Благословенный. Книга 7 (СИ) - Коллингвуд Виктор
Господин Паллас, согласно вашего указания, принялся за опыты в бухте Оаху по выращиванию плантационного жемчуга. Ему доставлено несколько семей японских ныряльщиков, устроены пригодные помещения, выделен подходящий участок побережья. О результатах сиих опытов судить весьма преждевременно, однако сейчас уже можно сказать, что ежели это дело вообще в силах человеческих, то никто не сможет выполнить его лучше, чем господин Паллас.
Губернатор Ростопчин докладывает, что золотые прииски Сакраменто дали в прошлый год сто сорок пудов, нынешний год обещает намыть пятьсот пудов. Кроме двух паровых драг, начаты работы и на сухопутных участках, только губернатор опасается, что слух о калифорнийском золоте, несмотря на все усилия, вскоре разнесется по всему свету. В отвращение себе несчастья губернатор просит выслать еще хотя бы два эскадрона казаков, невзирая даже на разразившуюся в Европе новую войну.
В Также, близ Порт-Румянцев заложили первые посадки конопли на канат и на гашиш. Сбыт последнего в Китай первостатейный, а выделкой занимаются нанятые прошлый год персы.Тот год привезли в залив Св. Франциска шесть семей калашей, и была устроена успешная охота на калифорнийских каланов.
Засим остаюсь верноподданный Вашего Императорского Величества, наместник Северо-Тихоокеанский
Н. Р е з а н о в.
Прочитав донесение, я задумался. Похоже, стоит выслать Рязанову пушки и другие необходимые ресурсы для устройства на острове Оаху крепости, дабы контролировать орудийным огнём ее Жемчужную бухту. С китобоями ему трудно будет помочь — людей не хватает во всех сферах, и этот промысел — не исключение, но досадное правило. Впрочем, если активнее набирать местных жителей — и камчадалов, и чукч, и нивхов, и айнов, жителей Гавайев и конечно же, китайцев — то мы сможем выйти из положения. И, наконец, заслуживает всяческого поощрения его инициатива найма туземцев для формирования колониальных гарнизонов. Русские солдаты крайне тяжело переносят климат тропических мест, часто гибнут от местных болезней. Их надо отправлять в местности с умеренным климатом. А гарнизоны на Малакке, в Сингапуре и прочих подобных местах надо набирать из местных или хотя бы привычных к климату людей. Конечно, найти таких, кто бы при достаточной степени адаптации к климату был бы еще и способен к военному дело — задача не из лёгких. Но все равно какой-то аналог «сипаев» или «гурхов» нам просто необходим! А еще один важный момент — мне уже нужен какой-то штаб, Комитет по дела заморских территорий уже не справляется. Пожалуй. пота открывать целое Министерство по делам колоний, что сможет заняться планированием всего многообразия предстоящих задач. Сам я уже с этим не справляюсь — слишком много задач тут встает, да к тому же все эти войны…
Глава 9
Здание Генерального штаба Северо-Германского союза, занимавшее тесный особняк на окраине Эрфурта, в этот поздний час было буквально переполнено высокопоставленными военными. Явился номинальный главнокомандующий — фельдмаршал Калькрейт; от русского командования в штабе появился генерал-аншеф Михаил Кутузов. В зале буквально рябило от золотого шитья мундиров и эполет, блеска драгоценных камней орденов и мягкого отсвета шелковых орденских лент.
Даже стороннему наблюдателю с первого взгляда было бы ясно, что предстоит не простое штабное заседание. Среди роскошных генеральских мундиров встречались и полковничьи, и даже капитанские эполеты, кавалеристы соседствовали с сапёрами, артиллеристы — с фельджандармерией. Но особенно удивительным был присутствие на совещании обер-президента Союза, барона фон Штейна. По старой прусской традиции, гражданские чиновники не допускались на Военный совет. Впрочем, все присутствующие кожей чувствовали, что происходит что-то необычное и пугающее. В кабинете командующего с самого начала воцарилась атмосфера таинственности. Генералы бросали друг на друга многозначительные взгляды, а их двусмысленные, полные недомолвок речи совсем не походили на обычное прямое общение военных людей.
Наконец, фельдмаршал Калькрейт на правах главнокомандующего вооруженных сил Северо-Германского союза открыл заседание. Правда, и это было сделано в крайне необычной форме.
