Шайтан Иван 2 (СИ) - Тен Эдуард
— Ну, что, Андрей Владимирович, не передумали служить в сотне?
— Нет, Петр Алексеевич, наоборот, убедился, что сделал правильный выбор. Тяжело, не буду скрывать, не все пока получается, но все преодолимо.
— Как полусотня, никто не желает уйти?
— Что вы, все стараются, не за страх, а за совесть. Честно говоря, никогда не видел, чтобы так хотели служить, а после вашего рейда только и разговоров о нем. Вчера в казарме участники делились впечатлениями. Да я и сам удивлен услышанным. Петр Алексеевич, вы правда отрубили голову Зелим бею и забрали его жену себе наложницей.
— Голову отрубил, а Адалат сама попросила забрать её. Все хорунжий, право слово, устал. Поговорим позже.
— Да, конечно, командир, простите за мою непонятливость. — смутился Хорунжий.
— Бог простит, хорунжий, — я пошел к своему дому. У входа меня ждала Ада.
— Здравствуйте, господин. — Улыбнулась она.
— Я все приготовила для мытья.
Баня, как много в этом звуке, для сердца русского слилось.
— Ты мылась в бане? — спросил я.
— Нет, господин.
— Бери нижнее бельё или как там называется у вас? — ожидаемо, она ничего не поняла.
— Аслан, — позвал я. Он выглянул из двери.
— Объясни Аде, что она идёт со мной в баню мыться, пусть возьмёт с собой вещи.
— ЭЭ, господин, у нас так не делают, женщины отдельно моются, — растерялся Аслан.
— Я сказал, пусть собирается, со мной будет мыться, — настоял я.
— От услышанного Ада покраснела, но перечить не стала. — Пошла за вещами.
— Ещё чего, миловаться с не мытой, я и в той жизни терпеть не мог женщин с душком, да ещё не мытых, не известно сколько дней, неее увольте, лично буду мыть.
Вышла Ада с узлом, я собрал свои вещи, и мы пошли в ближайшую баню. Топили лично для меня.
В предбаннике без стеснений разделся и смотрю на Аду, которая уткнулась в свой узел и боится смотреть на меня. Взял у неё узел, осторожно за подбородок поднял лицо. Стоит как натянутая струна, зажмурив глаза, сцепив руки на груди. Нежно целую в губы, все лицо, шею и снимаю верхнюю одежду. Стоит не сопротивляется. Только когда осталась нижняя рубашка, она судорожно схватила меня за руку и открыла глаза, а потом как-то обреченно, опустила руки, давая возможность снять её. У меня радостно за колотилось сердце, стройное тело, маленькая, крепкая грудь, плоский живот и густая поросль кучерявых волосков на лобке. С трудом задавил в себе желание немедленно овладеть ею. Немытые оба, чувствую, как от меня несет потом. Дружок мой наплевал на все и торчит каменным изваянием, черт с ним, его проблемы. Про рану на плече забыл напрочь.
Завел в мыльную, набрал в деревянную шайку горячей воды и ковшом стал поливать Аду. Стоит красная по грудь. Намылил её и стал тереть мочалом, она немного отмерла и расслабилась. Вручаю ей мочало в руки и поворачиваюсь спиной. Сообразила, что к чему. Я развалился на лавке, давая возможность Аде мыть меня. Ополоснулись и я уже медленно, изощренно стал скользить по её телу, акцентируя движения на интимных местах, стоя у неё за спиной. Она прижалась ко мне и задышала часто, вздрагивая и еле сдерживая стон. Когда я опустился вниз и стал, ласкать её в самом интимном месте она, не смогла больше сдерживаться, судорога пробежала по всему телу, и Ада застонала. Я развернул её к себе и впился в губы, продолжая ласкать, медленно отходя к лавке. Все, сил сдерживаться не было и я, приподняв её, раздвинул ноги и медленно вошел в неё. Дальше не буду описывать в подробностях, единственное замечу, со мной она в первый раз испытала настоящий, полноценный, оргазм, да ещё, он у неё оказался мульти. Её так сильно накрыло, что она пришла в себя только после третьей волны. Обессиленно замерла, обняв меня за шею. Умерив свой пыл и сбросив часть напряжения, не стал форсировать события, а то у девочки крышу снесет. Потихоньку, полегоньку будем вводить в этот удивительный и такой сладкий мир секса, с моим то опытом будущей жизни. Боже, как хорошо быть молодым. Дома поужинали нашим кулешом и вырубились сразу.
Проснулся поздно, решил дать себе слабину. Ады рядом не было. Судя по темному окну опять ненастный день. Вышел в комнату, Ада и Аслан шепчутся. Увидев меня, они встали и поклонились.
