Санька-умник 2 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич
И ещё, о наградах. Я в сей момент не знал, что буквально через пару дней очередную благодарность получу. Их у меня уже целая пачечка скопилась.
Эта, очередная, была уже за текущую компанию. Значилось в ней: «Старшему лейтенанту м/с Котову Александру Ильичу. Приказом Верховного Главнокомандующего, Генералиссимуса Советского Союза, товарища Сталина от 23 августа 1945 г. № 372 за прорыв Маньчжуро-Чжалайнурского и Холун-Аршанского укрепленных районов японцев, форсирование горного хребта Большой Хинган, преодоление безводных степей Маньчжурии, всему личному составу нашего соединения, в том числе и Вам, принимавшему участие в боях с японцами на Дальнем Востоке, объявлена благодарность. Командир соединения Герой Советского Союза гвардии генерал-лейтенант танковых войск Ф. Катуков».
Безводные степи, Гоби и Хинган — были, а вот укрепрайоны… Может и были, но наш батальон от всех в стороночке шел, ничего не прорывал. Благодарность же типографским способом была напечатана, только мои фамилия, имя и отчество были в ней от руки вписаны. Какие всем давали, такие и нашему батальону достались, отдельно для нас не стали их печатать. А, может, станция тоже в укрепрайон какой входила? Не стал я уточнять, а новую благодарность к уже имеющимся приложил. Пусть будет.
За сегодняшнее же я Красную Звезду получу, но это уже в сентябре случится.
Глава 27
Глава 27 Пулеметчик на цепи
Уже были сброшены американцами атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, император Японии Хирохито подписал рескрипт о капитуляции вооруженных сил, японское верховное командование издало приказ о прекращении боевых действий, а мы всё воевали.
Почему так случилось? Оказывается, приказ японского верховного командования был половинчатым и уклончивым. Ко всему прочему, Имперский Генеральный штаб предписал главнокомандующему Квантунской армией Ямаде продолжать сопротивление до получения специального приказа, а его всё не было…
Отодзо Ямада своей властью приказал Квантунской армии отказаться от проведения наступательных действий, но в то же время им предписывалось войскам применять оружие для нужд самозащиты.
Японские же части и подразделения на многих участках фронта и не думали сдаваться в плен, местами — даже и контратаковали.
Моё мнение — тут всё зависело от командования на местах, уровня у солдат и офицеров самурайского духа, а так же их приверженности к традициям, которые не допускали сдачи в плен.
Но, это — именно только моё мнение. Ситуация в целом мне была неизвестна, что я мог видеть с уровня нашего танкового батальона? Тем более, я даже не комбат, а всего-навсего старший лейтенант медицинской службы Александр Котов.
Вроде как по бумагам японцы не должны были уже воевать, а они — воевали, ну, а мы — в свою очередь тоже…
Комбат отдал приказ и мы двинулись дальше. От греха я на танк пересел, хватит с меня подвигов. Задача медицинской службы не в плен японцев брать, а совсем иными делами заниматься. У каждого звонаря свой колокол, я должен раненым и больным помощь оказывать, в этом моё предназначение в батальоне. Убьют меня ненароком, а кто лечить танкистов будет?
Это — совсем не трусость, а правильное понимание своего места и нужности согласно устава. Не следует докторам и фельдшерам в атаку ходить. Было уже в истории войн такое. Получили они вместо крестов на грудь деревянные крестики на могилках, а раненые в госпитальных палатках стали как мухи выздоравливать при отсутствии медицинской помощи.
Сейчас мы опять продвигаемся около железнодорожных путей. Куда, в это меня не посвятили. Нос не дорос.
Погода испортилась, небо тучами затягивает. Наверное, скоро дождь будет. Ничего, у меня плащ-палатка имеется, под ней и буду я стойко переносить тяготы военной службы.
Я по сторонам с брони поглядываю, мало ли что. От японцев всего можно ожидать.
Глядел, глядел, а не углядел. Видел же я этот бугорок, но не посчитал его опасным. Когда наш танк уже почти с ним поравнялся, из него пулемет и вдарил.
Я с брони вниз спрыгнул, к обочине откатился. Пусть грязным буду, но живым. О камень ещё локоть ушиб, как током руку простелило.
Морщусь, а стреляю.
