Прорвемся, опера! Книга 4 (СИ) - Киров Никита
Именно на него, не на меня, не на нас, а конкретно на Орлова. Ага, вот чего хочет хитрый Сафронов, сначала настроить всех против старого лидера. Хорошо, что я попросил Якута и Василия Иваныча подождать в сторонке, а то спровоцируют парней своим появлением, меня-то здешние всё равно знают, а их — не очень. Подождут старые опера на подхвате, на случай, если всё станет совсем худо.
— Чё ты несёшь? — спросил Орлов, меняясь в лице. — Я тут с пацанами пришёл перетереть, побазарить. Дело недоброе творится.
— Вас сюда не приглашали, — громко заявил Сафронов. — Это частная закрытая территория. Но раз уж пришли, послушайте, может, сделаете правильные выводы. Продолжаем, — проговорил он в зал. — А ещё они заманивают к себе тех, кто будет на них горбатиться и пресмыкаться. Чтобы русский наш народ сам друг с другом разбирался, сам себе волк и палач. А все наши враги, кто наверх забрался, смеяться будут, глядя на всё это.
— Ты на кого намекаешь? — Орлов аж остановился на месте как вкопанный.
Словно хотел кинуться на него и держался из последних сил.
— Ни на кого. Но если кто-то себя узнал в этих словах, — Сафронов оголил зубы в неприятной улыбке, — то что я могу поделать? Совесть — штука такая.
В зале раздались смешки. Впрочем, не от всех. Я оглядел собравшихся. Не все здесь ветераны Чечни, но большинство — парни крепкие, поэтому Сафронов собирал не только ветеранов, он ещё искал тех, кто подходил по возрасту и спортивной подготовке. Расширяет свою аудиторию, так сказать, ну а некоторых берёт на вырост. Серьёзные планы, значит.
Так, думать надо быстро, мне не понравились те смешки. Орлов для своих был авторитетом, но этот авторитет он, выходит, быстро теряет, раз над ним смеются. Это плохо и для него, и для остальных. Надо идти на выручку, причём так, чтобы и Орлова не перестали уважать, и он сам не клюнул на провокацию. К этому же ведёт хитрый жук на ринге, спровоцировать хочет, мол, смотрите, чё менты творят.
Если вопрос не решить, люди могут пойти за Сафроновым, а Артур-то — не святоша, он пальбу рано или поздно начнёт, не сегодня, так завтра. И тоже потом сгинет, он же не в курсе, что на этом свете живёт уже дольше, чем ему отмерено судьбой. Как и некоторые из тех, кто сидит теперь в этом зале.
Надо бы напирать на прошлое Сафронова, но мне не хватало сведений, а выдёргивать посреди ночи Турка для консультаций уже нет времени. Он-то особо не распространялся о том, что смежники на него накопали, говорил только в общих чертах. Значит, будем импровизировать.
— А где твои люди, те, кто был с тобой раньше? — спросил я. — Ты уже рассказал про тех, кого повязали здесь на днях? Их бросил, а теперь вот новых набираешь?
— Они мне верили, вот и сидят, ждут, когда их освободят, старший лейтенант Васильев, — парировал Сафронов, всё так же расслабленно стоя у канатов. — И освободят, срок ареста подходит к концу, а обвинения им предъявить невозможно… большинству из них, — поправился он. — Адвокаты их вытащат, так что бить врага его же оружием, всеми этими продажными юристами — способ эффективный, ничего ты против него не сделаешь.
— Чё вы вообще припёрлись? — сидящий на ближайшей к рингу скамейке человек поднялся и повернулся к нам.
А вот это не пацан, усатому мужику было под сорок. Под адидасовской курткой — тельняшка, должно быть, это десантник. Лицо знакомое, в первой жизни я его встречал, но он точно не проходил по какому-то делу, как подозреваемый.
— Звали вас? — грубо спросил мужик и сразу же ответил: — Нет! Нужны вы здесь? Нет! Ну, пацаны-то могут остаться, а ты, Витёк… уж прости, но иди-ка нахрен отсюда. С ментами нам не по пути…
— Ты чё, б**, Сега? — возмутился сопровождающий нас Антон из группы Орлова. — Попутал чё-то? Ты чё на Витька бочку катишь?
— А ты мне свои словечки блатные брось, нахватался… — усатый недовольно зыркнул на него.
— Вы с кем вообще связались? — спросил Антон, глядя по сторонам. — Вы, пацаны, совсем обурели.
