Второй Шанс 3 - Аргус
Разумеется сравнение с самим Орфеем, очень сильно польстило, падкому на такие вещи, Нерону. Тот смягчился. Наказывать Веспасиана не стал, и отправил его в Иудею. А там вспыхнуло восстание. Веспасиан стал его подавлять. И вот они стали штурмовать иудейскую крепость Моссаду. Когда оставшиеся защитники поняли, что крепость падет, они решили, чтобы не сдаваться в плен к римлянам, покончить жить самоубийством.
— А почему бы им не погибнуть было в бою, вместо того, чтобы убивать себя? — спросил я.
— Кто их, христопродавцев, поймет! То ли у них силы иссякли, то ли оружия не было, то ли, бой с римлянами, которые подвели огромную насыпь к стенам крепости был равен самоубийству. Так вот, осталось их там два десятка. А их религия запрещает им, как и христианам, самоубийства. Поэтому, они бросали жребий, и закалывали кинжалами друг друга. Случайно ли, но я склонен к предположению, что путем жульничества, последним живым защитником Моссады остался именно Иосиф Флавий, который и командовал гарнизоном. И как ты думаешь, что сделал это хитрец, оставшись один?
— Зарезался сам!
— Ага! Ищи дурака! Он сдался Веспасиану, сразу заявив, что тот станет римским императором!
— Он был провидцем?
— Думаю он, как и все иудеи, был очень умным и хитрым! Предсказывая, что Веспасиан станет императором, то чем он рисковал? Его должны были убить, так как римляне пребывали в гневе на него за отчаянное сопротивлении! Но после такого предсказания, его оставили живым. Он, к слову, помогал потом римлянам покорять своих соплеменников и жил в Риме, когда его предсказание сбылось.
— Очень интересно, но какое это имеет отношение к дороге? — не понял я.
— Это имеет отношение к римской армии. В своей книге, Иосиф Флавий писал о римской армии. Что это главное изобретение Рима, сделавшего его повелителем почти всего мира! Один римский легионер уступал в бою варвару, например, галлу. Центурия легионеров могла на равных сражаться с сотней варваров. А вот римскому легиону было все равно, сколько против него воевало варваров!
— Но ведь римляне терпели поражения тоже!
— Конечно, но это были либо нападения из засады, как в Тевтобургском лесу, когда германцы разгромили шесть легионов Луция Вера, либо глупость полководца, когда парфяне разгромили легионы Красса. Говорят, император Октавиан Август бился головой о стену и кричал: «Вер! Верни легионы!» — рассмеялся испанец.
— Так, а что про дороги?
— Дороги были нужны для того, чтобы легионы Рима, в самое короткое время, могли прибыть туда, где они были нужны. Ты заметил особенность этой дороги?
— Какую?
— Она ровная! В вашей дикой Московии дорога повторяет все изгибы местности! Она поднимается на холм и опускается вниз.
— Да, это верно.
— Что в этом верного? Видишь, в Италии тоже полно холмов. Если легион будет карабкаться: то вверх, то опускаться вниз, солдаты устанут! Поэтому, когда римляне строили дороги, они прорезали холмы и делали насыпи в низинах, чтобы дорога была ровной все время!
— Точно! — согласился я.
— Воистину, древние были мудры, хотя души их пребывали во тьме язычества! — вздохнул испанец. — Смотри по сторонам, начинается!
Действительно, по обеим сторонам дороги показались: сначала единичные строения напоминающие каменные ящики, которые перемежались каменными изображениями людей, которых Альфонсо называл статуями.
Чем дальше мы ехали, тем больше вдоль дороги было разных построек. Особенно красиво это выглядело, когда дорога рассекала холмы. Тогда на склонах теснились различные красивые постройки, статуи, многие из которых были полуразрушенными. Здания были прямоугольными и круглыми. То тут, то там — на них росли кусты и небольшие деревья. Множество полукруглых каменных чаш, которые Альфонсо называл урнами, с крышками и без, виднелись повсюду. Все было украшено богатой резьбой и изображениями.
Но особенно меня поразило количество каменных изображений людей. Там были: взрослые и дети, мужчины и женщины, каменные изображения животных. От всего веяло какой-то неземной красотой, стариной и запустением.
— Это что, город? Начинается Рим? — спросил с восторгом я.
— Это город… город мертвых. Каждая урна, статуя, алтарь, гробница посвящена памяти умерших людей. Всмотрись Яр в эти лица! Они принадлежат людям, которые жили много столетий назад! От них не осталось даже праха! А мы можем увидеть их лица благодаря этим скульптурам! Разве это не чудо?
— Воистину Вы правы, хозяин! А у нас этого нет! — с грустью произнес я.
— Многие из этих статуй и здания стоят здесь еще с тех времён, когда твои предки бегали в шкурах по лесам в дикости и злостном язычестве! Теперь ты понимаешь мои чувства?
— Понимаю, мне тоже очень это нравится, — кивнул я.
Мы продолжали приближаться к Риму. Вокруг появлялись огромные, как сказал Альфонсо, мавзолеи высотой много саженей, которые были превращены в целые каменные крепости. Вдали высились впечатляющие руины загородных вилл древних римлян. Вся эта красота одновременно и восторгала своей роскошью, но и угнетала мыслями о бренности и скоротечности нашего земного бытия. Вот жил этот римлянин, имел роскошное поместье, наверняка гордился и хвастался им перед соседями и друзьями. И что? Сейчас даже имени его не осталось! Воистину, все суета сует!
Наконец, впереди показались огромные крепостные стены сложенные из плоского кирпича и огромные башни крепостных ворот. Альфонсо торжественно сказал:
— Смотри, Яр! Аврелиановы стены и ворота Сан-Себастьяно! Мы въезжаем в Рим!'
Сергей Порфирьевич положил лист на стол и налил себе в стакан воды из графина. Саша задумчиво молчал, а потом спросил старого академика:
— Как Вы думаете, мы и сейчас можем увидеть эту красоту? Я бы очень хотел побывать там!
— Я там был, когда в Риме проходил конгресс физиологов, — ответил ему старый академик, — но вынужден тебя огорчить, практически ничего там не осталось!
— Почему? — удивился юноша.
— Удивительно, что там все это было в те времена, когда они путешествовали! Ты не забывай, что через Италию прошли орды варваров! Гунны, готы, вандалы, войска Велизария и Нарцесса, лангобарды, протестанты! Они постоянно грабили и разрушали все что им под руку попадалось. Особенно разоряли гробницы и могилы, ища золото. Так, могилы римских императоров, разорили еще вест-готы Аллариха, которые двадцать четвертого августа четыреста десятого года нашей эры взяли Рим. Они вошли в мавзолеи Цезаря, Августа и Аврелиана, где в золотых урнах хранились останки многих императоров, помещенные туда после их погребального сожжения. Пепел
