Небо за нас (СИ) - Оченков Иван Валерьевич
— Ваше высочество, — поднялся со своего места Липранди, — позволено ли мне будет высказать свои соображения?
— Говори, Павел Петрович. Для того и собрались.
— Что проку от нападения на французов в Камышовой бухте? Без сомнений, некоторый урон мы им нанесем. Моряки сожгут выкинутые на берег корабли. Это все, разумеется, прекрасно, но что дальше?
— Есть другое предложение?
— Есть. Считаю, что первый удар следует нанести по Балаклаве. Причем сразу с двух сторон. Силами не менее трех дивизий с суши, и одновременно высадить десант с моря!
Неожиданное предложение исправляющего должность командующего войсками моряки встретили прохладно. В какой-то мере их можно было понять. Десант вообще мероприятие довольно сложное, а при дурной как сейчас погоде и вовсе опасное. Потерять можно многое, а вот возможность приобретения более чем туманна.
А вот я, откровенно говоря, обрадовался. До сих пор я был единственным сторонником десанта, отчего это выглядело блажью царского сына. Но вот Липранди, славящийся в войсках не только умением управлять ими в бою, но и упрямством вкупе с привычкой резать начальству правду матку в лицо, это совсем другое дело!
— Полагаешь, десант может оказаться полезен?
— Уверен в этом. Более того, без высадки с моря, мы и половины желаемого не добьемся!
— И что же вы, ваше превосходительство, желаете? — пристально посмотрел на генерала помалкивающий до сих пор Нахимов.
— Если мы одновременно ударим по Балаклавским высотам с одной стороны, а по Кадыкою и Карани с другой, есть надежда совершенно очистить вражеские позиции и захватить их батареи перед Сапун-горой, доставившие нам в последнее время столько неудобств. В случае успеха мы отсечем основные силы союзников от стоящего на Семякиных высотах корпуса Боске. После чего разгром двух его дивизий станет лишь делом времени.
— Ну-ка, покажи на карте? — не скрывая заинтересованности, велел я.
Липранди не заставил просить себя дважды и тут же подойдя к висящему на стене генеральному плану крепости и окружающей ее местности начал водить указкой, давая по ходу действий необходимые пояснения.
— Вот здесь сомкнем фланги, вот тут будет фронт, а вот отсюда будет произведена атака главными силами армии.
— Смелый план, Павел Петрович. А справимся ли?
— Это единственная наша возможность решительно разгромить врага, ваше императорское высочество, — без колебаний, четко, даже жестко ответил генерал.
— Значит, на том и порешим, — решительно заявил я. — Ты силами своего корпуса атакуешь союзников, а бригаду Лихачева и оба морских стрелковых батальона заберем на корабли. Им и на палубе будет привычнее, и при абордаже если понадобится пособят.
— Простите, Константин Николаевич, — внимательно посмотрев на карту и еще раз все обдумав, с прежней решительностью возразил Липранди. — Но выделенных сил может все же оказаться недостаточно для решительной победы.
— Гляди-ка, спохватился! Красно говорить все мастера, а как до дела, так на попятный… — раздались смешки в задних рядах.
— Три полнокровных дивизии мало? Поясни свое мнение, Павел Петрович, будь добр, — поглядев прямо на генерала, потребовал я. — Для чего недостаточно?
— Для всего, ваше императорское высочество. Сами посудите. В десант пойдут «аландцы» и черноморские морские стрелки это около четырех тысяч штыков. Да, они прекрасно обучены и вооружены скорострельными винтовками, но ведь и взять им предстоит не только Балаклаву, но и высоты над ней с Каранью, причем крайне желательно вместе с британскими батареями. Мало того, они еще и Кадыкой должны занять, иначе оперативно охватить позиции Боске с тыла и фланга не получится. Некому будет, моряки не разорвутся на все разом или того хуже распылят силы и результата нигде не добьются. А мои полки попросту не успеют такой маневр отмахать по нынешней грязи.
— Что ж, в словах твоих есть резон. Что предлагаешь?
— Необходимо усилить десант еще хотя бы одним-двумя полками, — с неизменным хладнокровием ответил Липранди.
— Где прикажете их разместить? — взвился Нахимов. — Обычная пехота к службе на кораблях не приучена и случись бой, будет экипажу помехой!
