Совок 13 (СИ) - Агарев Вадим
— И-и-и-и! — уже более выразительно взвыл Анучин, — Не нужно так со мной! — проскулил он, спинным мозгом чиновного позвоночника почувствовав в моих словах издевательскую подковырку, — У меня почти тридцать педагогического стажа!
— Так я и говорю, тяжело вам придётся в местах лишения свободы, — прожевав пласт нежнейшего балыка, добром вспомнил я гурмана Завьялова, — Уж больно статья нехорошая! Ей богу, не советовал бы я вам, Олег Юрьевич, в соучастники по такому составу идти! Поверьте, уголовники в таких случаях ни на возраст, ни на педагогический стаж не смотрят! Страшные люди!
Чтобы как-то привести Анучина в адекватное состояние, я налил ему полный фужер «Нарзана» и заставил выпить. Спиртное я ему предлагать не стал, не будучи уверенным, что в таком его состоянии алкоголь на него подействует лучшим образом.
— Скажите, если конечно всё, что вы сейчас рассказали, соответствует действительности, в какой из школ это произошло? — начал структурно мыслить после «Нарзана» главный школьный начальник, — Вы можете мне это сказать?
— Разумеется, могу! — не стал я наводить тень на плетень и ссылаться на тайну следствия, — Скоро об этом и так на каждом углу заговорят. Это уголовное дело можно засекретить, а родителям никто рты не закроет! Сто двадцать четвёртая школа. Директором там Таранов Юрий Петрович, а классным руководителем в самом проблемном классе Александра Яковлевна Корытина.
Услышав озвученные мной фамилии, Анучин встрепенулся всем телом и подался вперёд.
— Но я хорошо знаю Таранова, он опытный педагог и я уверен, что он ни при чем!
Похоже, что образовательный чиновник никак не может уместить в своей голове услышанное. И примерить всю эту дурно пахнущую историю на себя он тоже не в состоянии. Справедливости ради следует признать, что и сам я не верил, что директор школы и классуха как-то напрямую, а уж, тем более, на возмездной основе причастны к половым подвигам младшего Карапетяна. Но в том, что за получаемые от отца Артура харчи, они оказывали тому всяческую протекцию, я нисколько не сомневался. Как не сомневался и в том, что узнав о сексуальном энтузиазме младшего ары, они попытались спустить это дело на тормозах и сделать виноватой Лизу.
— Эту свою уверенность, гражданин Анучин, вы можете засунуть себе в задницу! — решил я откровенным хамством немного повысить градус нашей беседы, — Развратным действиям в отношении несовершеннолетней школьницы со стороны второгодника Карапетяна есть множество свидетелей. Целый класс! И в настоящее время ведётся работа по выявлению других эпизодов и других потерпевших! Я вам обещаю, систему и многоэпизодность мы обязательно выявим и закрепим всей необходимой для суда доказательной базой! И да, как директор Таранов, так и учитель Корытина в присутствии всего родительского собрания признались в том, что получали от отца Карапетяна продуктовые наборы за покровительство, которое они оказывали его сыну!
Мельком глянув на свои наручные часы, я решил, что пора закругляться и перешел к резолютивной части.
— Следствие пойдёт своим чередом и каждый из виновных своё обязательно получит, в этом вы можете не сомневаться! — снова уставился я неподвижным взглядом на Анучина, — Но видите ли в чем дело, Олег Юрьевич, вам не просто не повезло! Вам очень сильно не повезло! Одной из потерпевших от преступных действий этого Карапетяна, является моя племянница! Которая к тому же, как это ни странно для вас сейчас прозвучит, имеет дальние, но родственные отношения с представителем ЦК товарищем Севостьяновым! Вон он стоит с Первым секретарём обкома, — я, не стесняясь, ткнул указательным пальцем в сторону VIPов.
Заведующий областным образованием вновь превратился в заиндевевшую лягушку.
— А вы еще удивлялись, гражданин, за что вам пятнашка на Колыме ломится! — покачал я головой и слегка похлопал ладонью по щеке Анучина, — Это я еще Григорию Трофимовичу ничего не докладывал! Только по этой причине вы сейчас стоите здесь, я не в тюремной камере!
