Военкор (СИ) - Дорин Михаил
— Ну-ка дай посмотрю, — Сева попросил у меня бинокль. Смотрел с минуту, а потом пробормотал — Ты глянь, этот у руля… не ООНовцев.
После слов Севы я обратил внимание, что на грузовике нет номеров, как и символики ООН.
Любопытно…
Любопытство усилилось, когда к подножию холма подъехал джип. Из него вышли двое. Я вновь поднял бинокль и разглядел прибывших. Первый такой же бородатый, как и водитель, с автоматом в руках. Второй… высокий, белокожий, европейской внешности. На нём были надеты солнцезащитные очки. Он подошёл к одному из солдат в каске и поздоровался с ним. Затем, переговорив с офицером, протянул ему… чемодан. Офицер из контингента взял, но начал оглядываться по сторонам.
— Ты его знаешь? — спросил я, нащупывая фотоаппарат.
Сева взял бинокль, всмотрелся и не сдержался.
— Да. Это мы удачно приехали.
Глава 7
Сева отдал мне бинокль, а сам напрягся и цокнул языком. Я же решил ещё раз посмотреть на этого европейца, который передал чемодан командиру заставы ООНовцев.
Приблизив изображение, я смог разглядеть его лицо. Странный взгляд — добрый и одновременно звериный.
— Это Патрис Брюдо.
— Французский или канадский подданный? — уточнил я.
— Канадец. Один из командиров «Блэк Рок Интернешнл». Частная военная компания. Формально — консультанты. Неформально делают всё, что скажет заказчик. Если этот парень здесь, это значит, что будет жарко, — с серьёзными лицом пояснил Сева.
Но через секунду улыбнулся.
— Ирония, мать её, — произнёс он.
— Что-то не так? — уточнил я, оторвавшись от бинокля.
— Когда будет время, расскажу.
Ни моя память, ни воспоминания моего предшественника информации о «Блэк Рок Интернешнл» не имели. Однако принципы и цели конторы, которую описал Сева, я знал.
Их волнует только цифра и количество нулей до запятой в чеке. Им плевать на политические, идеологические или национальные аспекты войны, участником которой они являются.
Кто-то зовёт их «солдатами удачи», кто-то «псами войны», а кому-то по душе более древнее прозвище — «дикие гуси». Суть одна — они наёмники.
— Думаю, мы увидели достаточно. Уходим?
— Поддерживаю, — ответил мне Сева.
С такого расстояния снимки сделать не получится. Так что придётся обойтись только устным рассказом.
Отойдя от куста, мы направились к машине. Махмуд шёл впереди и нас подгонял.
— Надо быстрее. Могут увидеть, — несколько раз повторил сириец.
Ему, как проводнику, виднее.
Пока мы шли к машине, Сева рассказал кое-что про Блэк Рок.
— Раньше были только слухи, но вот уже лет 10 эти ребята будоражат весь мир.
— Профи? — спросил я.
— Не пальцем деланные однозначно. Основу бойцов Блэк Рок составляют бывшие сотрудники французских и британских спецподразделений. Действуют по всему миру. Их нанимали для самых грязных и запутанных дел, как сопровождение, зачистка и даже охота за людьми.
— Смена правителей?
— И такое было. Оснащение у них самое передовое. Есть всё — от пистолетов до бронетехники и авиации. Очень эффективные сволочи.
— Значит, появление здесь «главной сволочи» Брюдо не к добру.
Я бросил взгляд на наручные часы и начал торопить Севу.
— Едем. Махмуд, показывай дорогу, — сказал я.
Машина тронулась, подняв за собой пыль. Обратно решили поехать другим маршрутом.
Некоторое время ехали молча. Я поймал себя на мысли, что здесь гораздо проще передвигаться на мопеде. На ухабах, которые не получалось объезжать, трясло так, что чудом не бился головой о крышу автомобиля. Стало понятно, почему проводник настоятельно рекомендовал нам пристёгиваться.
Вскоре впереди начали попадаться заброшенные блокпосты. Эти заставы, оставшиеся со времён боёв на Голанских высотах в 1973 году, ранее использовались различными сторонами. Сначала сирийскими и израильскими войсками. А теперь и силами ООН для контроля над территорией и обеспечения безопасности. Однако со временем, в результате изменений в линии фронта, перемещений войск и заключения соглашений о прекращении огня, многие из этих постов были оставлены и пришли в запустение.
