Корпорация Алиса - Айлин Лин
Никто не стал перечить Жоку — прыснули в разные стороны, как тараканы, лишь бы подальше от ворчливого и крикливого старика.
— Что случилось? — подошёл ко мне управляющий нашей бригадой.
— Мне вон того червя жалко, — ткнула пальцем в угол, где лежало животное, полностью погружённое в воду. Оно даже вроде как перестало шевелиться. — Его, кажется, убили, — в голос невольно прорвалось сочувствие.
— Ты, никак, прониклась к этим тварям добрыми чувствами? — хмыкнул Жок.
— На самом деле, какими бы слизни ни были отвратительными, они ведь живые. А тут народ орёт, глумится, радуется каждому удару. Червь же защититься не может, не в том он весе. Это несправедливо.
— Ладно. И чего ты хочешь?
— Выньте его. И отпустите.
— Охо-хо! Ну Лисска! — искренне расхохотался орк, хлопнув себя по бокам. — Скажешь тоже! Этот дикий скоро станет в два раза больше наших слизней. Вот только поймать их редко когда удаётся. За мою долгую жизнь в Варге это второй случай. Но я пойду тебе навстречу. Если он тебя не укусит, можешь вынуть его и добить сама. Это будет милосерднее. Дать ему свободу тебе всё равно никто не позволит. Найдёныш нежилец, ты сама это видишь.
Я кивнула, всё уяснив, натянула перчатки и прошла вперёд, к калитке. Отодвинула задвижку и распахнула створку. Оказавшись в загоне, почапала к едва заметно шевелившемуся бедолаге.
— Не бойся, — негромко сказала ему. — Я не дам тебе погибнуть.
— Хрпи… — он мне ответил? Это жалобное урчание тронуло сердце. Я удивлённо уставилась в странную морду с горящей голубым светом точкой по центру и мне вдруг показалось, что не такой уж этот монстр и уродливый. В отличие от его культивированных собратьев. Гады эдакие, толпой на одного!
— Ладненько, пойдём отсюда, — и протянула руки. Я не спешила, но и не медлила.
Подхватив зверя, замерла, ожидая сопротивления, но тело опарыша лишь вяло дёрнулось и повисло. Другие черви не мешали мне убрать с их территории чужака, потому я беспрепятственно покинула загон.
— Прикончи его вон в том углу, потом зашвырни в мусорный бак — утром содержимое сожгут. Поторопись, скоро отключат защитные артефакты, — велел Жок и, не обращая больше на меня внимания, направился вон из долины.
— Идите, ребята! Не ждите меня, — махнула я рукой друзьям. Те, чуть помявшись, кивнули в ответ и отправились прочь.
Я же двинула к железным ящикам, протиснулась между ними и положила на землю червя. Убивать его я, естественно, не собиралась. Мне нужно было найти воду и мох. Дождавшись, когда последние работники покинут ферму, вылезла из укрытия и отправилась к колодцу. Врата в Варг закроют где-то через час. Надо поспешить.
— Ипи? — Рори, весь день находившийся поблизости, подал голос.
— Малыш, помоги, пожалуйста. Нарви немного мха и принеси бедолаге.
— Пи, — кивнул мелкий и кинулся прочь в сторону стены, покрытой плотно растущим растением.
Набрав воды из колодца, я полила ею червя, перед мордой положила шмат зелёного мха и сказала на прощание:
— Ну, дружище, постарайся выжить.
Пока это всё, что я могла для него сделать.
Глава 23
Интерлюдия
Сонная хмарь всё никак не желала отступать: веки были неподъёмными, а мысли путались, в них царил сумбур. Мелькали разрозненные образы, не желавшие сложиться во что-то внятное. Он попытался пошевелиться, но тело, словно прилипшее к жёсткой лежанке, неохотно откликалось на команды. Даже воздух вокруг казался плотным и вязким.
Он, то просыпался, мучаясь, не в силах разлепить глаза, то снова засыпал, погружаясь в тяжёлые сновидения. В периоды невнятного бодрствования мужчина ощущал чьё-то присутствие рядом. Кто-то настойчиво, с силой оттягивая челюсть, кормил его с ложки и поил странной на вкус водой, горькой и резко пахнущей. Но неприятный вкус мало его заботил — он хотел выкарабкаться, он хотел жить. Потому терпел и глотал отвратительную настойку.
И однажды ему удалось преодолеть сопротивление и проснуться. По-настоящему.
И первое, что увидел, — тёмный потолок с пучками трав, висевших то тут, то там. Слева была деревянная стена с множеством щелей, законопаченных мхом, справа перегородка, от которой шло тепло.
Послышались шаркающие шаги, и над ним нависло лицо старухи, за её головой виднелся внушительный горб.
— Хэк, — только и смог произнести он непослушными губами.
— Всемилостивый Мейли! — ахнула женщина. — Ты ожил, что ли? То неделю лежал, глаза бессмысленные пучил, то уснул мёртвым сном, а теперь очухался и даже на меня смотришь, вроде как понимающее, — затараторила она удивлённо. — Я уж думала Олафа позвать, чтобы он тебя забрал, но теперь в том нет нужды.
Мужчина внимательно вслушался в бухтение старухи: язык отличался от того, на котором он когда-то (когда?) разговаривал, но не сильно.
Через пару дней он смог приподняться, а потом и сесть.
Сам, трясущимися руками, обхватил рукоять ложки и поднёс её ко рту. И замер поражённо. Что-то не так. Что-то очень сильно не так!
«Кожа белая?» — мысленно ахнул он. Откуда-то пришло чёткое знание, что его кожа не должна быть такого оттенка. Он потянулся пальцами к лицу, ощупал рот — никаких клыков, нос прямой, глаза обычные, уши округлые, небольшие, лоб высокий, голова волосатая. Вовсе не лысая!
Это открытие повергло его в шок…
— Как ме-ня зо-вут? — вечером третьего дня после пробуждения, когда язык стал послушнее, спросил он, волнуясь в первую очередь не об изменениях во внешности, а об этом.
— Стало быть, не помнишь? — Ерайя с трудом приподняла голову, её тёмные глаза сверкнули сочувствием.
— Нет.
— Хэйвард, — ответила старуха. — Фамилия мне твоя неизвестна. Капитан Олаф больше меня знает: откуда ты, чем занимался, и как сюда попал.
Хэйвард? Звучит неплохо. Он несколько раз произнёс про себя это имя и пришёл к выводу, что оно ему не принадлежит. Но раз целительница утверждает, значит, не лжёт.
— Спасибо, — коротко поблагодарил он, отставил глиняную миску, и растянулся на лавке.
— Завтра попробуй подняться на ноги. Я позову соседа, чтобы подсобил. Ходить надо, быстрее поправишься. Звёзды твои почти пусты, поэтому выздоравливаешь медленно.
— Звёзды?
