Начальник милиции. Книга 6 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— Где Вера? — спросил я, пытаясь выиграть хоть пару секунд, тем более что вопрос этот меня волновал до глубины души.

Сафрон зло хмыкнул:

— Осади, Начальник, вопросы здесь задаю я.

— Она спасла тебя, — мой голос прозвучал глухо. — Я знаю, кто она тебе…

Ответа не последовало. Я услышал только его тяжёлое дыхание, будто он размышлял о чём-то своем. Потом он вдруг спросил:

— Фёдор… Где он, Фёдор? Чё за кипиш? Этот чокнутый фраер, что под сторожа косил. Куда ты его дел, Начальник?

Вот он, мой шанс. Нельзя говорить, что Фёдор мёртв. Зачем-то он Сафрону сильно понадобился… Я кивнул в сторону, обозначая ложное направление.

— Вон там… за беседкой, в корпусе. Я его связал. Ублюдок чуть не отравил меня.

Сафрон нахмурился, поверил, наверное, поэтому убивать меня не спешил. Значит, Фёдор был ему точно нужен. Но зачем?

— В каком корпусе? — допытывался он. — Их тут много.

Я пожал плечами.

— Тебе номер сказать? Номера давно стёрлись, откуда мне знать. Но он там.

— Да и похрен мне на номера, — буркнул он. — А ну пошли. Покажешь…

Я почувствовал, как его тяжёлая рука легла мне на плечо, а ствол обреза вдавился в спину сильнее.

— Только без фокусов. Прикончу на месте.

Я глубоко вдохнул, собрался. Сафрон отошел на пару шагов. Когда я разворачивался, мельком успел увидеть его лицо — злое, сосредоточенное. Да, и в руках у него действительно был обрез. Он будто врос в его толстые узловатые пальцы. Я оценил обстановку и свои возможности на сопротивление: раненый и уставший. Отрава, огонь, побег и драка обессилили меня. Так себе вводные, выбить оружие у матерого убийцы — не вариант, слишком велик риск.

Но у меня уже зрел план.

— Шагай, живее!.. — тем временем подтолкнул меня к выходу Грицук.

Мы вышли на улицу и медленно двинулись в сторону дальнего корпуса. Я шёл уверенно, делая вид, что веду его в то самое укромное место, где якобы лежит связанный Фёдор.

Небо начинало светлеть, дым с пожарища ещё стлался над лагерем белесой зыбью. Догорающий корпус отбрасывал красноватое зарево на пожухлую траву и опавшие деревья.

Я свернул за него, обошёл сторожку. Проходя мимо того самого места, куда недавно в темноте оттащил тело убитого сторожа, я знал — момент близок.

Шагал медленно, чувствуя, как напряжение скручивает мышцы. Брезент лежал перед нами, растянутый на земле, как покрывало. Он пропитался тёмными багровыми пятнами, которые уже начали подсыхать. Кровь ни с чем не спутаешь, и уж конечно, ее сразу узнает Сафрон — кровавых дел мастер. Под распластанным на земле куском брезента угадывались очертания тела. Я знал, кто там, а Сафрон — нет.

Заметив брезент, он замедлился.

— Это что ещё за фуфло? — он повел стволом на брезент.

Я пожал плечами, не отводя взгляда.

— Понятия не имею, лагерь же старый. Сам посмотри.

Сафрон, не убирая обреза, чуть наклонился и резким движением сдёрнул брезент. Под ним обнажилось бледное лицо Фёдора. Глаза его остались открытыми, безжизненный взгляд был направлен в небо.

— Ах ты, су-у… — начал Сафрон, но договорить не успел.

Я резко развернулся и рванул на него. Он дёрнулся, но я уже был близко. Раздался выстрел. Я ожидал этого и заранее ушёл в сторону. Картечь просвистела мимо, только несколько свинцовых шариков вспороли рукав и кожу на обожжённом плече, но боли я не почувствовал. В горячке её просто не существовало.

Я схватил ствол, прежде чем он успел нанести удар. Теперь обрез бесполезен как огнестрел, но оставался оружием — тяжёлым, и, будто дубина, мог проломить череп. Сафрон держал его мёртвой хваткой, будто в нём ещё оставались патроны, но распиленный «ИЖ» — однозарядный. Он рванул обрез на себя, но я крутанул его против часовой, пытаясь выхватить и размозжить им голову. Он не отпускал.

Вдруг противник резко подался вперёд и ударил меня головой. Я успел чуть отклониться, но всё равно сильно отхватил в скулу. Глаза ослепила вспышка, мир на секунду закружился, будто меня окунули в ледяную воду.

Снова удар, я не видел чем, наверное, кулаком. Ах, чёрт. Нельзя терять сознание! Нельзя падать!

