Русский маятник - Андрей Владимирович Булычев
Старший из стайки сорванцов в рабочей слободе на северной окраине города забрался к Пешкову на козлы и махнул рукой, указывая направление:
– Вон туда, дядька, сначала по мосту, потом полукругом вдоль стены Кремля, а опосля ещё чуть вправо, до того места, где Староникитинская церковь стоит. Вот мимо неё немного по улице, и там уж за каменным домом купца Владимирова как раз и ваш будет.
– Молодец, парень, хорошо город знаешь! – похвалил его Никита.
– Так мы туда частенько хаживаем с местными драться. – Тот рассмеялся. – Наша слобода, она шишку держит, даже серебровских перебивает. А вы правда пятак дадите?
– Коли генерал обещал, значит, дадим, – хмыкнув, ответил егерь. – Генерал, он врать не будет. Но-о, пошли, родимые! – И подхлестнул вожжами лошадей.
– Ну да, ежели генерал обещал, тогда конечно. – Паренёк кивнул. – Ждите, робя, я скоро! – обернувшись, крикнул он бежавшей следом стайке друзей. – Дядь, а дядь, дай фузею подержать? – Он показал на притороченное к козлам ружьё.
– Ага, может, ещё и стрельнуть попросишь?! – буркнул тот. – Сиди спокойно, вертун.
– Да сижу я, сижу. – Тот шмыгнул носом. – А чего, я бы стрельнул, небось, знаю, как механизма работает. Фузея, я гляжу, хорошая, егерская, не то что обычная – пехотная, только вот прицел у неё какой-то чудной, на тот, который у новых штуцеров сейчас ставят, больше похожий.
– Ох ты, какой знаток! – Пешков покачал головой. – Механизма, штуцера, ещё и про прицел знаешь.
– Так у меня батька и двое старших братьев на казённом заводе, – ответил тот важно. – А третий на баташовском, в замочном цеху. Тоже туда пошёл бы, да по хозяйству помогать нужно. Кому-то из мужиков ведь нужно за ним приглядывать, остальные-то у нас одни бабы. Так-то воскресенье сегодня, потому и гуляю днём.
Колёса загремели по брёвнам моста, и он показал рукой на улицу:
– Вон, вон туда, дядька, правь!
Проехав ещё немного, кареты остановились у большого деревянного дома с мансардой.
– Вот он, Вьюговых дом, – кивнул на него паренёк. – Так чего там по пятаку, а дядь?
– Держи! – Из кареты вышел важный военный в треуголке, при сабле, с блестящими на мундире крестами. – Ну что замер, держи, говорю. – Он протянул пареньку серебряную монету.
– Так тут целый гривенный, барин, – пролепетал тот огорошенно. – На пятак ведь сговаривались.
– Пятак для тебя, другой для общества, – хмыкнув, произнёс генерал. – Смотри не потеряй деньгу, атаман. Ну что, Сергей Владимирович, пошли? – Он кивнул выходившему из кареты второму офицеру. – Быстро же мы сегодня доехали, ещё даже не вечереет.
– Спасибо, барин, благодарствую! – оправившись, крикнул паренёк. – Ежели кого ещё будет нужно показать, так вы зовите, я завсегда готов! Меня Кирюха Чеснок кличут!
– Иди уже к ватаге своей, Чеснок, али ты местных боишься? – подколол его Пешков.
– Вот ещё, никого я не боюсь! – нахмурившись, буркнул тот и побежал в сторону Кремля.
– О господи! – всплеснула руками развешивающая бельё баба, увидав подходившего к калитке Егорова. Всё бросив, она понеслась в дом. – Генерал! Генерал к нам! – заорала, юркнув в дверь. – Барин, там генерал к нам заходит, которого ждали!
– Цыц, чего орёшь, дура?! – послышался басистый окрик, и на крыльцо выступил седовласый господин в кафтане. – Семён, сюда! – обернувшись, гаркнул он и сошёл с крыльца на землю. – Ваше превосходительство, коллежский асессор Вьюгов Иван Илларионович, – проговорил он, почтительно поклонившись.
– Генерал-майор Егоров Алексей Петрович, – вежливо произнёс подошедший первым военный.
– Подполковник Гусев Сергей Владимирович, лейб-гвардии егерский полк, – прищёлкнув каблуками, представился второй.
– Ваше превосходительство, подпоручик Вьюгов! – Семён выскочил из дома, застёгивая пуговицы на егерской куртке. – Виноват, не ожидал вас так скоро! – Он поправил мундир.
