Сын Багратиона (СИ) - Седой Василий
Перекусив, я снова улегся на свое ложе и принялся размышлять. Сначала обдумывал свои дела на Кавказе, потом маленько повспоминал о маме с сестрёнкой и своих начинаниях на Смоленской земле, в общем, убивал время как мог, пока у меня не возникла интересная мысль: а почему мы вроде как князья, но без своего княжества?
Вопрос этот меня неожиданно как бы задел. Нет, ну правда, кто нам мешает замутить свое княжество?
Я начал было думать о Кавказе и быстро плюнул на это дело. Затевать такое здесь — это даже не смешно. В этот плавильный котел из кучи разных народов только сунься с подобной идеей, замучаешься разгребать. А вот поразмышлять немного в другую сторону очень даже не помешает.
Хотя о Кавказе тоже думать надо, но в другом плане: как отбить у горцев охоту похищать людей. Ведь понятно же, зачем они это все затеяли. Два десятка детей богатых родителей — это серьезные деньги.
Нужно что-то придумать, чтобы они при одной мысли о рабах во сне вздрагивали. Они тут уважают силу, так я им покажу эту силу, да так, что тошно станет. Вот только выберусь отсюда, так и займусь решением этого вопроса. Может, конечно, это и утопия, но и оставлять все это просто так я не намерен.
Размышляя подобным образом, я неожиданно поймал себя на мысли, что какой-то я слишком уж кровожадный стал в этой жизни. Немного покатал эту мысль в голове и плюнул на все эти рефлексии. Пофиг, какой есть, таким и буду. Не зря же говорят про жизнь с волками, мол, если к ним попадёшь, надо выть как они. Вот и буду выть, да так, чтобы этим волками плохо пришлось.
А вот про свое княжество надо подумать поплотнее. Ведь в мире сейчас ещё уйма «ничейных» земель, при желании можно отгрызть себе кусочек. Конечно, денег на это понадобится дофига и больше, но ведь это реально. Да и с деньгами вопрос можно решить относительно быстро. Пока раскидать свои казино по России, а после войны с Наполеоном и Европу окучить. Так можно не на одно княжество заработать, а построить рай при жизни на отдельном кусочке земли.
Конечно, обирать вроде как своих людей, что называется, не комильфо. Но если будет стоять выбор: сохранить несколько сотен жизней во время будущей войны, при этом обеспечив себе условия для воплощения своих планов в жизнь, или обобрать нуворишей-соотечественников… для меня выбор очевидный и безальтернативный.
Идея меня настолько увлекла, что я потерял покой и начал метаться по дну ямы как неприкаянный.
Ведь если разобраться, даже на нашем Дальнем Востоке неосвоенных земель дофига и больше, не говоря про всякие Америки с Африками. По-любому можно замутить что-нибудь достойное, что позволит называться князем не только по праву рождения, но и по факту тоже.
В подобных думах я провел остаток дня и уснул уже только поздно ночью.
А вот пробуждение у меня получилось в этот раз необычным. Проснулся от звуков заполошной стрельбы и истошных криков. Притом на улице, судя по всему, было ещё темно, ну или, может, не совсем темно, но и не ясный день.
Похоже, на горцев кто-то напал, и я пока даже не знаю, радоваться мне или пока не спешить. Если это деда Вахтанга работа, то тогда, конечно, буду рад, а вот если какие-нибудь конкуренты пришли на разборки, то даже не знаю, хорошо ли это. Ещё продадут в какую-нибудь Турцию, и думай потом: просто рабом будут держать или, не приведи господь, евнухом сделают. От последней мысли меня даже передернуло, во чего бойся.
В общем, решил пока сидеть тихо, а там видно будет, чем все закончится.
Стрельба довольно быстро затихла, а вот крики только нарастали и вскоре к ним добавился какой-то животный вой. Кто-то кричал так громко, да с подвыванием, что у меня даже мороз по коже пробежал.
Длилась эта вакханалия довольно долго, а потом крышка, закрывавшая зиндан, отлетела в сторону, будто её какой великан оторвал, и я увидел сплошь знакомые рожи своих охранников, казаков и грузин. Наверху раздался рык деда Вахтанга, и он, растолкав в стороны подчинённых, заглянул в яму и выдохнул:
— Жив!
