Русский маятник - Андрей Владимирович Булычев
– Да особо нет. Издалека видел, а вот близко как-то не приходилось сходиться, он же всё больше в Гатчине со своим войском пребывает.
– Может, это и хорошо, – заметил Кутузов. – Непростые нынче времена. Государыня сына, мягко говоря, не жалует, всё дальше и дальше его от двора отдаляет. Слух есть, что она внука Александра в наследниках престола желает видеть, а вот другого, Константина, когда от турок Константинополь освободим, туда на трон хочет посадить. С греческим-то проектом не заладилось пока, конечно, но и совсем от него не отказались. Бог даст здоровье матушке, глядишь, и с турками покончим, и к Индии сможем выйти, хоть через тот же Кавказ и Персию. Не слыхал о таких прожектах?
– Нет, Михаил Илларионович. Я ведь во дворцы не вхож, мне бы свой полк обустроить как следует, укрепить его да обучение стрелковому делу в нём поставить для присланных из других. Чтобы команды отборных стрелков, не уступающие моим, со временем в каждом полку русской армии были.
– Ну и правильно, этим и занимайся, – одобрил генерал. – А то без особого опыта и хороших связей ох и тяжело там вверху. Высоко залетишь, и обжечься можно ненароком, а то и совсем сгореть. Занимайся лучше уж своими егерями, Лёшка.
– Вот и я так думаю, – ответил тот, внимательно глядя, как Ильюха работает шпагой. А по залу разносилось: «Эн, дё, труа, кятр, сэнк!»
Глава 8. Концепция
– Бегом, бегом, шустрее выбегаем! – подбадривали молодых егерей унтеры.
– В колонну по шесть становись! – рявкнул поручик. – Унтер-офицерам занять места на флангах. Иван Макарович, может, ты лучше тут, вдоль площади, погуляешь пока и роту подождёшь?
– Не-е, ваше благородие, дозвольте, с фурьером Клебановым за вами пристроиться? – попросил заместителя командира учебной роты ветеран. – Я старый, он хромой, глядишь, и уцепимся за хвост, добежим. А коли не поспеем, так и ничего, сами потихоньку приковыляем да за отставшими приглядим.
– Ну, смотри сам! – Антонов махнул рукой. – Может, хоть ружья в расположении оставите? Всё равно ведь обычный субботний бег, не манёвры.
– Никак не можно без ружья быть, вашблагородие. Как же это – егерь и без ружья? Да вы не переживайте за нас, сами бегите.
– Ладно, как знаешь. Рота, бежим большой егерский круг вдоль всего Обводного канала. Направляющим подпоручик Ягодкин. Держимся за ним и не отстаём. Бего-ом марш!
Сотня пар сапожных подмёток ударила по плотно набитому снегу Семёновского плаца. Учебная рота лейб-гвардии егерского полка понеслась по улице в сторону канала.
– Не растягиваемся! – донёсся крик бежавшего сбоку поручика. – За ружьём своим и товарища глядим, чтобы у него шомпол из цевья не выпал, чтобы снег и грязь в ствол не набились!
– Ох, братцы, опять начинается наше мучение, – шумно выдохнув, пробормотал топавший в самой середине колонны Чирков. – Кажное утро теперяча по малому кругу, а по субботам по большому, вдоль всего канала кружим. У меня эдак ноги скоро отвалятся.
– Скорее бы в эскадрон али в стрелковую роту выпустили, – вторил ему Капишников. – Там беготни поменьше будет. Вот и вспомним опять ту вольную жизнь в Польше. Не-ет, братцы, лучше уж в походе быть, чем в этих столицах квартироваться.
– Ничего, выпуск скоро, чуток потерпеть нужно, – пробасил Шерстобитов. – Вот-вот уже эскадроны подойдут, недельки две, говорят, осталось, потом уж и рассуют всех.
– Поте-ерпим, чего же делать, – просипел Ведунов. – Одно радует в этой субботе, что вечером баня. Бок погреть надо, отшиб я его.
Четыре версты до Невского монастыря пролетели незаметно, дорога здесь была хорошо набитая, и по морозцу бежали легко. Ряды в колонне набрали удобную дистанцию, и егеря уже не мешали друг другу, как это было в самом начале. Зевак было мало, так что за красотой строя командиры уже не гнались. Вот и деревянный мост на небольшой речушке у Шлиссельбургской дороги. Стоявший здесь караул, суетясь и поругиваясь, оттащил в сторону полосатую жердину. С этих окаянных егерей станется, замешкаешься – совсем её свернут!
