс? — спросил Гиря.
— Придётся, — выдохнул я.
Телетайп — ещё одна «шайтан-машина». Аппарат для передачи между двумя абонентами текстовых сообщений. Для связи используется стандартная телефонная коммутация, которая соединяет телетайпы в местах приёма и отправки.
С трудом себе представляю, как им пользоваться, но научиться придётся. Мне теперь ещё долго жить в теле Карелина.
Мы свернули за угол и остановились. Дальше нам было не проехать.
— Видеокамеру предлагаю не брать, чтоб не повредить. А вот документы не забудь, — сказал Гиря, когда мы вышли из машины.
Обломки бетонных плит, покорёженные автомобили, стены, изрешечённые пулями. Одна пятиэтажка была располовинена, как пирог.
На перекрёстке, где ранее стояла лавка, сейчас валялась перевёрнутая тележка с подгнившими фруктами. Рядом сидела женщина в порванной чадре и возносила руки к небу.
— Раньше надевал броник? — спросил Кирилл, когда увидел, что я правильно его застегнул.
Удивляет меня Гиря. Как будто для надевания бронежилета нужны особые навыки. Но лучше не выламываться. Я же простой военкор.
— Интуитивно. Высшее образование тут не нужно. Ты сам-то застёгивайся, — ответил я, взяв фотоаппарат.
Пока Кирилл надевал бронежилет, я внимательно посмотрел на улицу, отделявшую нас от района Факхани. Рядом с этими местами было только несколько человек, которые торопливо перебегали дорогу. Кто-то и вовсе, останавливался за углом, чтобы убедиться в отсутствии каких-либо протестующих или вооружённых людей. И всё равно все перемещения на улице люди выполняли бегом.
— Пошли, — захлопнул дверь Гиря и, закрепив на поясе нож, перебежал дорогу.
Мы начали пробираться через разрушенные улицы фактически «прифронтового» района Бейрута, вдыхая запах гари, пороховых газов, пыли и вони от мусора.
Гражданская война разрывала город на куски. Вокруг дома, превращённые в решето. Улицы полны взорванных автомобилей, а высохших следов крови с каждой сотней метров всё больше.
— Это мусульманский район. Надо быть внимательнее. У них гораздо больше группировок, так что боевые действия могут вести чаще, — сказал я, обходя стороной несколько валунов бетонных обломков.
Пройдя через проломанную стену, мы оказались в небольшом квартале, состоящем из четырёх близко стоящих зданий. Окна в домах отсутствовали. В самом центре квартала, среди обломков лежали два тела. И судя по их состоянию, эти два человека были застрелены пару дней назад.
Тут мне в память и «ударили» воспоминания. Карелин прибежал именно сюда. У него на глазах этих двоих мужчин просто убили. Они даже не были в составе какой-то группировки. Просто оказались на пути группировки «Свободный Левант».
— Это здесь, — произнёс я и передал фотоаппарат Гире. — Пока сделай пару кадров.
— Зачем?
— Мы на задании редакции. Вот и придерживайся «легенды».
Пока Гиря ходил рядом и «прикрывал меня» со спины. Я подошёл к разбитым витринам одного из магазинов. Нашёл и нужную трещину. Где-то вдалеке была слышна автоматная очередь, но я не придал этому значения.
Аккуратно вынул большой камень из трещины и отбросил его в сторону. В расщелине был свёрток. Вынул его и стал разворачивать. Кусок материи от рубашки выбросил и посмотрел на ту самую плёнку.
Я сжал её в кулаке, ощущая холод металла сквозь потные пальцы. В памяти сразу всплыли воспоминания, как эта плёнка была сделана. И почему-то мой реципиент был шокирован тем, что ему удалось снять.