После этого и минуты не прошло, как в яму опустилась, странная, как по мне, лестница, и я полез на свежий воздух, где и попал в лапы деда. Реально думал, раздавит, настолько бурно он проявлял радость. Но перед тем, как обнимать, он ощупал меня всего и спросил, где болит а уж потом сжал так, что даже екнуло что-то внутри. В общем, бурная получилась встреча после недолгого расставания. Ну, это я думал, что недолгого, оказывается три дня прошло, как меня умыкнули.
Вообще интересная история получилась с моим пленением и особенно освобождением, можно сказать, познавательная и поучительная: вот как жадность фраеров губит.
Благодаря тому, что в этом селении, где нашли моих похитителей и где я пребывал в плену, удалось взять сразу двоих участников памятного налёта живыми, цепь событий после того, как я потерял сознание, удалось восстановить чуть ли не поминутно.
Оказывается, налетчики опоили меня беспамятного какой-то фигнёй, от которой меня выключило больше чем на двое суток. Потому-то, наверное, и голова перестала болеть, помню ведь, как было, когда очнулся первый раз. Странно, что на черепушке даже следа от удара не нашлось, хотя, по идее, он должен быть, все таки чем-то же я получил в голову, что меня так надёжно вырубило.
Но это ладно. Вырвавшись из боя и встретившись со своими товарищами, оставшимся в живых, эти деятели не нашли ничего лучше, чем помчаться за сменными лошадьми, которые дожидались их в укромном месте. Вот, собственно, из-за этих самых лошадей они и не смогли увезти меня в горы. Скорость движения с табуном упала, ну и решение устроить распродажу этих самых лошадей в одном из селений, где у них жили родственники, сыграло свою роль. В итоге дед с собранным на скорую руку внушительным отрядом не только выследил и догнал оставшихся в живых горцев, но и организовал моё освобождение, не дав и тени шанса мне навредить. Правда, часть виновников сбежали и в этот раз, но, по мнению деда, это неважно, а вот мне очень даже важно. Узнав о гибели и ранениях моих пацанов, я прям реально впал в ярость, но не во всепоглощающую, как это бывает, когда хочется рвать и метать, а в какую-то холодную, когда начинаешь мыслить, как компьютер, безэмоционально. Вот и я так начал мыслить, и подслушай сейчас нормальный человек эти мои мысли, по-любому бы ужаснулся. Вернусь в город и постараюсь познакомить местных непримиримых с настоящим террором. Объясню, что моих людей трогать нельзя ни в коем случае, да так, что здесь это надолго запомнят.
Уже по дороге домой, а передвигались мы очень медленно, обремененные многочисленным трофеями, я обратил внимание на то, что все наши люди (я имею в виду людей, находящихся у нас на службе постоянно) вооружены карабинами и пистолетами, которые изготовлены для моих ребят. Естественно, я не удержался и, когда выдался удобный момент, спросил у деда Вахтангу, что бы это значило.
— Ваня, ну ты уж совсем людей дураками не считай. Люди ведь не слепые, тем более сопровождающие вас воины, они понимают, что к чему. Твои ребята начали бить с расстояния, когда обычные ружья применять бесполезно, и воины это оценили. Тем более оценили скорость перезарядки нарезного оружия.
Дед, увидев, что я напрягся, а мне очень не хотелось, чтобы слухи о моих пулях разошлись, добавил:
— Не переживай ты так, видел я, как ты трясся над секретом своих пуль. Поэтому из всех убитых горцев и лошадей пули твои солдаты вырезали. Но имей в виду: по возвращении всем нашим людям закажем такое же оружие. И не спорь. Секреты секретами, а безопасность важнее.
Собственно, я и не собирался спорить, тем более что от этого в какой-то мере зависит и моя жизнь тоже. Но вот ещё один волновавший меня вопрос я задал.
— Дед Вахтанг, а откуда взялись все эти люди? — спросил я, кивнул я на наш отряд.
— Часть — это люди моих друзей и знакомых, а ещё примерно половина — это твой армянский товарищ армянин, не знаю, откуда он их взял, нанял или уговорил, да и неважно, главное, что бойцов он привёл отменных. Сам только в погоню не пошёл.