И на их смену пришла буферная зона.
— Кто здесь только не был, на этих блокпостах, — прокомментировал Сева, чтобы хоть как-то разрядить напряжённую обстановку.
Я бы, наверное, поддержал разговор, но вдруг заметил в небе едва заметное тёмное пятно. Оно довольно быстро увеличилось, летя в нашу сторону. Я вспомнил про советские самолёты недалеко от ливанского берега, но здесь было нечто другое.
Пока мои попутчики обсуждали блокпосты, я продолжил наблюдение и вдруг понял, что в небе летит не самолёт. Слишком медленно. Да и звук мопеда наводит меня на мысль.
— Беспилотник. Тормози, Сева, — сказал я.
На таком расстоянии он был размером с чайное блюдце, но вскоре я увидел его крылья.
— Небось какой-нибудь «Скаут». Израильтяне здесь в небе почти как дома, — предположил Сева, тоже заметив БПЛА.
Я ещё раз присмотрелся. Впереди была характерная выпуклость камеры слежения. Но мне было не по себе.
В эти годы беспилотники ещё не были приспособлены нести снаряды. Кроме…
— Скаут так не жужжит. Быстро из машины.
Моё предположение — на нас наводят беспилотник «Мохаджер». У него был узкий цилиндрический фюзеляж, сдвоенные хвостовые балки и прямые крылья, расположенные высоко и сзади корпуса.
И на него предполагалось вешать до шести снарядов РПГ-7.
Он шёл ровно и уверенно. Прямо на нас!
— Из машины! — произнёс я жёстко.
Никто толком не понимал, что происходит. Но я, в отличие от них уже знал, что движущаяся цель для БПЛА приоритетная. Особенно если оператор видит силуэты через камеру.
Сева резко нажал на тормоз. Машина встала, как вкопанная. Раздался скрежет тормозных колодок. Я распахнул дверь, и звук работы беспилотника сразу ударил по барабанным перепонкам.
Автомобиль застыл на обочине как цель в тире. Сева первым выскочил из автомобиля и бросился наутёк. А вот Махмуд всё ещё оставался в машине и дёргал за ремень безопасности.
— Не могу! — заорал он, дёргая застёжку.
Я подскочил к нему, дёрнул ремень — бесполезно. Механизм заклинило. Время на размышления не оставалось, я выхватил тот самый нож, что подарил Гиря, и разрезал ремень.
— Выпрыгивай.
«Мохаджер» стремительно приближался. Несколько секунд оставалось до момента, когда он будет атаковать.
Я выдернул Махмуда из машины. Глядя на падающий боеприпас, мы прыгнули в разные стороны. Я повалился в канаву и там распластался, прижавшись грудью к земле, соединив стопы, и закрыл голову руками.
Взрыв.
Оглушающий, с хлопком и последующей взрывной волной. В ушах зазвенело, ослепительный свет резанул глаза. Мне на спину начали падать куски земли. В воздухе стояла гарь вперемешку с пылью и оседающим дымом.
Я перевернулся набок, почувствовал боль в рёбрах и сухой хруст песка на зубах. Глаза щипало от едкого дыма. Где-то рядом закашлял Сева.
— Что это за… мопед⁈ — прокашливался он.
— Вот такой мопед.
Звук жужжания начал удаляться. Похоже, что контрольный заход делать не стали. Слишком хорошо попали.
Я поднял голову, чтобы увидеть место взрыва. Машина быстро выгорала, превращаясь из японского пикапа в искорёженную до неузнаваемости груду металла.
Махмуд исчез.
— Цел? — прохрипел я, поднимаясь на локтях.
Сева не ответил сразу. Он перевернулся на спину и лежал, уставившись в небо. Затем медленно сел и затряс головой.
— Ты был прав, — сказал он глухо, глядя в сторону воронки и пылающего кузова. — Это не было случайно. Такой дрон в воздух не поднимут без надобности.
— Особенно в Израиле. Такие только у Ирана.
— Ты откуда знаешь? Они только недавно начали разработку и производство БПЛА? — удивился Сева.
Надо бы ему что-то ответить, но не говорить же ему, что через 40 лет наша страна закупит несколько партий беспилотников у Ирана.
