Второй Шанс 3 - Аргус
— Да, Председатель об этом говорил, — подтвердил генерал. — В принципе, это неплохо: худой мир, как говорится, лучше доброй ссоры.
— Конечно, вы слышали это от Председателя, ведь он и есть основной сторонник этой идеи, — ответил Саша, — только это и есть большое заблуждение.
— В смысле?
— В прямом. Это как совместное существование огня и воды, жизни и смерти, волков и овец. Это просто невозможно. Особенно, со стороны капитализма. Он всегда будет стремиться к уничтожению социализма, — твердо произнес юноша.
— То есть, по-твоему, Председатель наивный человек? — усмехнулся комитетчик.
— В чем-то да. А что Вас в этом удивляет? Андропов, если верить его официальной биографии, сын простого работника железной дороги. А против него играют люди выросшие в семьях ведущих свою историю больше тысячи лет, проливших море крови в междоусобной борьбе за власть, и, самое главное, выживших и победивших в ней.
— Ну и что? Это нам не помешало выиграть великую войну!
— Войну да, но не всю борьбу. Короче, Андропов искреннее убежден, что это возможно. А тех кто будет против этого, он будет убирать. Как, например, Шелепина. И Вас, если Вы решите ему противостоять. И этот путь приведет к падению социализма, СССР и коммунистической партии. И проблема в том, что Андропов не один. В самой партии и государстве выросла большая и влиятельная группа людей, которым существующий социализм не нужен и мешает. Тем более, что они давно уже поняли, что он нежизнеспособен.
— Вот почему я — генерал-полковник службы государственной безопасности — сижу и слушаю лютую антисоветчину, вместо того, чтобы арестовать тебя как диссидента и врага народа? Назови мне хоть одну причину?
— Потому что я знаю будущее, я там был и все видел! — спокойно ответил Саша. — И конец государству наступит не через такое уже большое время.
— Когда?
— В тысяча девятьсот девяносто первом году. Всего лишь через двадцать два года!
— Этого не может быть! — не удержался полковник Лукин.
— Вы знаете, кто такой был Апполинарий Сидоний? — спросил юноша.
— Нет, — коротко ответил генерал.
— Он жил в пятом веке нашей эры в Западной Римской Империи. Известен тем, что после него остались письма, которые он писал своим друзьям и разным чиновникам. Так вот, одним из самых известных, является такое. Он пишет своему другу, что живет в своем галльском поместье. Как хорошо встать утром, сесть на берегу озера и наблюдать, как стрекоза висит на водой, как плещет в воде рыба. Какое спокойствие и умиротворение разлито в природе. Потом пойти позавтракать и заниматься своими любимыми делами. И эта спокойная стабильная и приятная жизнь в Римской империи будет всегда.
— Ну и что? — спросил Лукин.
— А то, что всего лишь через несколько лет, четвертого сентября четыреста семьдесят шестого года нашей эры, вождь федератов, происходящий из германского племени скиров, Одоакр — свергнул последнего императора Западной Римской империи Ромула Августа и отослал императорские инсигнии — знаки власти — в Константинополь, заявив, что свой император в Риме больше не нужен, достаточно одного — в Константинополе. И Западная Римская Империя прекратила свое существование, как и приятная жизнь таких помещиков как он, потому что варвары отобрали треть их земель себе.
— Причем тут этот Сидоний? — уже раздраженно спросил генерал.
— Это имя стало нарицательным для обозначения того, что кардинальные необратимые изменения в жизни, могут произойти совершенно неожиданно и непредсказуемо для живущих людей, — пояснил Саша.
— Ты так и не объяснил, почему социализм нежизнеспособен, — задал вопрос, все время молчавший, дедушка Кати.
— Как Вы думаете, Сергей Порфирьевич, почему Маркс, кстати, сын двух известных раввинов, считал невозможным построение социализма в отдельно взятой стране, а настаивал на необходимости его установления сразу по всему земному шару?
— Если следовать твоим словам, чтобы помочь финансовому капиталу установить свое мировое господство! — ехидно заметил генерал.
— Возможно. Но были и более глубокие причины. Я же не зря сказал, что он внук двух раввинов.
— Понял, — продолжал ехидничать генерал, — уточняю. Чтобы помочь еврейскому финансовому капиталу установить свое мировое господство!
— И это неплохо! Но нужно смотреть еще глубже. Когда я говорил о раввинах, я имел ввиду доскональное знание иудейской религией всей животной составляющей природы человека. Вы же знаете, что человек дуалистическое существо. Он состоит из животной части — его тела, со всеми его потребностями. И духовной составляющей. Так вот, если остальные мировые религии направлены на воздействие, на духовную компоненту человек, то в иудаизме очень сильно проработана и работа с его материальной частью.
— Я поздравляю иудеев с этим, какое отношение это имеет к социализму? — спросил генерал.
— Самое прямое. Хотим мы этого или не хотим, но социалистические идеи попытки построить коммунизм, они сродни построению Рая на Земле. В той же Библии, в послании коринфинам, сказано: «Плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия», что для того чтобы попасть в Рай, человек должен сначала умереть. Это прямо говорит, о невозможности существования Рая на земле.
— Вот ты еще и Библию приплел! Давай уже ближе к теме.
— А ближе некуда. Рай невозможен, потому что человеческое тело хочет есть, пить, и, извините, размножаться. И все это оно хочет как можно слаще, больше и лучше. Как звучит лозунг коммунизма? От каждого по способности, каждому по потребности? В социализме, потребность заменили на труд. Но потребности человека идеальны! Один человек может захотеть такого, что все человечество обеспечить ему не сможет. А возможности удовлетворения этих потребностей — материальны! То есть очень даже ограничены! — сказал Саша.
— Саша! Это противоречие давно решено, — спокойно ответил дедушка Кати, — просто нужно воспитать в человеке правильные умеренные потребности.
— Совершенно верно! Но есть одна мелочь. Животные, скажем так, капиталистические неумеренные потребности, рождаются вместе с человеком, и многие из них действуют на уровне инстинктов. То есть капиталистическое воспроизводится в человеке автоматически в каждом новом поколении. А вот социалистическое и коммунистическое нужно постоянно воспитывать в каждом новом поколении.
— Ну и что? Правильно. У нас так все и делается, — подал голос Лукин.
— А вот что. В таком воспитании может произойти сбой. Достаточно на уровне одного поколения. Это раз. Но самое главное,
