Второй Шанс 3 - Аргус
— А что есть еще и три? — перестав улыбаться, спросил генерал.
— Конечно, — улыбнулся Саша, — перед Марксом был пример утопического социализма. Еще до него в Западной Европе и США предпринимались попытки построения социалистических и коммунистических общин и предприятий. Яркий пример тому «Таинственный остров» Жюля Верна. Но конец у них был один. Они все разорились, потому что их продукция по себестоимости была гораздо выше, чем на окружающих их капиталистических предприятиях.
— Хорошо, — сказал генерал, — но что тогда делать? Просто сидеть сложа руки — это государственная измена!
— Вы же руководите, как я понял, управлением, которое занимается изучением паранормальных явлений? — уточнил юноша.
— Да! — подтвердил генерал.
— Вот и давайте этим заниматься и дальше! И думать о том, как встретить те изменения в социально-политическом строе страны, которые нам предстоят, — предложил Саша.
— То есть ничего не делать, чтобы попытаться спасти страну? — спросил Лукин.
— Вы знаете, когда исчез СССР никто не вышел его спасать: ни семнадцать миллионов членов КПСС, ни армия, ни ваш КГБ, ни народ! Что это значит?
— Что?
— Что СССР с его социализмом больше никому стал не нужен. Он всем надоел. Советская власть так развратила и избаловала народ своим патернализмом по отношению к нему, и он решил, что все будут работать как при социализме, но получать уже будут как элита при капитализме. И начался этот бардак с шахтеров, которые хотели сами продавать уголь и все деньги оставлять себе. Закончилось, правда, все тем, что половина из них вообще потеряли работу. Ну и конечно сотни тысяч никому не нужной интеллигенции, в виде младших научных сотрудников околовсяческих наук, подсуетились. Они тоже потом самоликвидировались. Я думаю, это была историческая неизбежность.
— Прямо уж и неизбежность, — вздохнул Сергей Порфирьевич.
— Именно! То что являлось несомненным преимуществом социализма — вертикальные лифты в обществе, когда талантливые дети крестьян и рабочих могли подняться на самый вверх социальной лестницы. Благодаря своим талантам и своему труду. В позднем СССР эти «лифты» были перекрыты. У партийной и советской элиты выросли свои дети. И начался отрицательный отбор в системе кадров. Наверх стали пробиваться не самые умные, способные и талантливые, а самые хитрые, подлые и беспринципные. Примером будет последний генеральный секретарь КПСС. Про него написал тогдашний президент США, что при первой встрече, я ожидал увидеть типичного советского чинушу в каракулевой шапке и драповом пальто. А увидел человека в элегантном костюме с Пятой Авеню, и часами за несколько тысяч долларов, и я подумал: «Этот сдаст нам все», — ответил Саша, и, рассмеявшись, добавил: — Я вот смотрю, что и у товарища генерала, часы явно не «Победа».
— Это швейцарские, подарок от коллег на юбилей! — сухо ответил тот. Потом, помолчав, добавил: — То, что ты, Александр, сейчас сказал, настолько невероятно и чудовищно, что я должен это все обдумать.
Он поднялся и стал ходить вдоль стены кабинета. Наконец, он остановился и произнес:
— Значит так, Саша, о том, что мы обсуждали сегодня — никому ни слова. О будущем — тоже! Ваши исследования я беру под личный контроль! Связь будем держать через тебя, Сережа. Знал бы я о чем мы здесь будем говорить, сто раз подумал — ехать или нет! Спокойно работайте и держите меня в курсе. Все подробности позже, когда я все обдумаю. Нам пора! И так сильно задержались!
Он тепло попрощался с Сергеем Порфирьевичем, а потом с Сашей. Сотрудники академической группы проводили гостей до их «Волги».
— Жора, давай в наше городское Управление, — сказал генерал. — Что обо всем этом думаешь?
— Александр был очень убедителен, я внимательно за ним наблюдал всю беседу. Не знаю, правда ли то, что он говорит, но то, что он в это сам верит — это точно, — ответил Лукин.
— Скажи мне прямо и честно, Георгий, — ты веришь в эти путешествия во времени? — задал, мучающий его все это время, вопрос начальник. Тот замолчал, обдумывая свой ответ. Наконец, вздохнул и произнес:
— Я верю фактам. Откуда Александр знает про конвергенцию. Мы ее с Вами обсуждали, когда председатель говорил о ней на коллегии. А о Шелепине? Что его задвинули именно за несогласие с ней? Эта информация нигде не фигурировала. Все, что он говорит, вполне логично, непротиворечиво, и, черт возьми, очень убедительно.
— Да, и на меня это произвело сильное впечатление. Ну, в нашем Управлении мы много видели разных чудес и кудесников с фокусниками! — рассмеялся генерал. — Ты помнишь того шарлатана, который требовал создать ему институт для изучения его дара телекинеза?
— Который коробок спичечный силой мысли двигал? — тоже улыбнулся полковник.
— Ну да, пока перед ним стекло не поставили! — продолжал смеяться его руководитель — А оказалось, что он пальцы смазывал каким-то клеем, который тянулся в виде длинных невидимых нитей, за которые он его и двигал.
— Да, это было смешно, — поддержал его Лукин.
— Но знаешь Жора, что меня убедило больше всего в его правоте, и то, что он не врет?
— Нет.
— Они ничего не попросили для себя.
— Точно! — подтвердил Лукин. — Все остальные всегда что-то хотели: кто-то свой институт, кто-то деньги на исследования, кто-то звания. А они вообще ни о чем не просили.
— Нужно крепко думать, Жора! А пока, давай побеседуем с нашим полковником и узнаем, что он хотел от наши ученых.
Глава 16
Продолжение путешествия Яра и Альфонсо
Когда высокие гости ушли, Сергей
