Второй Шанс 3 - Аргус
— Очень интересно, как ты собираешься сделать так, чтобы он добровольно, сам, согласился нарушить присягу, субординацию и все их инструкции, рискнуть не только карьерой и свободой, а возможно и самой жизнью? — с большим сомнением спросил старый академик.
— Пусть это будет сюрпризом! — ответил, улыбаясь, Саша.
— Темнишь? — тоже улыбнулся дедушка Кати. — Ладно, идем пройдемся, а потом обедать, — читать дальше нет пока настроения.
— Идемте, разомнемся, — согласился Саша, — как Вы думаете, что имел ввиду Альфонсо, говоря о самом большом сокровище тогдашней Италии?
На обед Аня и Катя приготовили солянку по-ленинградски, отбивное мясо на косточке — с отварным рисом по-милански, куда они добавили тертого сыра с кусочками болгарского сладкого перца, и компот. Увидев вошедших в квартиру мужа и дедушку, Катя расцеловала обоих и пригласила всех за стол. Там уже сидел, изнывая от нетерпения приступить к еде, отец Саши.
Когда все уселись, мужчины проглотили первое и тут же, к неподдельной радости хозяек, попросили добавки. Затем, когда они приступили ко второму блюду, Катя, ерзая на табуретке от нетерпения, спросила у мужа:
— Ну что вы там еще прочитали интересного? Рассказывай быстрее!
— Расскажу, но сначала новость!
— Какая? — спросила Анна.
— Сергею Порфирьевичу звонил его приятель, генерал-полковник КГБ СССР Громов, — начал Саша.
— Громов? Из КГБ? Есть новости о визите ОБХСС? — положив вилку на тарелку, с тревогой, спросил его отец.
— Завтра он хочет приехать в нашу лабораторию. И он просил, чтобы при разговоре присутствовал и я, — ответил сын.
Катя вскочила со своего места и, подбежав у мужу, села к нему на колени и обняла его.
— Сашенька! Зачем ему ты? Он тебя не заберет? Я пойду с вами и буду просить, чтобы он тебя не обижал!
— Ты моя маленькая храбрая защитница, — муж обнял ее в ответ и поцеловал, — не переживай, думаю он настроен доброжелательно.
— Почему ты так в этом уверен? — спросил хмуро отец, который, как и любой гражданин СССР в то время, с опаской относился к любому вниманию к себе со стороны органов государственной безопасности.
— Ну сами смотрите, — Саша успокаивающе гладил по спине взволнованную жену, — если бы он был настроен иначе, он бы не звонил заранее, и вызвал бы к себе официальной повесткой! К тому же он друг Сергей Порфирьевича.
— Не все так просто, — не согласился его отец, — ты несовершеннолетний. Тебя так просто не вызовешь! Это не старые времена.
— Меня нет, а вот Сергея Порфирьевича — да! — ответил его сын. — Я считаю, что он приезжает на разведку, и у меня есть, что ему сказать, чтобы он стал нашим союзником.
— Потому что он мой друг? — уточнил старый академик.
— Нет, из-за опасения за свою жизнь, — рассмеялся Саша, — давайте кушать, мне не терпится попробовать этот роскошный рис.
— Катюша сама его готовила! — поощрила невестку Анна.
— Я прочитала рецепт в маминой кулинарной книжке! — похвасталась Катя. — Она его записала, когда они с папой были в Италии на симпозиуме!
— Катюша скоро будет готовить лучше меня! — похвалила ее снова Анна.
— Ну ты, Анечка, прямо скажешь! — засмущалась юная хозяйка. — Я вот печь пироги и пирожки совсем не умею. Но я обязательно научусь!
— Ты будешь лучшей хозяйкой в мире! А теперь давай кушать! — поцеловал ее Саша, и Катя с неохотой пересела на свою табуретку.
После обеда, во время которого Саша рассказал о том, что они успели прочитать в рукописи, он проводил Катю домой. В коридоре квартиры Бессоновых они так страстно начали целоваться, что Катя, понимая, что еще чуть-чуть и поцелуи перейдут во что-то другое, с глубоким вздохом, оторвалась от мужа и, с сожалением, отослала его работать. А сама снова засела за учебники.
Саша с ее дедушкой вернулись в лабораторию и продолжили чтение приключений Яра и его хозяина Альфонсо.
' — Альфонсо, а что является самым главным сокровищем Италии? — спросил я испанца.
— Главное — это ее архитектура!
— А это что такое? — удивился я, услышав незнакомое слово.
— Это наука о строениях: всяких домах, дворцах, замках, мостах, крепостях! Как их правильно строить, чтобы они были с одной стороны красивыми, а с другой стороны прочными! И о том, какие нужно для этого приспособления и инструменты. Какие камни и для чего подходят, а какие нет. И чем их нужно соединять.
— Интересно!
— Интересно, — передразнил он меня. — Знаешь ли ты, что римский архитектор Ветрувий написал двенадцать огромных книг на эту тему? Каждая из которых сама по себе огромная! В папской библиотеке есть такой экземпляр. Правда, не оригинал, а переписанный позже. Но это так. Так вот, когда едешь по благословенной Италии, повсюду множество живописнейших руин и развалин древних зданий! Некоторые огромные: больше и выше, чем ваши каменные соборы в Москве. Некоторые поменьше.
— А почему они в развалинах? — спросил я.
— Им тысячи лет. Представляешь себе, — воодушевленно рассказывал Альфонсо, — столько лет прошло, а они все стоят. В Италии частые землетрясения. Кроме того, в Западной части Римской империи население сильно уменьшилось: пришедшие варвары убили много местных жителей, и эти знания были утрачены. Некому было восстанавливать эти здания. Помимо этого, было еще кое-что.
— Что, спросил я.
— Дела в том, что большинство самых больших и красивых зданий были: либо языческими храмами, либо общественными банями! С языческими храмами понятно, что никто не церемонился, когда над Италией засияло солнце истиной веры Христовой. Часть их разобрали на строительные материалы для новых церквей и дворцов. Но некоторые уцелели! Самая красивая — это церковь Санта Мария Ротонда, которая раньше называлась Пантеоном, в честь языческих богов, — рассказывал испанец. — В шестьсот восьмом году от Рождества Христова, византийский император Фока подарил храм Папе Бонифацию Четвертому, который освятил его тринадцатого мая уже шестьсот девятого года как христианскую базилику Святой Марии и Мучеников (Basilica di Santa Maria ad Martyres). Название было дано в честь неизвестных христианских мучеников, мощи которых перенесли из катакомб в крипту Пантеона. Так вот, когда Папа освещал этот языческий храм в христианскую церковь, множество бесов с криками и воплями покинули это здание и унеслись прочь