Пришлось снова набулькать народообразованцу воды. Разлив половину влаги на свой синтетический костюм, вторую половину он проглотил в два глотка.
— Есть в вашей епархии школа, в которой нет тёплого туалета, но зато есть нехватка преподавательских кадров? — подошел я к главному, ради чего и затеял весь этот разговор, — В самом отдалённом месте области и со всем набором бытовых трудностей?
По лицу Анучина было видно, что он меня слышит, но из последнего услышанного ничего не понимает. Пришлось еще раз повторить вопрос об отдалённости и о трудностях.
— К сожалению, таких школ в нашей области немало! — без энтузиазма признал он суровую прозу развитого социализма.
— Меня интересует самая зажопная зажопина! — уточнил я, — Чтобы сортир непременно на улице и дровяное отопление. И никакой горячей воды! Самая дальняя от областного центра деревня и самые спартанские условия проживания! — глядя в непонимающее лицо, продолжал упорствовать я.
— Усакла… — тихо произнёс поникший до состояния дохлой лошади товарищ Анучин, — Самое дальнее чувашское село на севере области. Тридцать процентов некомплект педагогического состава, никто туда не едет работать. Даже молодые специалисты там больше года не держатся, бегут оттуда под любым законным предлогом!
— Вот и отлично! — обрадовался я, — Если вам собственная свобода дорога не только, как память, то через десять календарных дней Таранов и Корытина должны быть там! Со всеми правами и обязанностями штатных учителей данной школы! Вы меня поняли, Олег Юрьевич? С официальной пропиской по новому месту жительства!
— Понял. Но вдруг они не захотят там работать? — растерянно заморгал он своими белёсыми ресницами, — Усакла село очень небольшое, там менее четырёхсот жителей. В некоторых классах по пять-шесть человек. Туда даже асфальтовой дороги пока не проложили!
— Вот, что я вам скажу, гражданин Анучин! — тщательно пережевав и проглотив бутерброд с ветчиной и запив его минералкой, нахмурился я, — Если через неделю в этой Усакле не будут работать Таранов и Корытина, то там будете работать вы! Сначала отбудете назначенное судом наказание где-нибудь в Восточной Сибири, а потом уже навсегда уедете работать в эту самую Усаклу! Вы меня хорошо поняли?
Трусоватый, но неглупый Олег Юрьевич сразу же отринул все свои сомнения в необходимости доукомплектовании опытными педагогическими кадрами усаклинской начальной школы. И в том, что именно лизин директор, и Як-40 лично отправятся поднимать всеобщую грамотность в далёком чувашском поселении. И еще он твёрдо пообещал, что сам проследит за переводом вышеозначенных педагогов.
А я, не прощаясь, пошел искать ближайший телефон. Надо было связаться с Гриненко. Кое-что касательно борьбы с коммерцией по-цыгански в моей голове сложилось, но для реализации замысла мне будет нужен реквизит. Думаю, что пары патронов от ПМ мне будет достаточно.
Глава 23
В дежурную часть УВД в эти непуганые вегетарианские времена и так было попасть несложно, было бы удостоверение. Но на мне вдобавок была еще и офицерская форма. А на форме этой, на правой стороне груди теперь сверкал красной эмалью орден. Поэтому, когда я постучался в стекло двери ОДЧ, кнопку соленоида изнутри нажали сразу и запустили меня без проволочек. Понятно, что дежурная смена была в курсе, для чего сегодня был объявлен общий сбор в актовом зале УВД. И хотя в лицо меня они не знали, но связать все косвенные обрывки в один логический пучок с парадно одетым лейтенантом смогли.
— Это тебе, что ли сегодня орден вручили? — задержавшись глазами на новенькой Звезде, полюбопытствовал майор с повязкой дежурного на рукаве.
— Мне, — не стал я скромничать и отпираться, — Разрешите телефоном воспользоваться, товарищ майор? По службе надо! Мне бы к себе в Октябрьский позвонить, если можно, конечно? — тоном бедного родственника спросил я.
В данном случае, тоном вполне уместным.
— Сегодня можно. Держи! — гостеприимный майор снял с пульта одну из двух трубок и протянул её мне.
