Время перемен - Владимир Владимирович Голубев
Огромный Агапий не мог осознать всю суть происходящего. Его брат, болезненный Иванушка, стоял перед ним живой через столько лет.
- Меня дядька Иона вёл с обозом. Тати налетели, обозные за топоры сдуру схватились, Иона меня под сани засунул. Потом меня атаман Кулиш к себе взял. Я дядьку больше и видел. Никого из обоза тоже не видел. – просто сказал он и развёл руками.
- Тела тогда только по весне нашли, как снег сошёл. Иону признали по левой руке, у него двух пальцев недоставало, а мальчонка рядом с ним был. Кто же мог подумать, что не Пётр это? Я больше и не искал. – виновато произнёс старец.
Перед глазами уже немолодого игумена, как наяву, всплыли воспоминания. Те, о которых он давно и думать забыл, что вроде бы стёрлись из детской тогда ещё памяти, защищая разум.
Как кровь затекала медленной алой струйкой к нему под сани, словно тянясь к живому, кривой ручеёк, всё приближаясь и приближаясь к его лицу. Запах железа, сырость на веках — ужас перехватил дыхание. Потом стихли крики, он выскочил задом наружу и по снегу бегом к недалёкому леску. От разрубленной головы попутчика торговавшего вроде бы ситцем, от выпущенных кишок лошадки, ещё пусть и сла́бо, но ещё бившей ногами, от лежащих в лужах крови недавних знакомцев…
А потом, его хватают за шиворот, мир вертится вокруг, безумным водоворотом. И голос Кулиша:
- Экий колобок, пытался от лисы убежать! Ха-ха-ха!
Агапий осел, словно сугроб весной, прижал ледяными руками пульсирующие виски и прохрипел:
- Там ещё мальчонка был, племянник чей-то, его зарубили…
- Успокойся, брат Агапий! Всё давно миновало, прошло и больше не вернётся! – голос патриарха успокаивал, ему становилось легче, призраки прошлого уже не прорывались в сознание.
- Так, вот думал, сюрприз сделать, а теперь он двойной выходит… — император легко вскочил и, приоткрыв дверь, спросил, — Приглашённые-то уже приехали? Отлично! Пусть зайдут!
В келью вошли два молодых офицера-артиллериста.
- Позвольте представить вам братьев графов Петра и Фёдора Гавриловичей Головкиных[5]! – император произнёс их имена с широкой улыбкой.
Молодые люди, родившиеся в Голландии, уже много лет проживали в России, вполне успешно завершили обучение в Артиллерийском корпусе и теперь служили положенный дворянам срок в армии. Их знакомство с патриархом и родственниками должно́ было послужить дипломатическим комбинациям в Европе, в которой члены этой фамилии имели обширные связи. А здесь выяснилось, что родственник у них уже не один, а целых двое, причём оба занимали достаточно высокое положение в церковной иерархии России.
Знакомство с дядюшками положительно пошло на пользу молодым людям. Они попросили разрешения отправиться на Аляску вместе с Агапием и многочисленными служителями православного культа, Головкины рвались к приключениям, с восхищением глядя на полумистического дядюшку, который прежде был страшным преступником, но стал почти святым человеком, ведущим к свету тысячи опасных жителей загадочного американского континента.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
- Господин лейтенант! Господин лейтенант! – капрал Барро вбежал в дом с настолько перепуганным видом, будто ему явился как минимум сам сатана.
Лейтенант Бонапарт, мирно задремавший в удобном кресле, спросонья вскочил, но тут же со стоном рухнул обратно – заживающая нога ещё не позволяла ему совершать такие прыжки. Именно ранение, полученное в очередной схватке с бостонцами, вызвало его, пусть и вре́менное – до излечения, назначение комендантом совершенно курортного, тылового форта Бурбон на берегах реки Па[6]. Здесь не было никаких проблем, кроме ссор между индейцами и мехоторговцами, которые пока ещё очень медленно начали возвращаться в Новую Францию.
- Что случилось, Сильвен? На нас напали? Индейцы?
- Хуже, господин лейтенант! Ригаль видел возле форта белых!
- Сколько их? Как вооружены?
- Ригаль перепугался и не выяснил! Он рыбачил и…
- Неужели американцы прорвались! Готовимся к бою!
Забил колокол и все восемь человек гарнизонных солдат и пятеро горожан всего-то через полчаса собрались на площади возле дома коменданта. Злой и подтянутый Бонапарт расставил их за частоколом — если прокля́тые бостонцы, как стали называть все иррегулярные части американцев, которые постоянно атаковали французские поселения вдоль границ, действительно прорвались к форту, их ждал серьёзный бой.
Боль в ноге отступила перед решимостью сражаться с ненавистным врагом. Его люди тоже не тешили себя надеждой сдаться – все слышали историю форта Нант, располагавшегося в глубине Новой Франции, на берегах реки Огайо[7], всё население которого было перебито подобным отрядом. Бостонцы не брали пленных и не оставляли свидетелей, всё сваливая на нападение дикарей-индейцев. Слишком уж выросла взаимная ненависть в этой казавшейся уже бесконечной войне. Стратегия американцев заключалась в запугивании французских поселенцев и принуждению их к оставлению территории, чтобы потом захватить её как ничейную.
Форт Бурбон же был центром торговли мехом и вполне мог оказаться желанной добычей для этих людей. И только стойкость защитников способна была заставить нападавших оставить мысли об уничтожении маленькой крепости. Напряжение нарастало, а противника всё не было видно. Наконец, на реке показались плоты. Один, второй, третий – слишком мало для нападения, да и шли они совершенно спокойно, совершенно не готовясь к схватке.
Причалили непонятные гости прямо возле форта. С плотов спустилось восемнадцать человек, причём только восемь из них были белыми, остальные – индейцы. Все вооружены, пятеро туземцев старыми ещё французскими фузеями[8], а прочие явно новыми, похоже, русскими, ружьями. Один из прибывших, ещё совсем молодо выглядевший, демонстративно положил оружие на землю и спокойно пошёл к воротам Бурбона. Остановившись шагах в пятнадцати, он снял треуголку, обнажив светло-русые волосы, и помахал ею.
- Эй, примите гостей, господа? – на отличном французском прокричал молодой человек.
Барро сначала нервно оглянулся на лейтенанта, тот кивнул, и капрал ответил неизвестному:
- А ты кто?
- Я лейтенант Ворона! Русский путешественник!
- А остальные?
- Тоже русские! Мы торговая экспедиция Аляскинского наместничества.
- Врёт, Аляска чёрт знает где! – убеждённо завил капрал и принялся целиться в гостя.
- Подожди, Сильвен. – Бонапарт, морщась, у него снова заболела нога, положил руку на плечо сивому помощнику, — Я знаком с русскими, он и вправду на них похож. Не стрелять без приказа!
- Не верю я ему… — ворчал Барро, но ружьё опустил.
- Эй, Вы, действительно, русский? – начал разговор французский лейтенант, пристально глядя через высокий частокол на подозрительного человека.
- Конечно!
- Представьтесь по-русски.
- Подпоручик Полтавского пехотного полка Борис Ворона! – вытянулся незваный гость, широко