— Господа — негромко произнёс он — сегодня наша встреча носит, скажем так, неформальный характер. Протокол не ведется, и я прямо предупреждаю — ничто из произнесенного в этом кабинете, даже если это покажется вам необычным и даже пугающим, ни при каких обстоятельствах не должно покинуть этих стен! Положение отчаянное: мы находимся на пороге французского вторжения, и любые, даже самые отчаянные меры теперь будут хороши, если они повлекут за собою спасение нашей несчастной Германии! Итак, командующий Первой армией генерал Блюхер введет вас в курс дела.
Вслед за этим вступлением генерал Блюхер выступил вперед. Мрачно оглядев присутствующих, он пригладил роскошные усы, и, агрессивно выдвинув нижнюю челюсть, буквально заглядывая в глаза каждому из присутствовавших офицеров, начал свою речь:
— Господа! Как справедливо указал его превосходительство, положение складывается отчаянное. Противник овладел Майнингеном и, не встречая ровно никакого сопротивления, движется к Шмалькальдену! Наши власти демонстрируют неслыханную некомпетентность! Вы слышали — уже начата эвакуация Касселя, как будто французы движутся в совершенной пустоте!
Ропот возмущения пробежал среди присутствующих.
— Война была объявлена три месяца назад, — с горечью продолжал генерал, — и что же сделано за это время? Войска не сконцентрированы, магазины пусты, силы наши разбросаны от моря до Рудных гор! Два года назад мы, право же, лучше были готовы к войне с Россией, но потерпели тяжкое поражение — что же будет сегодня? Все положительные перемены в армии можно связать лишь с действиями фельдмаршала Суворова, столь тщательно подготовившего наши войска! На сегодняшний день сложилось мнение, причем, не только у меня, но и у большинства высших офицеров нашей армии — бывший курфюрст Гессена совершенно неспособен руководить Германией. Нам нужен совершенно другой человек, и немедленно!
Шепот изумления пробежал по залу. Одни офицеры — те, кого еще не посвящали в заговор — казались поражены такими речами, произнесенными столь высокопоставленным лицом; другие же выглядели удовлетворёнными и одновременно встревоженными, как люди, долго ожидавшие какого-то важного события и, наконец, услышавшие колокольный звон истории.
— Между тем, господа, — подал голос фельдмаршал — французы настроены решительно. Есть данные, что они готовят к выступлению вторую армию, численностью не уступающую прежней. Мы же готовы к войне даже хуже, чем в 99-м году! Мздоимство и неисполнительность, характеризующие систему снабжения президента Вильгельма, перешло всякие границы!
— Вы правы! — прозвучал голос командующего 10-м фузилерным полком полковника Нейдхарда фон Гнейзенау. — Ждать больше нельзя. Я готов вывести свои войска перед зданием Бундестага и потребовать от депутатов провозглашения империи с императором Александром во главе. Пора заканчивать эту комедию с менялой во главе правительства!
— Постойте, постойте, полковник! — вдруг воскликнул полковник Йорк. — Вы слишком торопите события. Любое большое дело требует организованности и средств. Пока мы не видим ни того, ни другого!
Поднялся шум. Наблюдая эту картину смятения в рядах недавнего врага, Михаил Илларионович удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Все шло так, как и было задумано: долгая и тонкая работа по внедрению в среду германского офицерства необходимости появления новой правящей династии дает свои плоды. Пришло время перевести всё в практическую плоскость, а значит — представить новую козырную фигуру!
— Господа, позвольте высказать вам свое мнение, — произнёс он, светски улыбаясь немецкому генералитету. — Прежде всего, по поводу денежного обеспечения нашего общего дела: сообщаю вам, что император Александр распорядился выделить два миллиона талеров из средств «прусской» контрибуции на воспомоществование столь благородному замыслу. Поверьте, никто не будет обижен: при успехе дела все вы получите серьезные денежные пожалования. Что же касается организации — позвольте внести здесь и мою скромную лепту! Напомню, в нашей стране не так давно произошло несколько попыток свержения государственной власти, предотвращенных лишь исключительным искусством тайной полиции императора Александра. Один из участников этого дела сейчас выступит перед вами… Прошу вас, барон!
