Запах денег (СИ) - Ромов Дмитрий

— Ничего, — киваю я. — Мы их на мероприятие заказывали.

— На какое? — удивляется Белла.

Наташка смотрит на меня, широко открыв глаза. К ней опять подкатывает Боря, но на этот раз Галя его одёргивает.

— На мисс СССР, — говорю я. — Вы не слышали о таком?

— Слышала что-то, — хмурится она. — Это же вот недавно было?

— Ага, — киваю я.

Белла прижимается ко мне теснее.

— А как ты с Галиной Леонидовной познакомился?

— Через её брата.

— О, так ты всю семью знаешь?

— Почти, — усмехаюсь я. — А вы часто в Москве бываете, Белла Наумовна?

— Так, прекращай, а то я себя бабкой старой начинаю чувствовать. Давай без Наумовны и на ты.

— Ох, как неудобно, — улыбаюсь я. — Но я попробую, Белла. По-итальянски, кстати, белла значит красивая.

— Правда? — смеётся она. — Это такой неловкий комплимент?

— Пусть так, — я тоже смеюсь.

На сцену возвращается ВИА. «Свеча» догорает и мы, закончив танец, возвращаемся.

— Молодой ловелас, — усмехается Галина. — увлёк нашу хозяйку танцем.

Несмотря на эту кажущуюся весёлость, я замечаю, что она злится. Борис сидит скучный. Он наливает себе коньяк и пьёт. В своём собственном ритме. Похоже, у них разлад какой-то.

— Егор, где ты пропадал-то? — пеняет мне Галя.

— Общался с социально близкими элементами, — усмехаюсь я.

— Что? Серьёзно? Почему меня не познакомил?

— Ну, не знаю, не пришла такая мысль, — развожу я руками.

— Пошли! — требует Галя. — Прямо настоящие бандиты? Веди меня, хочу на них посмотреть!

— Они ушли уже, вон за тем столом сидели, — показываю я, удивляясь такому желанию.

— Значит, завтра познакомишь. Завтра, кстати, к нам приедут ещё друзья. Коля Караченцев, Олежка Янковский и Саша Абдулов.

— О! — радуется Белла. — Просто отлично! Завтра днём мы поедем пробовать самый лучший шашлык на всём побережье.

— Да-а? — оживает Фридман. — Это куда?

— А вечером стол будет совсем не такой, как сегодня, — плывёт по своей волне Белла. Мы поедем в другой ресторан, и я покажу вам настоящие чудеса.

— Быть замужем за актёром, — заявляет Наталья, подруга Галины, — особенно за популярным и красивым сущее наказание. Это я вам из собственного опыта могу сообщить.

— Галь, — говорит Вика, — я же сегодня разговаривала с Эдвардом, он мне сам позвонил, представляешь…

— А всё-таки, что это за место с шашлыком? — настаивает Фридман.

Борис, похоже, изрядно выпив, уходит и настроение Галины окончательно портится. Она ссорится со своей Натальей и тоже уходит. Расходимся и мы все, возвращаемся в гостиницу.

Я иду к стойке регистрации и заказываю переговоры с Москвой.

— Буду звонить Новицкой, — говорю я Наташке. — Скоро приду, иди в номер.

Она кивает, но не успевает уйти, как раздаётся звонок и дежурная передаёт трубку.

— Вас Ташкент вызывает, — сообщает она.

— Алло…

— Егор! Привет.

— Айгюль? — восклицаю я удивлённо. — Ого, как ты меня нашла?

— Да, это дело нехитрое, — усмехается она. — С нашими-то возможностями.

— А ты что из Москвы уехала уже?

— Да, я в Ташкенте, — отвечает она. — Скажи, ты когда вернёшься? У нас тут кое-какие изменения в работе намечаются, надо бы обговорить.

— Ну, вроде второго числа.

— Ёлки, хотелось бы пораньше.

— Так тебя всё равно нет. Или мне что, в Ташкент лететь?

— Нет, я завтра опять в Москву отправляюсь. Нам надо маршруты срочно планировать, понимаешь?

— Почему срочность такая? Тут ведь Новый год уже на носу.

— Ну, при встрече объясню всё. Так что, до второго тебя не ждать?

— Нет, боюсь, до второго ничего не выйдет.

Попрощавшись с Айгюль, я поворачиваюсь к Наташке, но меня снова дёргают к телефону. На этот раз звонит Лида и сообщает, что коньяк закончился, а новый никак не привозят, а остаться в новогоднюю ночь без коньяка — это худшая из праздничных идей.

