Теперь я не Адвокат 2 - Михаил Воронцов
Нет, не всё так плохо, но тем не менее надо держать ухо востро даже мне, не новичку в таких вопросах. Поэтому Викина помощь будет очень кстати. При виде адвоката господа полицейские ведут себя гораздо приличнее. Всем своим знакомым я постоянно твердил — если вас вызывают в полицию, неважно по какому поводу, идите туда только с адвокатом. Иначе можете вернуться домой лет через восемь.
«Какая ерунда, ну, подрался вчера с пьяным соседом, двинул ему по роже, ну выпишут штраф!»
А человеческая голова — очень странный предмет. То кирпичи об неё можно ломать, то от не слишком сильного удара спустя несколько часов кровоизлияние и смертельный исход. А опер, если не дурак, не будет сообщать, что сосед дал дуба ночью в больнице. Он, ласково улыбаясь, попросит забежать в отдел на минуту, дать показания, что подрались с соседом. Даже неудобно беспокоить вас из-за таких пустяков, ха-ха-ха!
Я знаю, о чём говорю. Работал по «тяжким» преступлениям и знаю, как доверчивы люди.
Вдобавок у меня есть влиятельные враги. А полицейские обычно не самые принципиальные ребята. Им что скажет начальство, то они и сделают. А начальство скажет то, за что ему заплатят.
Хорошо, что на «глоке» глушитель. Для самообороны от хулиганов люди его не ставят.
Дальше — звонок Снежане. Даже поставил на видеосвязь, вдруг перепугается. Хотя моя окровавленная морда может напугать ещё больше.
— Слушай меня внимательно и не перебивай, — сказал я. — У меня всё нормально, жив и здоров. Тот, кто пытался меня убить, мёртв.
Глаза Снежаны, и без того огромные, в ужасе расширились.
— Откуда у тебя кровь на лице⁈
— Это не моя.
— Не обманываешь⁈
— Смотри сама, — пожал плечами я и направил камеру на безголовое тело.
Снежана охнула.
— Извини. Значит, дело теперь обстоит так — сейчас приедет полиция, я поеду с ними, давать показания по поводу стрельбы. Ты сидишь дома и мне не звонишь. Я сам наберу, когда смогу. Ясно?
— Да, — чуть слышно ответила Снежана. Из её серых, минуту назад таких счастливых глаз показались слезы.
— Не плачь, самое страшное позади. Всё, пока, идет полиция, — сказал я и отключился.
Полиция действительно уже поднималась по лестнице. Не быстро, осторожно, справедливо полагая, что там, где прозвучало два выстрела, может раздаться и третий, причём направленный в них.
— Добрый вечер, — громко сказал я. — Хотя он добрый так себе, на троечку. Стрельба была здесь. Это я звонил. Я — частный детектив Волков, на меня было совершено покушение, пришлось палить в ответ. Мой револьвер лежит на полу, если хотите, ещё и подниму руки.
Одетые в каски и бронежилеты два полицейских немного успокоились и быстро поднялись на мою площадку. Пальцы, правда, со спусковых крючков автоматов убрали не сразу.
— Лицензия на оружие есть, документы есть. Живу в этом доме. Кто этот тип — не знаю. Он стрелял в меня, я — в ответ.
Соврал, конечно, но пока что я говорю неофициально. Потом можно будет и отказаться. Но так полицейским будет спокойнее. Не хочу, чтоб на меня надевали наручники, а в такой ситуации это вполне возможно.
— Давай документы, — сказал один, прапорщик лет сорока пяти, и я медленно вытащил из кармана портмоне.
Он посмотрел паспорт, водительское удостоверение, лицензию на оружие и вернул их мне.
— Жесть, — сказал он, осматривая окровавленный коридор. — Первый раз такое вижу.
— На меня недавно нападал гомункул, и я на всякий случай обзавёлся «пятисотым» кольтом.
— Это «пятисотый»? — обомлел его молоденький напарник, глядя на лежащий револьвер. Его глазенки разгорелись, как у школьника, впервые увидевшего обнаженную женщину. — Можно потрогать?
— Конечно, — ответил я.
Парнишка поднял револьвер, начал крутить его в руках, а потом прицелился им в стену.
— Тяжёлый… — с восхищением взвесил он его в руке.
— Оружие должно быть тяжёлым! — не выдержал прапорщик. — Дай и мне.
Какие же вы бараны, подумал я. Теперь на нем ваши отпечатки пальцев, не мои. Ну да мне так даже проще.
Прапорщик тоже подержал револьвер и даже взвёл его курок.
Я хотел сказать, чтоб они были поосторожнее, но не стал. Пусть бабахнут ещё раз. Надеюсь, рикошетом никого не заденет.
— В руку, наверное, отдаёт очень? — спросил прапорщик.
— Не то слово. У меня есть ещё «357-й», он ни о чём по сравнению с этим.
Полицейские одновременно издали стон. Обоим вусмерть захотелось испытать на себе отдачу.
На лестнице послышались шаги.
— Вы там? — крикнул кто-то, и я понял, что приехала оперативно-следственная группа.
— Там, — ответил прапорщик, положив револьвер на место. — Поднимайтесь.
Шаги стали быстрыми, к ним присоединилось пыхтящее дыхание, и на этаже показался толстый следователь лет тридцати, уже майор, с ним оперативник тоже моего возраста, а ещё эксперт, кинолог с собакой, ещё какие-то полицейские… В общем, куча-мала.
— Тааааак… — протянул следователь, осмотревшись и сделав недовольную физиономию. — Вы стреляли?
— Я. Частный детектив, имею лицензию на оружие, застрелил покушавшегося на мою жизнь.
— Это мы ещё разберёмся, кто на чью жизнь покушался, — презрительно оттопырил губу следователь и обратился к полицейским, которым так понравился мой револьвер:
— В наручники этого стрелка. Быстро. А потом в отдел и в камеру. Пусть там ждёт моего возвращения, пока я сделаю осмотр места происшествия.
Глава 5
— Это ещё на каком основании?
Вика поднималась по лестнице и услышала разговор.
Какая же она сейчас красивая. В тёмном брючном костюме, с сумкой, наверняка полной всевозможных документов.
Полицейские, забыв обо мне, во все глаза уставились на неё.
— Вы вообще кто? — снова скорчил презрительную гримасу следователь.
— Адвокат, — ответила Вика и показала удостоверение адвоката.
Следователь протянул к нему руку, но Вика, не разрешив его взять, поднесла удостоверение к толстой полицейской физиономии.
— Изучайте на расстоянии, — сказала она и убрала удостоверение в сумку. — А теперь, будьте любезны, ваши документы. Надеть форму может каждый идиот, но только у некоторых к ней прилагается удостоверение. Надеюсь, вы не из первой категории.
Называть полицейского идиотом нельзя, потому что за оскорбления уголовным кодексом предусмотрена статья, но Вика
