Ташкент-Москва книга третья Халхин-Гол до и после, часть вторая - Фарид Ахмеров
- На немедленном повешении настаивали американцы. Концы в воду.
- Господин подполковник, вы же понимаете, что я передам все ваши предсказания своему начальству.
- Так я для этого вам всё рассказал, господин оберштурмбанфюрер.
- Спасибо, господин Ахмеров.
Больше Штирлиц к Ахмерову не подходил. И, насколько известно подполковнику – секретного протокола к пакту не было заключено. Просто в итоговом коммюнике было объявлено, Германия не возражает против интересов СССР в защите и сохранении безопасности территорий, ранее состоявших в Российской империи.
- Да, круто ты их, - только и смог в итоге произнести Левицкий. И это звучало как одобрение.
Глава 18. Через пять дней в Берлине.
Заседание, вернее, совещание в Райхсканцелярии началось сразу после обеда. Заседания не получилось, потому что, хотя стулья стояли вокруг огромного стола в кабинете на улице Вильгельмштрассе 77, Гитлер не садился, а все остальные просто не смели сидеть в присутствии фюрера.
Гитлер последним зашёл в просторную комнату, где он последнее время проводил всевозможные совещания и заседания. Присутствовавшие встали по стойке смирно и воздели руки в нацистском приветствии. Гитлер махнул рукой в ответном приветствии и сказал:
- Добрый день, господа. Давайте приступим к делу. Вас, Риббентроп, и всю вашу делегацию, я благодарю за прекрасно выполненную работу. Мы получили от Москвы всё, что хотели, при этом не взяли на себя никаких обязательств. Но есть некоторые моменты требующие уточнения. Из вашего доклада я понял, что русские делают намёки на обстоятельства, позволяющие им предвидеть будущее. Но не это меня беспокоит. Посмотрите, Геринг, какой подарок мне переслал Молотов через Риббентропа. Подойдите ближе, смотрите, - протянул Герингу альбом с рисунками иностранных самолётов, - я думаю, даже у вас, Герман, нет такого альбома с такими изображениями.
Геринг взял альбом, полистал его и немного смущённый проговорил негромко:
- Но как, мой фюрер? Как они могли? У нас даже фотографий во всех этих ракурсах нет. Ощущение такое, как будто они держали самолёт в своих руках и рассматривали его. И здесь практически все машины, даже те, которые мы только что поставили в производство.
- Йодль, посмотрите и вы на наши танки. Мне кажется, что некоторые из них вы тоже не видели.
- Так точно, мой фюрер. – Йодль, тоже подошёл ближе к столу, взял в руки альбом с бронетехникой. – Фюрер, но здесь ведь и техника французов, англичан, итальянцев и даже японцев. Как это может быть?
- Гейдрих, что можете сказать по этому поводу? И вы, Мюллер, тоже посмотрите. Неужели прав Штирлиц, который ещё в апреле говорил, что у нас всюду «течёт»?
- С апреля мы всё перетрясли в своих ведомствах, в штабах вермахта и сухопутных войск, заодно прихватили и Люфтваффе, да так, что сам райхсмаршал Геринг сказал, что под таким надзором конструкторы не могут эффективно работать. Кое-кого мы выявили, но чтобы в таком масштабе?
- Я готов подтвердить слова группенфюрера Гейдриха и полностью разделить с ним ответственность, - подключился к разговору Мюллер.
- Тогда, что нам остаётся, господа? Только выслушать ещё раз предположения оберштурмбанфюрера Штирлица.
- Фюрер, господа, прошу не считать меня сумасшедшим или жуликом, пытающимся обвести вас вокруг пальца с какой-то целью. Моя единственная цель – принести максимальную пользу Германии и максимальный вред её врагам. Поэтому, если что покажется в моём рассказе провокационным – это, всего лишь пересказ «видений» гвардии подполковника Ахмерова.
- Ахмерофф, сказали вы, оберштурмбанфюрер? А он не из наших людей? Вы ведь знаете, в Нижней Саксонии есть городок Ахмер. Может он оттуда, вернее, его предки.
- Не знаю, мой фюрер, он сказал как-то, что он татарин, и что если его поймают в Германии, ему трудно будет доказать, что он мусульманин, а не еврей. И действительно, на восточного человека он не очень похож. Но разрешите, мой фюрер, продолжить рассказ?
Штирлиц подробно, не упуская ни одной мелочи, пересказал «видения» Ахмерова.
После его рассказа воцарилось молчание. Все думали о чём то о своём. Особенно, наверное, непосредственные «участники» Нюрнберга.
Молчание прервал фюрер, но и ему понадобились долгие пятнадцать секунд, чтобы собравшись с мыслями произнести:
- Господа, прошу вас высказаться по услышанному в порядке старшинства, от младшего к старшему, - и заметив, что Гейдрих хочет начать говорить, - нет, нет, Гейдрих, по старшинству не возрастному, а по званиям. Ваши выводы, господин Штирлиц.
- Я думаю, что в первую очередь надо думать, как это скажется на нашем плане «Вайс». Главное, что русские не возражают против нашего решения польского вопроса, а там, кто и что предсказывает - это на наших ближайших действиях не скажется. Дальнейшее надо будет планировать исходя из успеха по выполнению ближайших планов. Стратегическое планирование не входит в круг моих обязанностей, как говорят русские – эта задача не на мою зарплату, но я готов к любому повороту событий. Командуйте, мой фюрер.
Следующим взял слово Генрих Мюллер, рейхскриминальдиректор (директор имперской уголовной полиции). Он сказал, что «видения» или другие предсказания ни как не могут объяснить появления альбомов с изображениями боевой техники Германии и других стран Европы и Японии. С помощью видений можно получить вербальную информацию, а вот изображения и особенности конструкций – нет. Тут есть некоторые моменты, но они столь фантастичные, что без сегодняшней информации, он, Мюллер, не посмел бы их доложить начальству. В подвале на Александерплатц сидит один сумасшедший субъект, два дня назад переданный нам (службе безопасности) финскими властями. На дикой смеси немецкого языка с английскими словами ( в основном, так называемыми американизмами), он утверждает, что он перемещён из будущего, из 2016 года и у него есть очень важные сведения, которые он хотел бы передать лично фюреру. При нём нашлась книга русского автора Михаила Булгакова, где в числе других фантастических произведений (Мастер и Маргарита, Собачье сердце) есть и произведение Ташкент – Москва 2016-1939. Книга выпущена в этом году и в ней говорится о том, что провидением божьим Узбекистан, одна из республик, входящих в СССР, перенеслась из 2016 года в апрель 1939 года, то есть к нам, в нашу реальность.
- А в других произведениях этого автора, о чём пишется? – спросил Гитлер.
Мюллер коротко рассказал