— Наташ, ты чего не идёшь-то? — удивляюсь я, заканчивая разговор.

— Да-да, — кивает она и начинает двигаться в сторону лифта.

— Игорь, — прошу его я, — проводи девушку, пожалуйста, а то она, кажется боится ходить по отелю в одиночку.

Наташка делает недовольную гримаску, но ничего не говорит. Она уходит, а я остаюсь, дожидаться разговора с Ириной. Но с ней меня всё не соединяют. Я останавливаюсь около двери и стою покачиваясь на носках. Вдруг в фойе входит человек. И я его, безусловно знаю.

— О, — говорит он, увидев меня. — Бро, я как раз по твою душу.

Передо мной стоит Джемо Бакинский.

— Слушай, — улыбается он немного странной улыбкой. — Перетереть тут надо кое-что. Пошли со мной, в машине посидим пять минут, чтобы не отсвечивать.

— Да я межгород жду, вообще-то, — отвечаю я.

— Ничего, мы быстро. Пошли-пошли.

Я поворачиваюсь к лестнице, Игорька пока нет, он провожает Наташку.

— Так что, идёшь? — не отступает он.

Нет, что за бандосы, только им и подавай, что разговоры!

— Так вон, пойдём присядем, — киваю я на свободные кресла.

— Не, на виду не стоит. Пошли, решайся скорее. Погнали!

10. Это Геленджик, детка

Честно говоря, я не думаю, что он хочет совершить какой-то необдуманный поступок, грозящий моему здоровью или, тем более, жизни. Хотя, чем дальше в лес, как известно, тем толще партизаны. И чем дольше я нахожусь в игре, тем выше риски.

Но, надеюсь, эта закономерность будет действовать лишь до определённого момента. А потом настанет этап относительной стабильности и накопления сил, когда главные стратегические позиции будут заняты, а процессы отлажены. Полного покоя добиться, пожалуй, никогда не удастся, но большей предсказуемости в вопросах безопасности мы достигнем, это уж точно.

— Джемо, — говорю я, как можно более любезно. — При всём уважении, этот разговор очень важен, и я не могу его пропустить. Если не хочешь светиться рядом со мной, пожалуйста, подожди снаружи, и я обязательно выйду сразу, как поговорю или пройди в бар, здесь в гостинице. Там всегда пусто.

На самом деле, ничего особо важного в этом разговоре нет. Я не сомневаюсь, что никакой новой информации за прошедшие сутки не появилось, иначе Ирина сама бы мне позвонила и оставила телефонограмму. Просто, я не хочу, чтобы этот Джемал думал, будто я готов всё бросить ради того, чтобы поговорить с ним.

Глаза его делаются замёрзшими, будто своим ответом я опустил его в криогенный раствор.

— Лады, — говорит он, чуть дёрнув головой. — Буду ждать в машине. Выходи, как закончишь. Белая «Волга» двадцать один сорок два.

Охрана в штатском внимательно на нас смотрит. Вернее, больше на Джемала. Заметив их, он исчезает. Что ему надо? О чём хочет говорить? Сесть в машину значит дать возможность себя увезти. Не сесть — показать себя мудрым, осторожным и… трусоватым. Бляха…

Спускается Игорь.

— Джемо хочет со мной поговорить в тайне от своих дружков, — сообщаю я. — Ждёт в машине.

— Не, в тачку не садись, — качает Игорь головой. — Это хреновая идея. Что у него в голове ты знаешь?

— Что в голове не знаю, а в тачку и не cобираюсь садиться. Выйди, проверь обстановку.

— Понял, — кивает он и исчезает.

— Брагин, Москве ответьте, — раздаётся голос дежурной.

Я подхожу к стойке. И обстановка оказывается такой, как я и предполагал. Новостей нет, и вообще, все уже заняты подготовкой к празднику, а все дела перенесены на будущий год. Нет, так нет, ладно, надо разобраться с этим Джемо.

Появляется Игорь.

— Машина одна, он там с водителем, больше никого нет поблизости. Но, на всякий случай…

Да ясно-ясно… Мы с Игорем выходим из гостиницы.

«Волгарь» стоит рядом. Подходим. Я стучу согнутым указательным пальцем в пассажирское окно. Стекло опускается.

— Садись, — кивает Джемо.

— Я не один, во-первых, — говорю я. — Да и ты тоже. И потом, мы друг друга не знаем, так что лучше давай избежим двусмысленностей и просто прогуляемся перед сном.