– Айда с нами, дядька! – крикнул чуть было не сбивший капрала-усача Лутовой. – Согреешься!
– Я вот тебя сам согрею, охальник! – гаркнул тот вслед, грозя кулаком. – Сейчас как стрельну, будешь караул уважать! Ух, зараза!
Ещё три версты хода – и в обычный день роту заворачивали вправо, в сторону Семёновской площади. Но сегодня день особый, субботний, и она устремилась вдоль Обводного канала дальше. К пересечению с Царскосельской дорогой все уже порядком утомились. Ряды сбились, и командиры даже перестали покрикивать на егерей. Главным сейчас было держать общий строй и бежать как все с нужной скоростью. Человек пять к этому времени уже отстали, и точки их фигур виднелись далеко позади.
– Не добегу я, братцы, в правом боку колет, – проронил, задыхаясь, Ведунов. – Уже и вчера на коротком круге там же прямо кололо. Говорил я вам, что ушиб его намедни, на штыковом учении. Думал, пройдёт, может, а вот же, всё болит и болит.
– Терпи, Прошка, коли отстанешь, потом штрафные получишь, давай фузею. – Чирков забрал ружьё и теперь бежал рядом с двумя.
– Данила, как устанешь, я заберу! – крикнул Шерстобитов. – А ты терпи, Прохор, Чирок дело говорит. Чего же два часа ночного сна терять и в грязи на штрафных возиться? Дыши глубже, братка, выдыхай резче, вспомни, как нас учили. Вон протока уже впереди видна, маненько осталось.
Не добегая полверсты до Приморского острова, колонна выскочила на лёд Обводного канала и, перебежав его, потопала в обратном направлении по противоположной стороне. До Семёновского плаца ей оставалось бежать менее пяти вёрст.
Подбежавший от подъехавших саней провиантмейстер толкнул дверь в проварочную.
– Семён Иванович, куда тебе разгружать?
– Чего разгружать? – оторвавшись от снятого с печи котла, непонимающе переспросил Вьюгов.
– Так кости, Семён Иванович, кости же от мясного купца Стоянова привезли, – ответил Коллеганов. – Господин старший интендант ещё на прошлой неделе насчёт больших трубчатых с ним сговаривался. Вы же вроде целые сани их заказывали?
– А-а, ко-ости, точно! – воскликнул тот обрадованно. – Ну конечно, а я уж думал, забыли про мою просьбу! Неужто набрали целый воз?
– Обижа-аете, Семён Иванович. У нас в интендантском хозяйстве всё серьёзно, аж целых три воза для вас.
– Ох, какие молодцы! – Вьюгов всплеснул руками. – Три воза! Трубчатых? Ай, молодцы! Василий Иваныч, братцы! – крикнул он возившимся у котлов егерям. – Снимайте пока всё с печи, потом до ума доведём. Там для костного масла костей целых три воза привезли, разгружать нужно. Васильич, а ты давай сбегай к стрелкам, пусть они тоже к нам на помощь спешат!
– Понял, Семён Иванович, я мигом, – отозвался тот, выскакивая на улицу.
Не прошло и пяти минут, как пара десятков егерей из полковой оружейной команды, словно муравьи, начали перетаскивать огромные говяжьи масалыги в холодную пристройку.
– И чего, прямо из них сало на смазку фузей топите? – поинтересовался провиантмейстер. – Чудно. Я вот понимаю, баранье вывариваете, ну да, оно-то здесь гораздо лучше свиного будет и смазывает ружейное железо как надо. А кости-то чего? Кость – она и есть кость, твёрдая, её вари не вари, с неё смазки всё одно не получится.
– Ну не скажи, Иван Николаевич, – не согласился с ним Вьюгов. – В трубчатой кости даже не сало, а особый жир содержится, видел же сам, выколачивают его после варки.
– Так это костный мозг который?! – воскликнул Коллеганов.
– Ну да, и так его тоже зовут, – согласился подпоручик. – Вот он-то как раз и есть самая лучшая основа для изготовления оружейной смазки. С него и отходов никаких нет, чуть его проваришь, и он уже как топлёное коровье масло с виду становится, даже и запах прямо такой же. Раз в неделю им смазал ружьё и будь уверен: никакая ржа его не возьмёт. Но и это не всё, из костного жира можно и дальше ещё масло выгонять, вот уж действительно лучше этой смазки никакой более нет. Она даже и на лёгком морозце остаётся жидкой. Кропотливое дело, конечно,