– Ну а чего тянуть? – Генерал покосился на Гусева. – Давай уж сразу, при встрече? – И тот протянул ему свиток. – Почему форму ношения мундира нарушаем?! – грозно проговорил, нахмурив брови Егоров. – Герб на горжете у тебя серебряный, хотя должен быть золотым. Нужно поменять! Вьюгов Семён Иванович, наградным указом Её Императорского Величества от четвёртого апреля сего года, по отдельному списку, вам пожалован чин поручика! Поздравляю. – И протянул свиток с новым горжетом. – Здесь офицерский патент на новый чин, Семён. Меняй свой горжет.
– Благодарю покорно, ваше превосходительство! – крикнул восторженно молодой офицер. – Есть горжет менять!
– Поздравляю с повышением в чине сына, Иван Илларионович. – Алексей протянул руку опешившему от неожиданности хозяину. – Хороший он у вас офицер, надёжный, и руки, кстати, у него золотые.
– Спасибо, ваше превосходительство, благодарствую, польщён, – бормотал старший Вьюгов, тряся протянутую руку. – О господи, радость-то какая! То крест золотой на грудь за Прагу, а то новый чин! Мать, Арина, на стол быстрей накрывайте! – крикнул он, обернувшись. – Семёну чин только что новый пожаловали! Проходите, господа, проходите, дорогие! Сейчас всё будет.
– Да вы бы не беспокоились, Иван Илларионович, – проговорил извиняющимся тоном Алексей. – Не хотелось бы вас стеснять. Кроме нас, ещё ведь трое егерей.
– Что вы, что вы! – воскликнул тот. – Это же какая честь для всех нас! Оставайтесь, Алексей Петрович, дом большой, места всем хватит! А уж вас, господа, мы со всеми удобствами в лучших комнатах поселим! Какая честь! Завтра же весь город будет говорить, что у Вьюговых целый гвардейский генерал поселился! С подполковником. – Он сделал поклон Гусеву. – Облагодетельствуйте, ваше превосходительство, очень вас прошу. – Вьюгов повернулся опять к Егорову.
– Ну, если вас сильно это не обременит, – проговорил тот неуверенно. – Два дня ведь целых, Иван Илларионович.
– Да хоть неделю, хоть месяц! – воскликнул тот. – А я сейчас же скажу, чтобы вам баньку затопили. Вы ведь с дальней дороги, из самой столицы едете. Вчера только у нас баню топили, она даже и остыть-то, небось, совсем не успела. А у нас ведь баня замеча-ательная, по-белому топится. Окажите милость, проходите, господа. Сегодня воскресенье, всё равно никаких дел не будет.
– Ну, хорошо, – улыбнувшись, принял предложение Егоров. – Макарыч, Никита, коней выпрягайте. – Он махнул рукой стоявшим у калитки егерям.
– Да-да, ваше превосходительство, я сейчас скажу, им помогут! – воскликнул старший Вьюгов. – Глашка! – рявкнул он, подбоченясь. – А ну-ка найди Антипа, пускай поможет егерям повозки во двор загнать, а лошадей в конюшню. Шевелись быстрей!
– Вам бы батальоном, Иван Илларионович, командовать, – заметил, идя за хозяином, Егоров. – Вон как у вас тут строго.
– А как же, ваше превосходительство. Везде порядок должо-он быть. Было бы по-другому, небось, не дослужился бы до асессоров.
После бани засиделись за столом допоздна. Хозяин подсуетился, и вечером к ним присоединились ещё двое «уважаемых людей» из заводского правления.
– Правитель канцелярии казённого оружейного завода титулярный советник Бляшников Зосим Ильич, начальник первого отделения коллежский асессор Малышев Григорий Антипович, – представились они генералу.
– Алексей Петрович, вы не будете против, если они с нами посидят? – прошептал, пока новые гости рассаживались, старший Вьюгов. – Люди у нас в городе весьма уважаемые. Для них честь с таким боевым генералом познакомиться, которого сама государыня привечает, и для вас такое знакомство тоже может быть полезным в вашем деле.
– Да я только рад буду. Тем более сам в гостях.
– Ну не скажите, гость гостю рознь, – хмыкнул хозяин. – Так, господа заводское начальство, стопки налиты, берём! – И привстал со своего места. – Ваше превосходительство, господин подполковник, господин поручик, – выделил он особо сына. – С вас тост!
– За здравие государыни матушки императрицы Екатерины Алексеевны, два коротких, один протяжный.
– Ура! Ура! Ура-а-а! – рявкнули дружно офицеры и осушили свои посудины.
– Эко же складно. – Григорий Антипович покачал головой.
– Так ведь гва-ардия, – протянул уважительно старший Вьюгов. – Воя-яки. Ну, подняли и мы, господа правление. За государыню!
– За государыню!
Засиделись до ночи, заводские выспрашивали военных про недавний поход в Польшу, про то, как мятежного ляха в Праге на штык брали,
