Совок 13 (СИ) - Агарев Вадим
Как бы оно там ни было, но надо было как-то изворачиваться и срочно гасить эту тлеющую портянку в пороховом погребе дагестанского арсенала. Не для того я сегодня в парадном мундире, чтобы буйный джигит мне его распустил на ленточки для кавказской бескозырки. В том, что дикий майор это может запросто устроить, сомнений я почему-то не испытывал. Особенно, если учесть, что сатисфакции за недавний акробатический этюд Талгат пока еще от меня не получил. А фортель тот, между прочим, тогда завершился нешутейным столкновением майорской головы со стеной.
Поскольку мудрость античной Валентины Викторовны ни в коей мере не уступала объёму её шикарной груди, то в отличие от молодой и рьяной Антонины, на Ахмедханова она глаз не подняла. Вместо этого она со всем прилежанием углубилась в учетную канцелярщину. А вот Тонечка, уступающая ей как в статях, так и в разуме, со всем своим куриным любопытством наоборот, прилипла взглядом к Талгату Расуловичу. И это её сочувственное внимание обиду джигита только подстегнуло.
— Похоже, что и мой орден, и ваше новое назначение, товарищ майор, мы одним днём обмывать будем? — быстро выпалил я первое, что пришло в голову, — Поздравляю! От всей души поздравляю! — шагнув к покрасневшему и трепещущему ноздрями орлиного носа коллеге, схватил я его ладонь, и сжал её изо всех сил.
Первой отреагировала античная женщина. И, судя по её удивлённому лицу, мой экспромт показался ей достоверным.
Антонина тоже повелась на дешевую авантюру и закрутила головой, озадаченно стреляя глазами то на меня, то на Талгата Расуловича.
— Чего ты мелешь, какое еще назначение? — ничуть не подобрев, но зато и не кинувшись ко мне исполнять обряд кровной мести, прорычал он сквозь зубы. — Ты, лейтенант, следователем служишь, так что, прежде, чем что-то сказать, сначала думай! Говори, какое назначение? — сверкнул черными зрачками негодующий майор.
Сбив первую волну неконтролируемой агрессии дагестанского мавра, фантазировать и молоть дальнейшую чушь я не решился. И решил попытаться отделаться малой кровью.
— Уже не лейтенант! — сунув руку во внутренний карман кителя, я достал оттуда пару новых погон, скрепленную, как пачка баксов поперечной бумажной лентой.
— С сегодняшнего дня, Талгат Расулыч, вы меня старшим лейтенантом называйте! — продемонстрировал я новые эполеты сначала ему, а потом и присутствующим дамам, — И орден вот еще мне сегодня дали! — ткнул я себя указательным пальцем в грудь. — Теперь мне ни одна барышня во взаимности отказать не посмеет. Даже Тонечка! — подмигнул я застывшей Антонине.
Пропустив самонадеянные слова мимо ушей, красную эмаль наградной бижутерии на моей груди девица без внимания не оставила. И подскочив со стула, выпрыгнула из-за загородки. Метнувшись ближе, она как Эллочка-людоедка принялась любопытствовать. Восторженно цокая языком и почти эротично трогая пальцем награду. Словно это была не какая-то там цацка, а полноценное чайное ситечко из далекой заграницы.
— Да хрен с ним, с твоим орденом! — раздраженно, вместо того, чтобы по примеру Антонины заинтересоваться представленными мной декорациями, еще сильнее набычился опальный майор, — Что ты там про моё назначение вякал⁈ Говори! — нетерпеливо развернул он меня к себе лицом.
Как бы оно там ни было, но отвлечь абрека от пошлой поножовщины фальшивым зайцем у меня получилось. Теперь бы еще выскочить из этой колеи без потерь…
— А я всё, что знал, то и сказал уже! — стараясь не переборщить с простодушием, не стал я прятать честных глаз от майора Ахмедханова. — После награждения был банкет, вот и услышал там вашу фамилию. Мельком. Точно уже не помню, но что-то про новую должность говорили и вашу фамилию упоминали, товарищ майор! Я даже не знаю, кто был этот полковник, из нашего управления он или из кадров! — не отводя бесхитростного взгляда от прожигающих душу зрачков, виновато пожал я плечами.
Чрезмерно подозрительный майор, пытаясь что-то рассмотреть на моём лице, всё еще крепко держал меня за плечо. А я в свою очередь, желая освободиться, начал аккуратно смещаться к двери данилинского кабинета.
