Время перемен - Владимир Владимирович Голубев
- То есть, кроме отражённых в Вашей характеристике способностей к восточным языкам, быстрому приобщению к культуре и обычаям других стран, Вы ещё обладаете и дипломатическими навыками? Почему же Вас по линии приказа дел иностранных не направили, а ко мне послали?
- Сам просил! Меня очень привлекает империя Цин. Я много слышал в Нихоне о величии Поднебесного царства, о древней её культуре, традициях, на которые с восхищением смотрит вся Азия!
- И что, чего же Вы добились на поприще тяготения к китайской культуре, молодой человек?
- В общении с цинцами, которые оказались вдали от родины, я изучил немного китайскую речь и…
- Сколько же потратили на это времени?
- Четыре месяца, Александр Сергеевич!
- И что, по-Вашему, Вы достигли успехов за такое короткое время?
- Надеюсь!
- Вы весьма самоуверенны! Переведите-ка! – и Строганов проговорил некую китайскую фразу.
- Э-э-э… Что-то вроде страх обманывает душу…
- «Честолюбие и гордыня – обманчивое возбуждение духа. Стоит это возбуждение унять, как проступают истинные свойства натуры!» Так сказал великий Хун Цзычэн[10] в своей книге «Вкус корней». Отриньте свою гордыню, Василий Соломонович, Вы всё же в духовной миссии. – усмехнулся Строганов, — Хотя, замечу, что Вы, безусловно, самый талантливый молодой человек, которого я видел, но Вы только стоите на пороге познания одной из самых интересных стран мира. Учтите, языков в империи Цин множество, а с Вашим талантом Вы вполне способны с ними разобраться.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
Карпухины въезжали в Стратилатов. Город был большой, торговый, широкие дороги были заполнены представителями всех сословий, которые направлялись по своим делам, создавая впечатление непрерывного движения. Такая суета напомнила полковничихе Петербург, её деток, оставшихся там, и она попробовала было пустить слезу.
- Машенька, прекрати разводить хляби[11]! – ласково пробурчал её муж, — Неприлично новому заместителю коменданта крепости прибывать с заплаканной женой!
- Деток вспомнила! Как они там без нас-то?
- В крепости и узнаём. Письма туда должны уже приходить! – успокаивал супругу полковник.
- Ох, а город-то какой чудно́й! – удивлялась Мария Кондратьевна, — Вроде и большой, да всё будто твои деревянные макеты!
- Это да, город-то важный торговый, но, коли война придёт, то ему не быть – крепость совсем рядом, сгорит весь! Вот и не строят ничего постоянного да каменного, только из дерева.
- Как же мы тут жить будем, Платоша?
- Да, нормально будем, небось не хуже, чем столько лет в Новгородке!
- Ну, сравнил! Там-то городишко всего ничего. А вот в Петербурге…
- Так там климат тебе не по нраву был! – усмехался полковник.
- А то! Дождь да холод, холод да дождь!
- Вот, а здесь – места южные, хоть тепло будет!
Так слово за слово они и доехали до крепости. А вот она-то по-настоящему впечатляла – главная русская твердыня на юге, которая возглавляла четвёрку оборонительных сооружений на южном направлении. Крепости святых Фёдора Стратилата, Ильи Муромца, Дмитрия Солунского и Никиты Воина прикрывали Россию от турецкого нападения. Именно им предстояло в случае войны принять первые удары врага, задержать его до подхода русской армии. Гарнизон крепости Фёдора Стратилата составлял девятнадцать тысяч человек, он должен был надёжно связать значительно превосходящие силы противника.
Для этого требовалось срочно достраивать бастионы, равелины, гласисы[12] и прочее, устанавливать орудия, тренировать гарнизон, прорабатывать возможности вылазок. Работы было непочатый край, и Карпухин даже немного опасался задач, которые могли возникнуть перед ним. Крепость нависала над ними, давила своей пусть и незавершённой мощью.
Пройдя через несколько караулов, строго проверяющих документы, Карпухины въехали внутрь цитадели[13], где их встречал сам командующий крепостью генерал-майор Игельстрём[14]. Ещё не старый генерал встретил их как-то неласково.
- Явились, наконец!
- Господин генерал-майор, полковник Карпухин прибыл для исполнения обязанностей заместителя коменданта крепости Святого Фёдора Стратилата, готов немедленно приступить к работе!
- Что так долго? Я ждал Вас месяц назад, полковник!
- Так месяц назад я только назначение получил, господин генерал! Как же я…
- Месяц назад! – упрямо гнусавил Игельстрём, раскачиваясь с пятки на носок, — Работы непочатый край! Извольте немедленно приступить! Я Вами недоволен!
Полковник непонимающе вытянулся, а комендант резко повернулся и пошагал прочь.
Мария Кондратьевна так и стояла подле мужа, разевая рот, словно рыба, не понимая, что же произошло. Карпухин, тоже находившийся в некой прострации, прихватив супругу, направился к ещё не успевшей отъехать карете. Каких-либо указаний о проживании он не получил, так что предпочёл немедленно заняться размещением на ночлег.
Остановиться пришлось в гостинице. Карпухин не находил себе места, не понимая, что же ему делать дальше, поэтому, уложив жену спасть, он спустился в трактир. К нему без разрешения подсел какой-то майор.
- Платон Абрамович, выпить не желаете?
- А если желаю?
- Тогда вот! – нежданный гость махнул рукой, и на столе тут же появились полуштоф весьма недешёвой настойки на ста травках и корзина с пирожками.
- Вы из тайной экспедиции?
- Ну, Вашей проницательности я не удивлён, но всё же Вы, Платон Абрамович, немного ошиблись. Майор Алексей Стацкевич, окольничий, за поставку материалов отвечаю для строительства, ну и в особом столе Генерального штаба работаю. Выпьем?
- Не откажусь!
- Так вот, — продолжил свой рассказ майор, выпив с собеседником, — я решил объяснить, что произошло сегодня у Вас с генералом. Он, вообще-то, человек неплохой, известный храбрец, только здоровье его подводить начало, да и расслабился дюже…
- Однако, его поведение несколько противоречит принятым обычаям…
- Согласен, позвольте, продолжу? Ещё по одной? Будем! Так вот, гнев его был вызван не Вашим опозданием, а, напротив, Вашим слишком ранним прибытием. Осип Андреевич, видите ли, весьма слаб в отношении женщин. Откровенно говоря, удержу в этом не знает! Сейчас у него три любовницы! Три! И он их держит в цитадели. Не стесняется, знаете ли… Генерал-поручик Текели[15], командир нашей дивизии, доверяет Игельстрёму полностью, они с турецкой войны в хорошем знакомстве. Уже полгода как в крепости не бывал…
В общем, в Вашей квартире в цитадели, ну, которая для Вашей семьи предназначена, новая пассия нашего коменданта проживает, валашка… А он сам Вас совсем не ждал и вчера перегулял. М-да…
- Ну, положим, Вы мне объяснили, я Вас понял, но что мне-то делать?
- Приступайте к выполнению обязанностей, Платон Абрамович. Завтра с утра приезжайте снова в цитадель. Начальник штаба крепости будет Вас встречать. Пока беспокоить коменданта не будем – придёт в чувства, сам придёт к
