Второй Шанс 3 - Аргус
— А разве Господь наш не призывает к смирению и не осуждает чревоугодие? — ехидно поинтересовался я у разошедшегося не на шутку хозяина. Тот осекся, замолчал, а потом расхохотался!
— А ты не так прост, каким кажешься! — потом он стал серьезным и сказал: — Смотри, длинный язык укорачивает шею. Святой отец, Папа Римский, наместник Бога на Земле! Сам Господь ему сказал: что он завяжет на Земле, то завяжется и на небе! Поэтому он лучше знает, что ему делать! И не нам, слугам возлюбленной матери нашей Католической церкви, подобно мерзким лютеранам и кальвинистам, да горят их души в адовом пламени, рассуждать, что Папа делает правильно, а что нет. За это живо можно оказаться на костре, в Риме, на Площади Цветов.
— Что-то больно Папа ваш суров и скор на расправу! — сказал я.
— Суров, но справедлив! Вон, ваш царь, тоже не церемонится с врагами. Запомни, власти без меча не бывает. А то народишко быстро начинает наглеть и устраивать всяческие безобразия. Ладно, давай искать ночлег. А потом я тебе расскажу о главном сокровище благословенной Италии, — сказал Альфонсо'.
Глава 13
Неожиданный визит
Дедушка Кати снова выпил воды и собрался продолжить чтение, когда зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал веселый мужской голос:
— Здравствуй, Сережа!
— Володя? Громов? — с удивлением ответил Сергей Порфирьевич. — А откуда ты знаешь это телефонный номер?
В трубке вновь послышался веселый раскатистый смех генерал-полковника КГБ:
— Серый, ты забыл ГДЕ я работаю?
— Точно! Просто это было очень неожиданно! Что-то случилось? — напрягся старый академик.
— Успокойся! Я что же, не могу просто так позвонить своему старому другу? — продолжал веселиться его собеседник.
— Конечно! Конечно можешь. Я очень рад тебя слышать! — с опаской произнес дедушка Кати.
— А как ты смотришь на то, чтобы завтра в десять часов утра еще больше обрадоваться, когда я к тебе приеду?
— Ко мне? Домой? — руководитель академической группы не мог никак прийти в себя от одной неожиданной новости за другой.
— Нет, Серый, домой — это в следующий раз. Давай я заеду к тебе в твою лабораторию. Заодно, похвастаешься мне своими успехами.
— Да какие там успехи? — мы еще толком и не начали работать. Не все оборудование готово, — отнекивался старый академик.
— Ну не скромничай, — голос генерала вдруг перестал быть веселым, и окрасился стальными нотами, — похвастаешься тем, что есть. И еще…
— Да?
— Пожалуйста, пусть вместе с тобой будет муж твоей внучки — Александр Иванов. Очень тебя прошу, — последняя фраза генерала прозвучала как приказ.
— А он-то тебе зачем? — голос дедушки Кати тоже стал жестким.
— Ну ты же сам обещал меня с ним познакомить! — снова рассмеялся Громов пытаясь разрядить степень накала. — Хочу увидеть того, — повисла напряженная пауза, во время которой Сергей Порфирьевич даже успел вспотеть, — кто сумел покорить сердце твоей внучки, — закончил со смехом свою фразу его собеседник.
— Хорошо! А Катю тоже пригласить?
— Нет, Катюшу не нужно. Пусть спокойно готовится к поступлению в Университет. Александр с золотой медалью ведь поступит без вступительных экзаменов? Я ведь его не отвлеку?
— Да, Володя, ты совершенно прав! Хотел сначала спросить откуда ты все это знаешь, но вспомнил, где ты работаешь!
— И еще! Сережа, я на твоей стороне, и не волнуйся. Все будет хорошо. У меня есть информация по твоей просьбе, и это не по телефону. До завтра! — и генерал повесил трубку.
— До завтра, — ответил машинально в короткие гудки законченного разговора Сергей Порфирьевич. Он вытащил носовой платок и вытер вспотевший лоб.
— Ну ты все слышал? — обратился он к внимательно слушавшему их разговор юноше.
— Да! — коротко ответил тот.
— Что думаешь по этому поводу? Мне это очень не нравится! — задумчиво произнес академик. — Чтобы сам Громов, с вечной его занятостью, приехал в нашу глушь! Это все не просто так.
— Я полностью согласен с Вами! Думаю, дело не в этой проверке ОБХСС, о которой Вы его просили. Он мог об этом и по телефону сказать.
— Тогда что?
— Давайте рассмотрим факты. Первый, самый главный, он просит меня присутствовать на вашей с ним встрече. Я не имею никакого отношения к проверке ОБХСС. И меньше всего я верю в то, что ему просто так не терпится познакомиться с мужем Вашей внучки. Значит я его интересую совсем в другом качестве.
— И в каком? — с тревогой спросил старый академик, после лагерей, спинным мозгом чувствующий новую опасность.
— Думаю, он что-то знает о наших исследования по трансперсонологии, — уверено и спокойно ответил Саша, — и хочет завтра выяснить, что у нас происходит на самом деле, о наших достижениях и планах.
— Саша! Мы же этого так боялись! — Сергей Порфирьевич вскочил и стал ходить по кабинету. — А если об этом он доложит своему начальству? И нас закроют в научную шарашку, как при Сталине? Что нам делать? Может быть демонтируем трансперсонодром и будем все отрицать?
— Сергей Порфирьевич! Успокойтесь пожалуйста! — твердо сказал Саша. — Пока ничего страшного не произошло!
— Саша! Поверь мне, как человеку, который много видел в этой жизни, — старый академик был близок к панике, — все самые страшные события начинаются как раз с таких незаметных пустяков.
«Да, — подумал про себя Саша с сочувствием к дедушке своей жены, — не зря говорил Вождь — тигр, что ты трусоват. Но это можно понять! Лагеря в душе любого человека, тем более такого интеллигента, навсегда оставляют тяжелую психологическую травму!» — но вслух сказал:
— Сергей Порфирьевич! Рано или поздно это должно было произойти! Это был всего лишь вопрос времени!
— Что должно было произойти?
— То, что КГБ об этом узнает, — улыбнулся Саша.
— Ты так спокоен? Успокой тогда и меня, — сухо сказал руководитель академической группы, а потом вдруг оживился и спросил: — скажи мне, Саша, ты летал в завтрашний день? И видел там наш разговор? Поэтому такой спокойный?
— Нет! Вот честно не летал, но я знаю как сделать так, чтобы этот Ваш старинный друг встал на нашу сторону, и
