Долгожданная кража (СИ) - Зингер Владимир
Хотя на чердаке и было темно — фонарики не спасали, но сержант уловил мое настроение.
— Леша, да ладно тебе, это я так, — заныл сержант.
Помощники дежурных, несмотря на свое сержантское звание, народ нахальный и самоуверенный. Они даже нашего брата называют по имени и обращаются на «ты». А этот, вишь, малость струхнул, услышав мой строгий тон. Ничего, пусть прочувствует. Я и сам понимаю, что вряд ли винтовка заряжена, но в таком деле лучше не рисковать. Дядя Петя Веревкин за такие дела сержанту бы попросту в ухо двинул, безо всяких бумажек. Увы, дяде Пете это бы с рук сошло, а мне нельзя. Ни по возрасту, и ни по опыту, ни с учётом последних событий. А жаль. Иной раз добрая оплеуха учит жизни гораздо лучше, нежели нотации.
— Оно, конечно так, — мерзко хихикнул мой внутренний голос и тут же напомнил мне про Утягина, с которым ещё неизвестно, как всё закончится. Вступать в полемику с собственным внутренним голосом было сейчас не к месту, и я его ехидство гордо проигнорировал.
— Ручонками не размахивать, ничего здесь не трогать, — скомандовал в пыльный сумрак. Слегка сжалившись над парнем, уточнил:
— Ящики открывать можно, посмотрим, что к чему.
В каморке поместилось одиннадцать ящиков. В десяти лежали винтовки — по шесть штук, а в последнем, самом дальнем, лежали бумажные коробочки с патронами.
Стало быть, мы имеем шестьдесят винтовок и некоторое количество боеприпасов.
— Давай дуй к ближайшему телефону, в магазин там или в аптеку, доложи обстановку, а заодно затребуй грузовик и ребят покрепче для погрузки— приказал я сержанту.
— А ты, то есть вы?
— А я, товарищ сержант, остаюсь на хозяйстве. Стану караулить это добро, — сообщил я. — У нас сейчас задача вывести оружие в безопасное место, то есть, подальше от простых граждан. А все расследования и разборки будут потом.
— Так они же всё разболтают, магазинные-то! — забеспокоился Диденко.
— А ты культурно попроси их выйти да не ори на весь магазин. — напутствовал я его.
Проводив сержанта, я еще разок посмотрел на оружие. Я тоже видел винтовки такой системы только в музее да в кино, потому что «мосинки» давным-давно сняты с вооружения армии. Но все равно, почему-то мне казалось, что это какая-то странная «мосинка». Но что с ней не так? Не хватает чего-то такого, что должно выступать. Магазинная коробка, что ли?
Оружейник или историк-реконструктор сразу бы определил, что это за винтовка, а мне пришлось лишь гадать.
Я попытался поизучать ящики, но они мне ничего не подсказали. Вытер пыль, но обнаружил только четырехзначные номера. Возможно, номера партии, или номера, данные на складе. Кто его знает? Я не оружейник, не кладовщик склада боеприпасов или вооружения. А что с коробочками, в которых патроны?
А вот здесь, похоже, и будет подсказка. На картонных стенках, когда я отер с них пыль, обнаружились иероглифы. Опять-таки — китайские они, или японские, не определю.
И тут до меня дошло. Все-таки, парень я начитанный, тем более, что совсем недавно пришлось прикоснуться к событиям, связанными с гражданской войной. Читал и энциклопедии, и те немногие книги, которые удалось отыскать в нашей библиотеке. Да и из собственного прошлого кое-какие знания остались. Это же японские винтовки «Арисака»!
Эти винтовки царское правительство закупило у своего бывшего врага, ставшего во время Первой Мировой войны нашим союзником.
Как известно, во время войны лишнего оружия не бывает. Будь это хоть винтовка, а хоть и пулемет, он, как любая техника, имеет свойство ломаться. К тому же, солдаты свои винтовки теряли, топили в реке или в болотах.
Вот, что интересно, так это то, что накануне войны запас винтовок на складах русской армии имелся с избытком. Предприятия производили новые (то есть, системы Мосина) винтовки, а еще лежало около миллиона старых, системы Бердана. «Берданка», разумеется, уступала «мосинке», но лучше устаревшее оружие, чем никакого.
