Время перемен - Владимир Владимирович Голубев
Но и просто терпеть Никольский действительно уже не мог – силы у него закончились. Ему нужно было отдохнуть и подкрепить свою твёрдость. Я выяснил, что у Аникиты в Кривом Роге жил старик-отец, которого он искренне любил, стоило его отправить туда – юг, всё же, солнце… А в Кронштадте к выходу в Корсунь готовился фрегат «Пересвет», который долго отделывался для представительских целей – всё же целый Римский император в следующем году должен был прибыть с визитом и лицом в грязь упасть было нельзя.
Так что я предложил Никольскому отправиться в продолжительное морское путешествие на «Пересвете», а потом навестить отца. Он не нашёл причин отказаться, только криво усмехнулся:
- Никак не ожидал, что моряком стану…
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
Тимоти О’Брайен, который уже давно звался Тимофеем Обриным, в очередной раз приехал в Петропавловск. Нужно было продать шерсть и нескольких овец, забрать молодняк редких пород, который давно обещал ему сам Куракин, утварь да одёжку прикупить – всё-таки веде́ние хозяйства на отдалённом острове имели свои недостатки. Пусть и помогали ему монахи, да и торговцы иногда заезжали к ирландцу, но самому хотелось присмотреть товары, да и устал Тимофей от одиночества.
Он так и жил один, но боль от потери семьи понемногу утихала, она его уже не так грызла, и ему начало хотеться на людей посмотреть, в церковь опять же сходить, да и выпить со знакомыми не мешало бы. По приезде пришлось задержаться в порту – проследить за выгрузкой шерсти, которую перевезли на склад, получить расписку, и только после этого нанять телегу, в которую погрузили пятерых молодых барашков, и отправиться в сам город.
Подъехав к лучшему в Петропавловске трактиру «Розочка», он крикнул стоявшему служке:
- Привет, Герасим!
Тот, увидев его, молча опрометью бросился внутрь, и через несколько мгновений из дверей трактира выскочил улыбающийся до ушей хозяин заведения Иосиф Гордов.
- Смотри-ка, кто приехал! Рыжий, ты? — радостно закричал трактирщик, — Привёз мне баранинку!
- Всё, как ты заказывал! – усмехнулся ирландец.
- Устал поди, дружище?
- Ну, не без этого…
- Давай бросай свою телегу, Герасим сам всё разгрузит! Пойдём выпьем моего нового пива!
- Лучше угости уставшего ирландца стаканчиком доброго виски, типа того, что мы пили с тобой весной!
- Предложу, конечно, да ещё восемнадцать новых настоек к твоим услугам!
- Ого! Уже восемнадцать?
- Что ты думаешь? На месте не сидим! Ещё бы мне твою баранину получать почаще…
- Прямо сейчас об этом говорить станем?
- Никогда! Давай заходи скорее!
- Кто это? — удивлённо спросил Тимофей, увидев топчущуюся возле входа странно и пошло одетую молодую женщину, да что там – ещё совсем юную девчонку. Та в ответ злобно на него посмотрела и грубо выругалась.
- Что же язык у тебя, девочка, грязный такой? – удивился островитянин, — Негоже такие слова говорить и зрелому мужу, а уж девице так точно!
- Это баронесса Марта! – поморщился Иосиф, — Поверишь ли, откуда-то из Германии приехала, совсем чести не имеет, бродит у трактиров да кабаков, себя продаёт. Я уж Владыке жаловался, тот её стыдить принялся, а она ему в глаза ругается да говорит, что она веры католической и он власти над ней не имеет. Не в холодную же её сажать… Живёт она где-то в городе, люди её жалеют – кормят…
- А что баронесса-то?
- Я – баварская дворянка! – возмущённо заорала девица, подслушавшая их беседу, — Я требую относиться ко мне, как к дворянке!
- Вот ты скажи, Иосиф. Вот ты же вот тоже дворянин, офицер. Так тебе, что честь дворянская не позволяет нечего делать в этой жизни? – разговор продолжился уже в трактире.
- Мне сложно судить об этом, я же дворянин непотомственный, дворянство получил за заслуги, сам-то из простых буду. В общем, я скажу только, что жить надо честно. Я и ей это говорил, и Владыка увещевал, но вот не слушает. Поэтому и зовут её баронессой.
- Странно… Девочка-девочка… — покачал головой Тимоти.
Утром он вышел из трактира уже чистым, с подстриженной бородой и волосами, в аккуратной и совсем недешёвой одежде. Он намеревался направиться в кафедральный собор. День был воскресный, и сам Владыка собирался читать проповедь. Тимофей не мог пропустить такое, он соскучился по благодати, которая нисходит в церкви, да и епископ Иосиф всегда находил ключик к душам своих прихожан. К тому же после службы Обрин надеялся поговорить с Владыкой, старым знакомцем, который помог ему найти место в жизни.
На его удивление Марта снова стояла перед трактиром. Правда, вид у неё был заплаканным.
- Что ты тут, девочка? – Тимоти не смог пройти мимо, уж больно несчастной была баронесса.
- Хозяйка со двора прогнала! – всхлипнула та, — Сказала, что не может больше грех мой покрывать!
- И что, ты без крова? – искренне огорчился ирландец.
- Совсем! Никто меня не хочет приютить! Куда же я теперь?
- А здесь-то зачем?
- Просила приятеля Вашего, а он тоже – отказал!
- А в церковь-то заходила?
- Я католичка, меня там не примут.
- Что ты говоришь? Я тоже католиком был, а Владыка Иосиф меня спас, вы́ходил, выкормил, да помог своё дело завести! Чай он человек, а не скотина какая. Так, девочка, пошли-ка со мной. Я на литургию[21] иду, со мной постоишь, а потом я за тебя Владыку попрошу. Пошли, кому говорю! – он властно взял Марту за руку и повлёк её за собой.
- Меня не пустят на мессу! Я же другой веры! – пыталась отбиваться она.
Но Тимофей успокаивающе бурчал:
- Ничего! Где это видано, чтобы в божий храм человека не пустили! – и спокойно шёл дальше.
Марта вскоре перестала упираться и пошла за мужчиной, который был так силён и уверен в себе.
[1] Ставка – место, где в походе размещается полководец или правитель со своим окружением.
[2] Младший жуз – группа казахских племён, кочевавших на западе современного Казахстана
[3] Средний жуз – группа казахских племён, кочевавших на северо-востоке современного Казахстана
[4] Хивинское ханство (Хорезм) – узбекское государство со столицей в современном узбекском городе Хива, существовавшее с 1512 до 1920 на части
