Завод-4: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Крылов пролистал ещё десяток страниц. Затем взялся за учёт брака. Его пальцы нервно постукивали по столу, пока он сверял данные. Но и здесь его ждала неудача — всё было безукоризненно.

— Не может быть… — прошептал он, хмурясь всё сильнее.

Я молча смотрел на него, не подавая вида, что наблюдаю за каждым его движением.

— Где отчёты по инвентаризации? — резко спросил он.

Рома тут же протянул ему папку.

Крылов с жадностью схватил её, пролистал, остановился на одном из листов и замер.

— А вот тут… — начал было он, но тут же осёкся.

Он нашёл исправленные сведения по недостаче. Именно те данные, которые мы обнаружили ночью и привели в соответствие с отчётами. Ошибок не было.

Крылов медленно поднял взгляд, затем захлопнул папку и отложил её в сторону.

— Всё сходится, — процедил он сквозь зубы.

Рома не сдержался и криво усмехнулся.

— Конечно, сходится. Мы же не дилетанты.

Крылов смерил его взглядом, затем резко встал.

— Всё это, конечно, интересно… — протянул он, убирая документы в свою папку. — Но что-то мне подсказывает, что вы просто хорошо подготовились.

— А мне что-то подсказывает, что вы этого не ожидали, — спокойно ответил я.

Его скулы напряглись.

В цехе стояла тишина — рабочие не решались громко разговаривать, наблюдая за этим молчаливым противостоянием.

Крылов глубоко вдохнул, словно пытаясь подавить раздражение, затем резко развернулся к выходу.

— Ну что ж… — бросил он через плечо. — Продолжайте в том же духе.

С этими словами он вышел.

Тишина висела в комнате ещё несколько секунд, а затем Рома шумно выдохнул и хлопнул меня по плечу.

— Да! Мы победили!

Снаружи собрались рабочие, которые ждали, чем всё закончится. Когда они увидели, что Крылов ушёл, не найдя ничего, кто-то из них тихо присвистнул, а затем зазвучали одобрительные смешки.

— Не расслабляемся. Это ещё не конец.

Рома усмехнулся, но с его лица не сходила улыбка.

— Знаю. Но, чёрт возьми, как же приятно было видеть его лицо.

Я взглянул в окно.

Крылов удалялся быстрым шагом, и вся его фигура, разворот напряженных плеч и походка говорили о том, что он не собирается мириться с этим поражением.

Но теперь у нас был явный перевес.

Глава 19

Крылов действовал по старой проверенной схеме — если не можешь уничтожить человека сразу, то выбивай у него опору из-под ног по камешку.

Я был для него крепким орешком, но Рома…

Рому можно было убрать.

Для этого достаточно было сломать его авторитет перед рабочими, подставить под удар, а затем вынудить уйти самого или сделать так, чтобы его просто сняли приказом сверху.

Первый шаг Крылов сделал аккуратно.

В заводской курилке, где обычно обсуждали последние новости, начались странные разговоры.

— Слышал, что Романа-то Викторовича вот-вот уберут?

— Да ладно? За что?

— Да там сверху уже решили, говорят, что он провалил всю работу по подготовке к проверке.

— А кто вместо него?

— Да есть человек, хороший специалист…

Я не удивился. Такой метод стар как мир: запусти слухи, дай им разойтись, и вскоре они начнут жить собственной жизнью.

Но меня интересовало другое — через кого идут такие вбросы.

Ведь наверняка кто-то из рабочих получает распоряжение распространять их вслух.

Я прислушивался, наблюдал. Разговоры появлялись не просто так, они явно поддерживались искусственно. Кто-то подбрасывал новые детали, кто-то вовремя задавал «невинные» вопросы.

Я мысленно отметил несколько человек.

Значит, Крылов поставил своих людей даже здесь.

Что ж, он надеялся, что это подорвёт доверие к Роме? Значит, пора было сыграть на опережение.

Крылов действовал грязно, но он, конечно, не сам бегал по цехам и шептал рабочим в уши. Значит, у него были люди, кто работал изнутри.

И мне нужно было узнать, кто именно.

Я решил не суетиться. Если кто-то занимался вбросами информации, значит, он не остановится даже после провала проверки. Я просто стал слушать, наблюдать, выжидать. И вскоре появились первые намёки. В курилке снова шептались.