Но накануне Великой войны (так ее в те годы называли), какие-то «умники» распорядились продать за границу почти двести тысяч «мосинок», а с «берданками» поступили еще проще. Приказали очистить склады, чтобы не загромождать их бесполезным оружием. Поэтому, половину «берданок» переделали в охотничьи ружья и продали, а вторую половину попросту сдали в утиль.
А вот как грянула война, России пришлось покупать винтовки и в Японии, и в США. А куда деваться?
И во время гражданской войны сотни, если не тысячи «импортных» винтовок имелись на вооружении и в Красной, и в Белой армиях.
Пока пребывал в размышлениях, прибыла грузовая машина. А еще явился начальник РОВД майор Большаков. Он, кстати, пришел раньше, чем подошли грузчики — мобилизованные и призванные для работы Титан, Джексон и Серега Савин. То есть, начальник забрал с собой всех, кто подвернулся под руку.
— Ну что, Воронцов, не успел ещё ничего накуролесить? — сумрачно начал он. — Я как узнал, что дежурный тебя отправил, на месте сидеть не мог. Приехал вот, чтобы самому убедиться. А то неизвестно, чего от тебя ждать.
— Рад стараться, товарищ майор, — несильно схамил я.
А что, если ко мне появились претензии по какому-то вопросу, это не значит, что теперь надо обвинять во всех смертных грехах. Большаков неопределенно хмыкнул и протянул руку в мою сторону:
— Фонарик давай.
Подсветив лучом содержимое ящиков, он вдруг выдал:
— Ишь ты, япона мать! Арисака!
Видимо, даже в полутьме уловив мое удивление, майор сказал:
— Я «срочку» на Дальнем Востоке служил, там у нас на складах такие лежали. Мы их потом в Китай отправляли, вместе с ППШ и ППС.
Тут он вспомнил, что со мной ему надо вести себя отстраненно, и завершил свою реплику так:
— Но это к делу не относится. Приступайте к погрузке.
С кряхтением и матерком мы сняли с чердака все одиннадцать ящиков. Не сказать, что они были слишком тяжелые. Может, килограмм по тридцать каждый, а может и сорок. Винтовка, вроде, весит около четырех килограмм, да упаковка. В общем, как-то так. Если у кого-то будет желание пересчитать — милости просим. Вытаскивать эти клятые ящики, спускать их по узенькой лестнице было очень неудобно. Но ничего, справились.
Устроив ящики в кузове, мы отправились обратно в дом. Вот, на сей раз жильцы уже принялись вылезать из своих квартир. Но теперь они нам нужны, потому что дальше следовало пройтись по оставшимся семи каморкам, да и общее пространство проверить — а не лежит ли еще где-то ящик с раритетным оружием? Так что, дорогие граждане, пойдемте наверх, будете открывать свои сусеки. Ну да, безо всяких ордеров на обыск, без постановлений об изъятии. Надо будет — потом все напишем. Не до бюрократии, чай.
Увы, двоих квартиросъемщиков на месте не оказалось, пришлось попросту выковыривать замки.
Хозяин квартиры, которому принадлежал закуток на чердаке, трясся и уверял, что ордер на заселение он получил две недели назад, и об оружии ничего не знает. Он даже прежних хозяев ни разу не видел.
— Разберемся, — веско сказал Большаков, кивая на служебный автомобиль, стоявший рядом с грузовиком. — Садитесь, в отдел поедем.
Майор, прихватив с собой хозяина квартиры, отбыл, «Газончик» с ящиками тоже уехал, а мы с парнями остались отрабатывать жильцов дома.
И что нам дал опрос? В сущности, почти ничего. Соседи сказали только, что в квартире, которой принадлежал чуланчик с оружием, проживала Леокадия Петровна Звонарева, бывшая учительница немецкого и французского языка. Леокадии, когда она умерла, было под девяносто. И жила она здесь дольше всех. И, вообще, раньше весь дом принадлежал семье Звонаревых. Отец был купцом третьей гильдии. Третья гильдия — это не самый верх, но и не торговец в разнос, или лавочник, что не записывались в купеческое сословие, чтобы не платить лишние деньги. Но купец имел собственный дом, дал образование дочерям.
У Леокадии была сестра — тоже учительница, но та умерла еще до войны. И брат был старший. Так тот погиб во время гражданской, в Рыбинске.
