Второй Шанс 3 - Аргус
— Верно, молодец! — одобрительно кивнул Громов. — Ты уверен, что хочешь заняться биологией? Может быть к нам? Нам нужны такие светлые головы.
— Для того, чтобы попасть к Вам, нужно отслужить в армии два года, потом учиться. Кроме того, я вряд ли пройду медицинскую комиссию после травмы головы, — отклонил лестное предложение юноша, — ну а кроме того, я очень хочу заниматься наукой.
— Правильно, — снова кивнул генерал, и с деланной небрежностью сказал: — А теперь последний вопрос. Как там в будущем? На сколько лет вперед ты летал?
Саша понял, что наступил самый важный поворотный момент в их разговоре, от которого зависит все его и его близких людей будущее.
— На восемьдесят, примерно.
Все присутствующие в комнате напряглись, в ожидании услышать о том, каким стало то будущее, до которого никто из них точно не доживет.
— Мне очень жаль вам всем это говорить, но СССР распался на пятнадцать республик. Некоторые из них начали воевать между собой, социализм умер, произошла буржуазная контрреволюция и капиталистическая реставрация, — с грустью ответил Саша.
— Как? Американцы и НАТО все-таки напали на нас? Разбили и оккупировали страну? — взволнованно спросил генерал.
— Нет, если бы так. Мы сами все сделали.
— Что значит сами? А партия, а армия, а КГБ в конце концов, где были? — возмущенно спросил Лукин.
— Повторилась классическая ситуация февральской революции одна тысяча девятьсот шестнадцатого года, когда в Российской Империи свергли царя, — ответил Саша.
— Поясни! — попросил Сергей Порфирьевич обратившись к своему другу. — Он мне об этом тоже раньше не рассказывал.
— Да, Александр, будь добр, присоединился к его просьбе генерал.
— Хорошо! Как известно, царя свергли в результате четырех одновременных заговоров против него.
— Это каких? Я знаю только о партии большевиков! — заметил полковник Лукин.
— К сожалению, партия большевиков в свержении царя не участвовала. Ленин проспал этот переворот, сидя в швейцарской эмиграции, и горюя, что его поколение революционеров не доживет до революции, — усмехнулся Саша. — Царя свергли в результате заговоров членов его семьи, генералов, Государственной Думы и промышленников.
— Ну и какое сходство с нашим временем? — удивился Сергей Прокофьевич.
— У нас произошло то же самое. Социализм и СССР предали: партийное руководство, во главе с Генеральным секретарем; армейские генералы; сами члены партии; партийные и государственные руководители союзных республик, начиная с РСФСР; а также цеховики, которые финансировали этот переворот.
— А где же был Комитет Государственной Безопасности СССР? — угрюмо спросил генерал.
— В первых рядах заговорщиков. Некоторые ваши генералы, руководители Управлений, которые в СССР ловили диссидентов, потом служили у новоявленных капиталистов начальниками службы безопасности.
— Я в это не верю! Зачем руководителям партии и государства уничтожать то, где они всем владели? — возразил Громов.
— Чем они владели? — возразил ему Саша. — Особенно, если выходили на пенсию? Я уже говорил Сергею Порфирьевичу, что они хотели получить общегосударственную собственность в свою личную, иметь возможность передавать ее о наследству детям, и не отвечать перед народом за свои решения.
— Нужно предупредить об этом Председателя, — вскочил со стула генерал, и принялся нервно расхаживать по кабинету.
Глава 15
Серьезный разговор
— Зачем Вы хотите его предупредить и о чем? — спросил Саша, нервно вышагивающего по кабинету, генерала.
— Как это о чем? О грозящей стране опасности! Нужно предпринимать срочные меры по вскрытию и устранению этого заговора!
— Ну давайте, давайте. Если хотите — в лучшем случае — попасть в психушку, а в худшем скоропостижно застрелиться двумя выстрелами: один в сердце, а второй в голову! — резко ответил юноша.
Генерал остановился, как будто налетел на невидимую стену. Он внимательно посмотрел на Сашу и сел снова за стол.
— Говори! — коротко сказал он.
— Вы хотите обратиться к Председателю Комитета Государственной Безопасности при Совете Министров СССР Юрию Владимировичу Андропову?
— Конечно, а к кому же еще? — удивился генерал.
— Очень Вам не советую этого делать, — твердо произнес юноша.
— Почему? Подожди, — комитетчик рассмеялся, — только не говори, что Председатель — это английский или американский шпион!
Вместе с ним заулыбался и полковник Лукин. А вот дедушка Кати, как и Саша, оставался совершенно серьезным. Увидев это, перестал смеяться и генерал.
— Давай более конкретно, — попросил он.
— Нет, он не шпион. Он ученик Отто Куусинена, бывшего коминтерновца.
— Это известный факт, и что?
— Как Вы думаете, почему английская разведка преследовала всех советских агентов внешней разведки, но не преследовала агентов Коминтерна?
— Я не уверен, что это действительно так, но почему?
— Потому что несмотря на кажущиеся идеологические расхождения, и те и другие двигались и хотели одного. Того, о чем писал Карл Маркс. Кстати, никого не удивляет, что последний — профессиональный бездельник, прекрасно живший в Англии на шее Энгельса, где его никто не преследовал за шальные революционные призывы и идеи?
— Очень неосторожные слова. Я бы сказал, контрреволюционные, но продолжай. И в чем же была их общая идея? — усмехнулся генерал.
— Общая идея: и тех, и других — это создание единого всемирного наднационального правительства, — сказал Саша, — и я не уверен, что и сам Маркс считал, что в этом правительстве будут заседать именно пролетарии.
— Ты хочешь сказать, что Коминтерн работал на английскую разведку? — рассмеялся его собеседник.
— Нет, но Коминтерн готовил почву для того, чтобы в нужный момент правящие элиты западного мира могли перехватить управление. В тот момент, когда национальные государства исчезнут и возникнет единая земшарная республика. Ведь марксизм бил по промышленному капиталу, не затрагивая финансовый. Помогая второму захватить первый. Злые языки говорят, что Маркс так себя хорошо чувствовал в Англии именно потому, что ему покровительствовал сам финансист Ротшильд.
— Ну и какое отношение это все имеет к Председателю?
— Самое прямое. Вы слышали о конвергенции?
— Какой?
— Политической. Эту теорию придумали на Западе. Согласно ей социализм и капитализм должны взять лучшее друг от