— Он-то за нас, а вы за кого? — усатый аж захрипел. — За пацанов или за мусоров?
В зале тут же раздался шум, парни начали перекрикивать друг друга. Сквозь крики можно разобрать общий посыл — мол, нахрен пришли, только мешаете всем. Хотите остаться — сидите молча, а ментам здесь не рады. И имели в виду не меня, а Витьку. Даже приблатнённый Антон прифигел от такого расклада.
Ага, всё, значит, сложнее. Сафронов пришёл не брать их нахрапом, а всё спланировал. Сначала он убедил вот этого усача, сделал его своим адептом, а только потом пошёл на личную встречу с остальными. А этот усатый мужик постарше будет, он старый опытный вояка, кажется, майор, побывал и в Афгане, и в Чечне, и, может быть, ещё в каких-то горячих точках. Не помню его фамилию, знаком-то с ним был шапочно, в первую жизнь мы почти не пересекались и при встрече не здоровались.
Ну, план понятен, Сафронов сам по себе для всех здесь собравшихся — хрен с горы, какие бы сладкие речи он ни вёл, ему не поверят. Зато когда за него вписывается этот Сега, такой же участник боевых действий, как и остальные, сманить на его сторону ещё народ будет намного проще. Ну а остальные со временем подтянутся.
Но сманить ему ребят мало — хочет ещё и унизить прежнего лидера, чтобы на его сторону никто не вернулся. Во многом то, что Орлов стал опером, работу это нам усложняет. Не потому даже, что ментов не любят, а потому что он стал меньше времени проводить с остальными. И если для своего взвода и близких друзей он останется уважаемым в любом случае, то другие, кажется, уже выбрали себе нового лидера.
Короче, вот и конфликт интересов. Всех сегодня переманить назад не выйдет, кто-то чужаку уже доверяет больше, слишком уж хорошо тот разговаривает, убеждает. И верят ему пацаны, пережившие мясорубку, не зря — он давит на больное, вон, даже Хасавюрт припомнил, мирное соглашение с боевиками, против которых воевали. Военные очень не любят про это говорить.
Значит, бой будет сложнее. Сафронов же смотрел с интересом, как его сторонники сами за него встревают. Орлов тоже что-то говорил, но рёв со всех сторон его заглушал. Но многие всё же молчали, и кому-то даже было стыдно посмотреть на своих друзей, отворачивались. Хорошо, что мы среагировали так рано. Ещё бы неделя-две — вообще не достучались бы до большинства.
Ладно, капитуляцию объявлять рано, ещё подерёмся. Сафронова мы прижмём, а с Артуром я поговорю, чтобы не лез с оружием наголо раньше времени, а хоть пару дней постоял в сторонке. И тогда останется этот Аркаша Сафронов в одиночестве, вот его и додавят — возможно, даже свои.
Но мало прижать его, надо бандюгана серьёзно так скомпрометировать, тогда и людей вокруг него не останется. Только поосторожнее, сначала подберём против него тактику, раз уж по закону прижать не выходит, а потом будем давить. План нужен, и серьёзный.
— Ну-ка тихо, — рявкнул Орлов командирским голосом, злясь, что его не слушают. — Чё вы, как бабки на базаре? По существу кто-то может мне что-то сказать?
Замолчали, но ненадолго.
— А ты забыл, чё там было? — спросил Сега, вставая прямо напротив Витьки. — Чё в Грозном творилось? По итогу мы-то в говне, а все эти чехи — сидят, пальцы гнут, на рынке торгуют, и по ящику их показывают, бородатых. Дурью промышляют, а ты перед ними пресмыкаешься, как…
Бац! Орлов ударил его по лицу, отчётливый шлепок эхом отразился от стен, так вдруг стало тихо. Сега пошатнулся, но в ответ бить не стал, только хмыкнул. Витя поморщился, бить-то он явно не хотел и теперь пожалел, потому продолжать не стал.
— А потому что ты, Витька, ссыкло… — произнёс Сега и вытер кровь. — Подстилка ты…
А Сафронов смотрел и радовался, хотя внешне его бандитская физия будто и не поменялась. Так, ну до общей драки доводить не стоит, ничем хорошим она не закончится, учитывая, что их больше.
— А что это все вдруг забыли кое о чём? — громко произнёс я. — Витька Орлов за вас всех встревал и перед бандитами не гнулся, никого не бросал. Чего у вас память-то такая короткая? Обвиняете уже, всё забыли.
