Дионисов. За власть и богатство! IV - Андрей Валерьевич Скоробогатов

Искандер нахмурился, но спорить не стал. Паренька-молочника мы поймали, после недолгих уговоров и небольшого вознаграждения он согласился поделиться передником с Вакой и передать управление автомобилем.

Что ж, мне, конечно, совсем не хотелось обманывать бедную старушку, но она сама не оставила другого выхода. Подлога она поняла не сразу. Лишь когда в дверях кроме мрачной физиономии Ваки, держащего бутылку с молоком, возникла моя — старушка попыталась закричать. Вака вовремя захлопнул калитку — так как минимум было тише.

— Грабю-ют! Помогите-е!

— Тише! Матильда Владимировна! Или как вас там! Я не вор! Я Александр Дионисов! Наденька рассказывала! — активно жестикулируя и пытаясь перекричать старушку, сказал я.

Удивительно, но это сработало. Старушка поменялась в лице, перестала кричать и сказала.

— Наденька… рассказывала… А, так вы её жоних! Точно! Присылала фотокарточку, из газеты! Ну, тогда проходите… как она у вас там? Как уехала — ни одного письма. Когда свадебка?..

И заковыляла в гостиную.

Стоп. Какая свадебка. Что значит — уехала? Куда?

Плохи дела. Я вовремя спохватился и не спросил лишнего про «уехала». Присел, испил чаю вместе с Вакой.

— Всё нормально, да… пока не знаем, когда свадьба… Подскажите, а она ничего из вещей не оставила? Она говорила, поспешно уехала, так?

— Да-да… вот, саквояж оставила. Сказала — надо спешить, он ждёт… И всё бросила. Я не сразу поняла, кто, а теперь ясно — вы ждали, так? А вы хороший, Александр. Неплохого выбрала, да. И не побоялись, что вдова, раньше-то это совсем негодным было. Прошлый-то мужинёк, Юра, судя по фотокарточкам, совсем болезный был… Это ж надо — умереть через две недели от скарлатины… или чего там…

— Коклюша, — зачем-то поправил я.

Ведь помнил же. Бабулька продолжала рассказывать и уже была готова достать фотоальбом, но мне удалось осторожно выудить важную информацию: да, Наденька уехала очень скоро после того, как появилась у неё в гостях. То есть более месяца назад. Телеграмму не отправила, ничего толком не сказала.

Старушку мы и так напугали, потому решили не говорить о том, что Надежда Константиновна пропала. Деликатно распрощались, забрали саквояж и поехали обратно.

А ещё прямо в дверях я спохватился и также деликатно попросил у тётушки фотокарточку. Так, на память.

На самом деле, чтобы было, как и кого искать.

Прямо в поездке я осторожно осведомился по поводу содержимого. Опасения подтвердились. Там были паспорт, косметичка и… обратный билет в Югопольск с просроченной датой.

Плохи дела.

— Плохи дела, — тут уже первым Вака озвучил мысль. — Получается, кто-то выкрал.

— Получается, так.

— Мне заняться?

— Займись, Вака. Завтра с утра. Можешь прихватить Энрико. Только, пожалуйста, без лишнего шума. И будьте к вечеру — там у нас будет аудиенция с князем.

Мы подъехали к гостинице и обнаружили неприятно большое количество машин жандармерии на небольшом пустыре рядом с гостиницей. Часть стоянки оказалась оцеплена, а затем…

Затем я увидел труп Энрико в луже крови с одной стороны, а с другой — Фрола в наручниках, которого допрашивали жандармы.

Едва не на ходу я выпрыгнул из машины и тут же направился к местным копам.

— Это мой человек, — заявил я.

— Ну вот пусть суд княжества и решает, чей он человек, — пробубнин жандарм. — С этим у нас строго.

— Что он натворил? — зачем-то спросил я, хотя всё было очевидно.

— Я победил в дуэли! — гордо вздёрнув подбородок, заявил Фрол. — На эликсирах!

Вот так вот. В дуэли. Эх, а ведь хорошим, адекватным парнем казался. Ну и что теперь с ним делать?

Глава 105

Жаркие переговоры под пробирочку Эликсира

Что ж, за косяки подчинённых необходимо отвечать начальнику. То есть — сюзерену. То есть мне. Особенно за столь серьёзные косяки. Признаться, я уже хотел отдаться неге, но мне пришлось срочно решать вопрос с вызволением Фрола из тюрьмы.

Процедура здесь была не вполне очевидной. Мало того, что выход под залог предполагал значительной денежной суммы — я тут же выложил полмиллиона — так ещё и полагалось, чтобы кто-нибудь из уважаемых горожан поручился за отпущенного.

Таковых среди знакомых мне, прямо скажем, было не так много. Все те знакомства в деловых кругах, которые мне удалось навести, уж точно не тянули на настолько близкую дружбу, чтобы отмазывать от правосудия малознакомого парня из свиты.

Оставался единственный вариант. Вариант, который мне не очень нравился — потому что с тем человеком мы расстались при весьма напряжённых обстоятельствах.

Поразмыслив, я всё-таки набрал Артемию Пржевальскому, и оказался прав — уже через час с небольшим мы втроём тряслись на «Антилопе Гну» от отделения жандармерии.

— Что ж, я обязан был отблагодарить за оказанную нам с Севериной услугу, — улыбнулся Артемий. — Ты оказался очень кстати, чтобы расстроить планы папенька.

— Это то, о чём я думаю, так? — мрачно спросил я.

— Именно так. Папенька в юности прочитал труды известного мистика Кашпировского про чистоту княжеской крови. После того, как Северина окончила академию и вернулась на родину он стал буквально одержим идеей нас поженить…

— Но ведь…

— Нет-нет! Между нами ничего никогда не было. Мы же брат с сестрой. Пусть и троюродные. К тому же, у меня избранница. Безродная данайка из Старого Порта, вдова, к тому же и старше на семь лет. Так вот бывает.

— Ох! — я аж вздохнул.

Не то от удивления, не то от облегчения. Не то, чтобы я строил серьёзные планы на Северину, хотя она была во всех отношениях прекрасна. Но после вот такого разрешения конфликта если не с другом, то с приятелем — явно стало сильно легче.

— Что с ним будешь делать? — спросил Артемий, оглянувшись назад, в сторону хмуро сидящего на заднем сидении Фрола.

— Домашний арест, а потом — вывезу на яхте. Насколько я понял, покинуть и стать персоной нон-грата в данном случае позволительно.

— И полмиллиона не жалко?

— Не жалко, — пожал я плечами, а затем обратился к потерпевшему. — И чем ты его так?

— «Огненной стрелой!» Пусть знает, как покушаться на чужую женщину! — сверкнул Фрол глазами.

А глаза-то были на мокром месте. Видимо, стрессанул сам, когда понял, что наделал. И мою реакцию верно прочёл.

— Александр Петрович… я всё верну… Я отработаю эти полмиллиона, честно!