— А ты думаешь, этот мастер надолго?

— Да кто его знает. Поставили, конечно, но в таких случаях всегда кого-то убирают.

— Да, да… и вообще, этот Егор… как-то он слишком… ну, ты понимаешь.

Я не вмешивался. Просто отметил, кто говорил громче всех. Первым был Витька, слесарь с пятого участка. Болтун, любивший обсуждать всё подряд. Вторым — наш кладовщик. Третьим — Димка, молодой рабочий, который часто ошивался возле начальников смен.

Три имени.

Витька был самым простым вариантом. Он и так любил трепаться, стоило его немного подтолкнуть. Я подошёл к нему в обеденный перерыв, когда он тянул чай из гранёного стакана.

— Чего нового, Вить? — спросил я дружелюбно.

Он подскочил, не ожидая, что я обращусь к нему прямо.

— Да ничего… а чё?

— Слышал, что меня тут обсуждают. Говорят даже, что надолго я тут не задержусь.

Он сглотнул, глаза забегали.

— Да ну, бред это всё, Егор!

— Правда? — я слегка наклонился вперёд. — А мне говорили, что ты как раз в курсе всех новостей.

Витька занервничал, вжался в спинку стула.

— Да это… ну, в курилке же болтают.

— Болтают, — кивнул я. — А кто первый начал?

Он замялся.

— Да, знаешь, я так даже и не вспомню…

Я молчал и смотрел ему в глаза.

Секунда. Другая. И он не выдержал.

— Ладно, ладно! Говорили, что это Семёныч чего-то там слышал от начальников… ну, и я подхватил.

Этот был опытнее. Старый заводской лис, который просто так ничего не скажет. Я не стал идти напрямую. Просто подождал, пока он сам ко мне придёт. А пришёл он вечером, перед концом смены, когда все расходились.

— Слушай, Егор, — протянул он, опершись на косяк двери. — Говорят, ты ищешь, кто слухи пускал.

— Говорят, — согласился я, не поднимая глаз от бумаг.

— И ты, значит, решил, что это я?

Я отложил ручку, посмотрел на него.

— Я решил, что ты знаешь больше, чем говоришь.

Он хмыкнул.

— Может, знаю. А может, нет.

— Семёныч, — я спокойно сложил руки на столе. — Ты умный человек. И ты понимаешь, тот, кто продолжает мутить воду, рискует в ней же и утонуть.

Он вздохнул, потёр переносицу.

— Ладно, — пробормотал он. — Я тебе скажу, но ты это от меня не слышал.

— Разумеется.

— Димка.

— Я так и думал.

Этот щегол слишком часто крутился возле Крылова, таскал ему бумаги, подслушивал разговоры. Теперь, видимо, хочет выслужиться перед кем-то ещё. Молодой, амбициозный, но без собственного мнения. Просто пешка, которую использовали.

Долго его искать, конечно, было не нужно. Димка стоял у проходной, нервно курил. Я подошёл сзади.

— Что, совесть гложет?

Он вздрогнул, резко развернулся.

— Егор?.. я…

— Поговорим?

Он сглотнул, втянул голову в плечи. Мы отошли в сторону.

— Дим, давай без лишних слов, — сказал я. — Ты работал на Крылова?

Он замялся, огляделся, будто бы удостоверяясь, что нас никто не подслушивает, и вперил в меня взгляд своих бегающих глаз.

— Ну… я просто передавал информацию… иногда…

— Допустим. Кому сейчас передаёшь?

— Никому! — выпалил он. — Клянусь!

Я молчал. Он заёрзал, потом сдался, понимая, что просто так я от него не отстану.

— Хорошо, ладно… Мне говорили, что надо просто «держать людей в тонусе». Подкидывать разговоры, намекать.

— Кто говорил?

Он замялся, но, видя мой взгляд, быстро ответил:

— Помощник нашего директора, Владлен Степанович!

Вот оно что… я задумался. Впрочем, долго ждать не стал, отпустил языкастого парня, которому аж на месте не стоялось, будто земля подошвы жгла.

— Ты мне больше не нужен, Дим. Но если я ещё раз узнаю, что ты где-то что-то болтаешь…

— Понял, я так-то понятливый, Егор.

Я развернулся и ушёл. Теперь всё было ясно.