Тут из танка по бугорку вдарили. Пулемет на момент замолк, а затем снова заработал.
Вот ты как! Серьезно, сука, окопался!
Уже позднее выяснилось, что это был японский пулеметный ДОТ. Железобетонный, с толстенными стенами. Снаряды наших БТ с него только дерн сбивали, а расколоть его стены у них не получалось.
Тут опять старшина-разведчик отличился. Тот самый, с которым я японцев в плен взял.
Со стороны, а не прямо в лоб, старшина подполз и в амбразуру связку гранат засунул. У ДОТа их две было. Из одной по нам огонь вели, а он во вторую и изловчился со своим подарочком.
Поразгильдяйничали в ДОТе, бронезаслонку не закрыли, вот внутрь им и прилетело от разведчика.
Всё. Пулемет замолк. Можно и дальше двигаться, однако комбат приказал посмотреть, что там внутри. Вдруг, кто ещё жив и ему медицинская помощь требуется. Мы же не звери раненого, пусть и японца, без медицинской помощи оставлять.
Дверь в ДОТ пришлось взрывать. А, как иначе?
Первым внутрь опять старшина сунулся. Нет, точно — своей смертью он не помрет. Или, уверен он был, что там точно никого в живых не осталось?
— Заходи!
Ага, это уже меня зовут.
Я спустился по ступенькам вниз.
— Смотри! — длинными речами старшина меня не баловал. Когда я с ним на виллисе ехал, точно так же было.
На полу боевого каземата лежал японец. Причем, до пояса голый и босой.
Что, ему тут так жарко было?
Так, а это что такое?
На левой ноге японца, чуть выше голеностопного сустава имелось железное кольцо, а от него шла цепь, опять же — к кольцу, но уже вмурованному в стену дота. Причем, кольцо в стену не вчера вмуровали, а ещё при строительстве так и было задумано.
— Во, чо творят! — старшина глядя на меня ткнул пальцем на цепь. — Своих приковывают, чтобы не убежали!
Получалось так. Не у всех имелся должный самурайский дух, кого-то и на цепь сажать была нужда…
Дома про такое я читал, а вот здесь и своими глазами увидел.
В медицинской помощи японец уже не нуждался. Станковый пулемет, даже на мой дилетантский взгляд, был годен только на переплавку.
— Пошли. Нечего здесь нам делать. — я кивнул старшине на выход из ДОТа.
— Смотри ты… Приковывают… — уже выходя продолжал бормотать себе под нос разведчик. — На цепь сажают…
Глава 28
Глава 28 Ещё одна победа
В конце августа сорок пятого наш танковый батальон активных боевых действий уже не вел. Японцы сдавались в плен, кто — поодиночке, а случалось — и целыми подразделениями во главе с офицерами.
— Ну, когда же уже японцы капитуляцию-то подпишут? — спрашивали один у другого танкисты.
Очень уж интересовал их всех этот вопрос.
Ещё бы! После капитуляции они наконец-то домой отправятся — к семьям, женам, детям, матерям… Многие ведь с одной войны сразу на другую отправились, ни на минутку к родным не заглянули.
Я тоже о своей послевоенной жизни всё чаще задумывался. Демобилизуют меня, а что дальше? Фельдшером на заводской здравпункт, или — сельское здравоохранение поднимать? В какую-то городскую больницу устроиться? На скорую?
В институт поступить, а затем своими любимыми бабочками заняться уже имея высшее образование?
Последнее было предпочтительнее. Только вот как быть со вступительными экзаменами? Смогу их без предварительной подготовки сдать? Школьная программа как-то уже подзабылась. Может быть, офицерам, войну прошедшим, к тому же — орденоносцам, послабление какое-то имеется?
В конце концов я решил со всем этим пока голову не ломать, сначала демобилизуюсь, а потом и решу. Нечего пока загадывать, пусть всё идет своим чередом.
2 сентября Япония капитулировала. Вторая мировая война официально завершилась. Однако, у японцев, не всё как у людей. Вроде, общая капитуляция и подписана, а их Южная группа армий капитулировала только 12 сентября, а отдельные части и подразделения сдавались ещё до конца ноября. Одиночки… те ещё годами воевали. Сейчас я об этом не знал, гораздо позже мне про такое стало известно.