Может и не было бы мне счастья, но в кои то веки неожиданно помогла Антонина. Она сама открыла начальственную дверь и, не переступая порога, заблажила вовнутрь царственных чертогов.
— Алексей Константинович, тут Корнеев к вам рвётся! — выпалила она и с непонятным мне недоверием оглянулась в мою сторону. Ни разу не удивлюсь, если она заподозрила, что красную висюльку я где-то спёр по случаю, — Он с орденом, Алексей Константинович!
Вырвав наконец-то из ахмедхановской клешни свою руку и отодвинув от дверного проёма вздорную штаб-девицу, я с облегчением выдохнул и шагнул в кабинет. И сразу же плотно затворил за собой дверь, чтобы ободрённый благой вестью джигит не ломанулся следом.
— Здравия желаю, разрешите? — с почтением обратился я настороженно взирающему на меня начальнику.
Вместо ответа майор жадно вперился взглядом в награду. Много каких эмоций промелькнуло на его лице и далеко не все из них были добрыми. Но антонининого недоверия среди них я не заметил. Что ни говори, а в здравом уме шефа усомниться было бы трудно.
— Проходи! — позволил мне начальник и кивнул на дверь, — Говорят, тебя можно поздравить? — он снова перевёл взгляд на мою грудь.
— Можно и поздравить, Алексей Константинович, но я бы предпочел услышать от вас более интересные для меня новости! Что там слышно насчет субсидий от кировчан? Я про людей и про транспорт?
Сначала на лице майора появилась скука, а потом к ней добавилось слабо скрываемое ехидство.
— Нет у меня, Корнеев, для тебя добрых новостей! — он отодвинул от себя какое-то уголовное дело, которое листал при моём появлении, — И желающих выделить нам транспорт, пока тоже не наблюдается! Не стоят они в очередь, как ты вчера обещал!
Действительно, не стоят, вынужден был я мысленно согласиться с Данилиным. Но вслух этого говорить не стал. Потому что подлётное время еще не вышло и до обеда еще почти полчаса.
— Алексей Константинович, а давайте прямо сейчас в Кировский позвоним? — помня, что почти половина пятницы уже потрачено, решил я подвигнуть шефа к действиям, — Пока ваш коллега Сидоренко на обед не ушел. Терять-то нам с вами всё равно нечего!
Уже доставший из пачки свою очередную сигарету Данилин, перестал её разминать и задумался. Колебался он не долго. Пододвинув ближе к себе телефонный аппарат, он, глядя на находящуюся под стеклом распечатку номеров, принялся накручивать диск.
На том конце долго не отвечали. Но Алексей Константинович, когда это нужно, умел быть терпеливым. Знамо дело, не стой я над его душой, долго ждать он не стал бы. Но под моим бодрящим взглядом майор продолжал держать трубку у уха.
По тому, как дрогнуло и разгладилось лицо Данилина, я понял, что нужный нам абонент появился в зоне действия сети. Майор и сам обрадовался. По тому, что эту радость от меня он скрывать не стал, я понял, что переживания за собственную задницу его гнетут далеко не самые пустяшные.
— Владимир Юрьевич, Октябрьский Данилин! Приветствую тебя! — второй рукой майор поднял со стола сигарету и начал её катать между пальцами.
Что там ему отвечал начальник кировского следствия, я слышать не мог, хотя мне этого и хотелось. По дёрнувшейся щеке своего шефа я догадался, что нервы у подпола Сидоренки оказались крепче, чем я вчера предположил. Дополнительным подтверждением этому я счел то, что Алексей Константинович всё же сунул цигарку в рот. И прижав плечом к уху телефонную трубку, зашоркал спичкой об коробок.
— Я-то тебя очень хорошо понимаю! — нервно втянул в себя сразу четверть сигареты Данилин, — Но и ты согласись, это ведь ваше уголовное дело, так что имей совесть и помогай!
Такой диалог мне категорически не нравился. Нет, мой шеф далеко не дурак и как профессионал, он многим классным следакам даст сто очков форы. Но требовать от него правильного, точнее сказать, грамотного общения с ох#евшим начальником СО Кировского РОВД тоже не совсем справедливо. Слишком уж многими факторами он зашорен и скован. Как вполне объективными, так и неоправданно бздливыми. Слишком много сейчас роится в голове майора плохо просчитанных и еще больше надуманных страхов. Как перед своим областным, так и перед понаехавшим московским начальством. И неглупый подпол Сидоренко, отлично понимая алгоритм мышления Данилина, сейчас этим бессовестно пытается пользоваться. Ключевое слово — пытается.