— Не беда, – отмахнулся я. — Слава богу, Балаклава не на другой стороне моря. Дойдем как-нибудь. Решено, добавим на корабли бригаду Хрущова. Волынский полк теперь можно сказать полностью стрелковый, не говоря уж о том, что отменно выучен, да и на Альме отличился. В любом случае пригодится.
Судя по мимолетной тени, пробежавшей по лицу Липранди, решение присоединить «волынцев» к десанту оказалось для него неожиданностью. Вероятно, на их счет у него имелись свои планы, но тут инициатива, как водится на Руси-матушке, наказала инициатора.
— Но, помимо этого, не хватает войск и для удара с суши, — продолжил он. — Воля ваша, но необходимо не только атаковать корпус Боске, но и прикрыть нам тыл, встав на линии от Сапун-горы до Карани. Нужна еще как минимум бригада с артиллерией, а лучше дивизия!
— А ведь ты прав… Генерал Тимофеев!
— Здесь я! — едва не подпрыгнул со своего места начальник 16-й дивизии.
— Вот и славно, — уголками губ усмехнулся я. — Знаю, Николай Дмитриевич, твоя славная дивизия после Альмы еще не оправилась, но, по всей видимости, другого выхода нет. Справишься?
— Жизни не пожалею, ваше императорское высочество! — с мрачной решимостью заявил старый вояка.
— Рад слышать. Однако на кладбище нам торопиться не стоит, а потому усилим тебя 6-м стрелковым батальоном и, пожалуй, 2-м пластунским. Так оно будет надежнее. Верно говорю, — обернулся я к Липранди, — Павел Петрович?
— Еще бы и конницы, — просительно добавил тот. — Турок потрепать, чтобы под руку не лезли.
— Ну вот пожалуйста, протяни палец — всю руку откусят! Ладно, будет тебе кавалерия. Кстати, а где наш Походный атаман?
— В Евпатории, — отозвался сидевший до сих пор тише воды и ниже травы командир Киевских гусар великий князь Николай, и, видя всеобщее недоумение, пояснил. — Там же корабль французский выкинуло, если не ошибаюсь «Анри IV». Вот Тацына и не удержался…
— Это дело богоугодное! — пресек я, возникшие было смешки. — Да к тому же недолгое. Но пока казачки не вернулись, задачу эту возложим…
При последних словах глаза моего брата загорелись, как будто прося — «Поручи мне, дай отличиться!»
— На гусар! — не выдержав этой мольбы, кивнул я. — Лейхтербергских и Веймарских, под общим командованием его высочества. Смотри Николай Николаевич, на тебя вся надежда. Чтобы ни один осман на помощь французам не пришел!
— Не подведу! — не скрывая радостной улыбки, ответил Николаша. — Клянусь честью, ни один с места не стронется!
«Черт», — мелькнула в голове запоздалая мысль. — «Если с ним что случится, августейшая маменька этого не переживет, а реакцию отца не берусь даже предсказать».
С другой стороны, слабее противника, чем османы сейчас все равно нигде нет. Да и нарезных ружей у них по сравнению с европейскими союзниками совсем немного. Даст бог, все обойдется! Но на всякий случай, все же придам его бригаде пару конных батарей.
— Значит все решено, — подвел я итоги. — Составление диспозиции для предстоящего сражения возлагаю на его превосходительство генерала Павла Петровича Липранди. Он же доведет приказы до всех подчиненных ему лиц. Общее командование флота возлагаю… на себя! Флаг подниму на «Владимире». Начальником штаба будет Корнилов. Линейные силы возглавит Нахимов, младшим флагманом у него — Истомин. Бутаков поведет отряд пароходофрегатов и миноносок. Контр-адмирал Панфилов отвечает за оборону Городской стороны. Подготовку к погрузке десанта начать незамедлительно. Даст бог, за ночь закончим. Всем морским пехотинцам иметь с собой двойной запас патронов. То же касается скорострельных батарей. С Богом, господа! Тем более, что всевышний сейчас, очевидно, на нашей стороне!
Глава 11
Ранним утром 2 ноября [1] русская эскадра в полном составе покинула Севастопольскую бухту и вышла в море. Накануне во всех уцелевших от обстрела севастопольских храмах, отслужили молебны о даровании победы над неприятелем. Отслужили положенные службы и на готовящихся к походу кораблях. К слову сказать, корабельные церкви появились на нашем флоте стараниями великого князя Константина, слывшего ревностным христианином и поборником православия.
