Обсерватор - Антон Витальевич Демченко
Вот только… Точно: парочка каких-то мордоворотов, судя по серому отливу кожи — гриджо-полукровок, в броне, с какими-то стрелялами на поясе, расположились неподалёку. И демонстративно не обращали на меня внимания, бросая взгляды исподтишка. И вот не нравились они мне. Ни сами серые типы, ни взгляды их. И вообще, поел-попил, пора и сваливать до дома, до хаты, в любимый кубрик.
Бросив несколько пластинок-монет официантке, я поднялся из-за стола и, перемахнув через хлипкое ограждение, отделявшее кафе от пешеходной зоны, дал по тапкам. И не ошибся. Серые смески пощёлкали клювами и рванули за мной. Молча, потому что их мат за членораздельную речь я не принимал принципиально, а сентенции, типа «стой, а то хуже будет!» оценивал объективно: враньё. Лжа голимая. Хуже будет, если остановлюсь. А вот если сбегу… то ещё вопрос, кому именно станет хуже. И что этим деятелям от меня надо, да и с какого фига — даже не интересно, об этом на Обсерваторе подумаю.
К счастью, бегунами эта парочка не была, да ещё воплями срывали дыхание. К сожалению, толстопузыми ленивцами тоже, так что, хотя и отставали от меня на десяток-другой метров, но дистанцию держали уверенно. Я ещё и местность толком не знал, так что ситуация выходила патовая… До тех пор, пока я не увидел патруль бездников.
— Господа, судари! — с распростёртыми объятиями рванул я к здоровякам. — Помогите, умоляю!
— И чем? — смерил меня взглядом старший патруля.
Преследователи затаились где-то за спиной, на глаза патрулю не показываясь.
— Проведите меня до лифта, умоляю. Я… заблудился, — старательно краснел я. — Бегаю тут уже два часа…— меня прервал оглушительный, просто-таки гомерический хохот.
— Так вот шахта, тротт… аэр, — отсмеявшись, выдал один из бездников, тыча пальцем в столб шахты, возвышающийся над палатками и прилавками в какой-то сотне метров от нас.
— Так я к ней и двигался, но тут какие-то тупики, перегородки… и я никак не могу добраться. Помогите, а я заплачу…
— Ох-хах! — вновь не сдержал смеха бездник. — Да проведу, такого потеряшку грех не проводить. И деньги прибереги — поводыря среди гриджо наймёшь.
Ну, в данном случае гогот бездников меня вполне устраивал. Парочка серых преследователей ещё пару раз мелькнула на периферии моего зрения, но приблизиться и попасться на глаза патрулю не рискнула. Так что уже через пять минут я был у шахты, а ещё через десять — взошёл на борт Обсерватора, вернул кортик на присмотренную в оружейке стойку и со вздохом потопал в медотсек. Хотелось завалиться в своей каюте, но всё же я вроде, как-никак — посланник, и дело надо доделать.
Глава 10
Отпусти меня чудо-трава…
До медотсека я добрался, по пути старательно успокаивая себя, а то мог ведь на Дельфину сорваться и похерить все полимеры. Кстати, в условиях Обсерватора эта фраза обретала совершенно иной смысл, а учитывая, что наличные деньги здесь делаются тоже из них, полимеров, то есть, шутка получалась совсем не смешной.
Почему так? Ну, в сволочизме мастера-ломастера Просперо, Дельфина точно не виновата. Сволочизм бездников… Скажем так, он — умеренно-терпимый, да и ответил я этим здоровенным обломам пару раз в их же стиле. В общем — терпимо. А вот парочка любителей агрессивных пробежек вслед за одним отдельно взятым Тохой, с дурацкими криками и угрозами… Тут выходит вообще непонятно. Может, это связано с сепаратором. Может — Кеша обиделся на меня и нанял ту парочку, дабы «указать наглому аэру его место». А что, дебилам ведь свойственно обвинять в своём дебилизме окружающих… свойство у них, дебилов, такое. И это тоже вполне возможный вариант. Да даже то, что местная гопота нашла мою симпатичную персону перспективной для их личного обогащения — тоже нельзя исключать, ведь в рамках правил-законов Ветреного это вполне возможный вариант, поскольку «гопанье» как действо, при определённых условиях находится в рамках этих самых законов. Как впрочем и противодействие таким попыткам обогащения. Прибить гопника, в процессе попытки «гопанья», тоже можно без проблем, точнее, без последствий со стороны закона, но уж если некий ухарь смог отнять у неместного деньги или ценности — это проблема неместного.
Короче: к тому, что я злой, как собака, и устал, как лошадь, Дельфина отношения не имеет. И появляться перед ней, рассказывая о доставке, надо не с мордой обиженного жизнью и злого на весь мир придурка… троттеля, как любят выражаться бездники.
В общем, порог медотсека пересёк усталый, но вполне благожелательный и коммуникабельный Тоха. Правда, не выдержать театральную паузу, с загадочным видом, я всё равно не смог. Ну так, актёрское прошлое, оно такое, да…
— Тони, то, что твоё молчание отсутствием в нём нот печали не демонстрирует неудачу — я вижу, то есть, понимаю, — с иронией зыркнула на меня из-за какого-то прибора Дельфина. — Но всё же хотелось бы услышать некоторые детали происшедшего, поскольку любоваться твоим светлым ликом у меня нет времени, а создаваемая тобой многозначительная тишина не слишком отличается от тишины обыкновенной.
— Может, я вами любуюсь, — отметил я с печальным вздохом. Вот и Дельфина не оценила моё мастерство игры… Но долго грустить по поводу, озвученному когда-то ещё моим первым режиссёром, не стал, отболело… и перешёл к делу. — Доставил. Ответное послание от адресата вам, донна.
Договорив, я протянул медику обёрнутую письмом коробочку.
— Прекрасно, — с этими словами она цапнула посылку и, деловито сломав печать, пробежала взглядом по тексту письма.
Слегка нахмурившись, она свернула бумагу фунтиком и тут же спалила какой-то зажигалкой, пламя которой выметнулось из её наруча. Судя по шипу, да и несколько раз появлявшемуся на виду гибкому щупу — у неё там мультитул широкого профиля, в прямом смысле, а не то, что мои современники выдавали за таковой. У них, что в мультитулах, что в многолезвийных ножах, толком ни один инструмент не работал.
Пока я сравнивал творения разных эпох-миров, Дельфина открыла коробочку и, заглянув внутрь, довольно улыбнулась. В отличии от неё, мне содержимое посылки видно не было, а получательница не стала хвастать, тут же захлопнула крышку коробочки и спрятала ту в карман.
— Совсем хорошо, — констатировала повеселевший медик. — И Тони, я, конечно, оценила твой отказ от денег. Но «дружеская услуга» предполагает симметричный ответ. Так что говори мне, что