— Ада говорит, что нет никакой котел, готовить не может, ложка нет, ничего нет. — Развел руками Аслан.
— Пусть Ада скажет, что надо, будем в Пятигорске, купим. Скажи вахмистру, может, он, что найдет. Пока с кухни будем питаться. Полез в свой сундук, достал мешок с мелким серебром.
— Скажи Аде, если надо на съестное, пусть берет отсюда, ну и то, что ей потребно, протянул мешочек. Всё, я в штаб.
В штабе застал вахмистра.
— Здравия, командир, — он встал.
— И тебе поздорову, Егор Лукич, кликни дежурному, пусть позовет Трофима и хорунжего. —
— Ежли ты насчет барахла, командир, то Рома все сдал по прибытию. Оружие трофейное Тихон принял, лошадей Кондрат забрал, разбирается с ними. Довольный. Мы с ним шесть меринов продали, хорошую цену взяли. А ты целый табун привел, да еще какой. Он так и сказал: — три лошади старые, а остальные хорошие, а два жеребца особенно хороши, аргамаки. Хоть сейчас, по 90 рублей уйдут.
— Тот, что вороной, чуть нас под монастырь не подвел, зараза, — вспомнил я, как он выдал нас в лесу.
— Что с деньгой делать, долги твому зятю закроем, ты еще заказ делал, или как по-другому соображать будем, — спросил Егор Лукич.
— Ты вот что, Егор Лукич, дорогое оружие отложи, на подарки, Тихон пусть посмотрит и в порядок приведет. Премии бойцам по пять рублей серебром. Осипу, Артему, Роме по семь. Савве и Эркену, я уже выдал. Если кто хочет лошадь взять, не препятствуй, десять штук можно отдать. Что по обмундированию для новичков?
— На всех пошили, к зиме готовы, на парадки нет материалу.
— Да то не к спеху. Как хорунжий, не чудит?
— То, ты, лучше у Трошки спроси, он с ним постоянно рядом. Да, начальство продукты подкинули, я закупил малость, так, что зиму переживем.
— Благодарю еще раз за дом, Егор Лукич, с Анисимом придумали?
— Ну да, говорит, что наш командир, хуже других, живет в каморке, как бедная родня. Вот и решили построить. Понравился дом-то?
— Замечательный дом, только вот помоги Егор Лукич с котлом, ложками, ну и всякой посудой. В Пятигорск поедем, там закуплю, а пока по минимуму.
— Чего?
— Да хоть по мелочи, не с котелка же нам с Адой есть.
— Ааа, понял, Петр Алексеевич, что-то недодумал я. Сделаем. Может, еще чего надо?
— Слушай, Егор Лукич, а где ковры можно купить?
— Ну, это у горцев. Ты у Азаматки спроси, у них в селении точно есть на продажу, а много надо?
— Штуки четыре ладно, не заворачивайся, сам решу.
Постучавшись, вошел Трофим.
— Здравия, командир, и тебе поздорову, Егор Лукич, — он сел за стол.
— Пойду я, Петр Алексеевич.
— Ступай, Егор Лукич, — отпустил я вахмистра.
— Ну рассказывай, старший урядник Сухин, что в сотне твориться.
— Да всё хорошо, командир. Всех распределили, как оговаривали. Девять полных десятков, десятый стрелки и четверо твоих бандитов, остальные вахмистра забота. Всё ладится, учатся на совесть. Оружие изучили, стрельбы проводили, хорошо стреляют, дозор несем. Ранцев три штук не хватило, ну это поправим. Две банды перехватили, пять и шесть горцев, сдаться отказались, ну и положили всех, в ряд. Не Али люди, с предгорья, залетные. Мы заставу еще на две версты дальше вынесли. За Романовкой секрет выставили, когда урожай собирали, Сомов попросил. Вторую банду брали, хорунжий отличился, двоих завалил.
— Ну и как тебе он?
— Трудно судить, пока, времени мало прошло. Не гонориться, не чурается грязного, старается. Ничего плохого сказать не могу. Полусотня слушается. Артем и Осип, десятниками к нему сейчас вернуться, парни толковые, помогут. Обувку быстро стаскивают, не напасешься. Анисим ругается шибко. Старички деньгу в запасе имеют, а новички, то прамблема. Так, что ладно пока все, притрется и срастется, командир. Да, здесь в самом начале драка вышла, с Хмыловки оба, Бычков и Лиманов. Видать старая обида. Ты сам говорил, за такое дело в шею гнать, ну я и погнал. Хотел на общем построении сказать и показать, что мы не шутим. А они вечером слезно покаялись и просили не выгонять, мол никогда более не допустят подобное. — Вздохнул Трофим.