Я отпустил обрез, наклонился и тут же ухватился за то, что было в поле зрения — его ноги, дёрнул изо всех сил. Он пошатнулся и стал падать, но вцепился в мою куртку, повис на мне, как бульдог, и мы оба повалились на землю. Я больно ударился плечом, но только стиснул зубы и зарычал, превращая боль в злость. Мы катались по холодной земле, бились, вгрызались друг в друга. Каждый понимал, что для проигравшего это будет последняя схватка в жизни.

Сафрон попытался задушить меня, передавив мне горло сильными цепкими пальцами. Его хватка — как стальные тиски. Воздух исчезал. В глазах то темнело, то сверкало. Я чувствовал, как из меня утекает жизнь, так явственно, словно это можно было увидеть. Утекает вместе со струйками крови в раненном плече.

Еще несколько секунд — и враг одолеет меня. Надо что-то предпринять.

Срочно.

Я изловчился и вцепился зубами в его запястье, сжал изо всех сил. Почувствовал, как во рту появился солоноватый, терпкий вкус крови.

Он закричал, дёрнул руку. Горло мое свободно. Я тут же зашарил по земле, нащупал обрез и изо всех сил ударил им Сафрона по рёбрам. Он резко вдохнул, перекатился, но все еще цеплялся за меня.

Второй удар.

Хруст.

То ли рёбра его треснули, то ли деревяшка обреза. Но Грицук не сдавался. Отползал от меня, закрывался. Уже лежа на земле, он вскинул ногу и ударил меня кирзачом в грудь. Меня отбросило назад, воздух вышибло из лёгких. Обрез снова выпал из рук. Я попытался подняться, но тут же получил удар сапогом по голове.

Я успел защитить лицо руками, но удар всё равно пронзил череп, боль взорвалась в мозгу и пробежала по позвоночнику. Меня снова отбросило на землю. Я почувствовал, что сил совсем не осталось, сказывалась кровопотеря. Если я так буду махать руками и ногами, то скоро… И я перестал двигаться.

Притворился. Замер, чувствуя, как каждая секунда превращается в бесконечность.

Сафрон думал, что меня вырубил. Он, тяжело дыша, подошёл ко мне особо уже не торопясь, поднял с земли здоровый камень и, занося его над моей головой, процедил:

— Ну вот и всё, Начальник. Сдохни.

Я открыл глаза, собирая силы. Сафрон сжал зубы и довершал замах. В последнюю секунду я вскинул ногу и с силой врезал каблуком ему по коленной чашечке. Раздался хруст. Он вскрикнул, пошатнулся. Камень рухнул вниз, но уже не по моей голове, а на землю. Я откатился, а камень оставил на земле вмятину — в том самом месте, где миг назад была моя голова.

Я перевернулся, готовясь к следующему удару. Сафрон уже приходил в себя. Бой ещё не был окончен.

Я поднялся, тяжело дыша. Сафрон всё ещё держался за колено, скривившись от боли, но в глазах его читалась ярость. Он был ранен, но не сломлен. И судя по его виду, он даже не собирался сдаваться.

Теперь мы на равных — у меня плечо, у него колено. Но я подвижнее. И я рванулся вперёд, рассчитывая добить его, но в тот же миг он выхватил нож из голенища сапога. Клинок сверкнул в утреннем свете: длинный, широкий, явно не для тонкой работы — рубить, колоть, резать без раздумий.

Сафрон замахнулся, целясь мне в грудь, в сердце. Я, зная про его коронный удар, отпрянул назад. Грицук теперь нападал, он рванул следом, пытаясь загнать меня в угол между корпусом и пожарным щитом. И главное, на ногах стоит — колено его будто ожило. Или притворялся, сволочь?

Я уклонился от первого удара, но он был быстрым. Лезвие скользнуло по моей куртке, распороло ткань. Чуть глубже — и вошло бы в ребра. Я перехватил его руку, но он рванул её обратно, чуть не разрезав мне ладонь.

Сафрон усмехнулся:

— Сдохнешь быстро, Начальник. Не бойся. Раз — и всё.

— Ну, попробуй, — прохрипел я, отступая, оценивая момент и поглядывая на пожарный щит.

Как жаль, что на нем нет топора.

— Сдохни! — рыкнул Сафрон и бросился на меня с ножом.

Я чуть медлил, выждал момент, когда он приблизится, и выбросил ногу ему в колено — в то самое, которое уже было травмировано. Сафрон взвыл, потерял равновесие, и я тут же подскочил и вбил кулак ему в горло, одновременно перехватывая другой рукой нож. Он закашлялся, но нож и не выпустил.