Время перемен - Владимир Владимирович Голубев
- Боже! Это же серебро, сэр! – округлились глаза бывшего моряка.
- Да, именно серебро. Полновесные венецианские кроненталеры[8], Джейд. Они твои, друг мой!
- Мои?
- Да, Джейд. Настал момент, когда нам придётся расстаться, а я хочу, чтобы мой помощник и друг ни в чём не нуждался.
- Расстаться, сэр? Как же так?
- Вот так, Джейд. Мне нужно как можно скорее покинуть свой дом, и даже смена имени, как раньше, мне не поможет. Я должен бежать и немедленно. Помоги мне собраться, Джейд, и убегай сам. У нас не более часа, друг мой. Поверь, бежать тебе надо будет далеко, забыть своё имя и прошлое, а то королевские палачи запытают тебя до смерти, пытаясь узнать, где же твой хозяин.
Слуга сжал зубы и молча помог толстяку быстро собрать документы и деньги, оседлал тому лошадь и поддержал, когда его хозяин взбирался в седло. Только на прощание, он проронил:
- Сэр! Я Вам очень благодарен за деньги и совет! Но, всё же… Я бы не желал навсегда расставаться с Вами!
В глазах однорукого уже немолодого человека стояли слёзы, и бывший голландец не выдержал:
- Если захочешь меня увидеть, Джейд, то каждую вторую пятницу месяца в той маленькой таверне в Бристоле, где на меня напали люди этого слабоумного Филдинга, спроси, не передавали ли пакет для Северина из Абердиви[9]. Запомнил?
- Да, сэр! Спасибо! – заплакал слуга.
Когда часа через полтора в дом купца ворвались солдаты короля, то они обнаружили там только перепуганную кухарку, которую наняли неделю назад. И больше ничего. Нет, дом был богато обставлен, мебель, бельё, ценные безделушки – всё было на месте. Но вот бумаг, а главное, хозяина дома, в особняке не было.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
- Как твоя Ирина, Вардан? – Ивайло положил руку на плечо друга и говорил тихо-тихо.
- Плохо, брат… Плохо… Плачет всё время, из комнаты не выходит. – голос армянина сорвался.
- Райна её уже три раза пыталась навестить…
- Знаю… Она и меня гонит, но я её не слушаю – она жена моя и должен быть рядом с ней!
- Молодец, Вардан. Мы вас понимаем, если чем можно помочь…
- Чем ты поможешь, брат? Потерять первенца для женщины слишком тяжело! Для меня-то…
- Ты знаешь, мы-то точно с вами!
- Знаю! Меня это очень греет… И Григорий Александрович с матушкой Екатериной уже третье письмо шлют, и губернатор, и Владыка… Если бы такое случилось и меня бы не поддерживали, то и я бы руки опустил…
- Держи свою Ирину, брат! Держи! Пройдёт у неё горе понемногу. Любит она тебя, отпустит её!
- Знаю, брат! Она же и настояла на нашей свадьбе, даже я уже сомневался… Правильно сомневался! Теван меня и с того света достал!
- Э-э-э, Вардан! Ну-ка прекращай! Кто бы знал, что этот полоумный твоей Ирине в Олицине повстречается? Напасть на женщину! На беременную! Как его люди до смерти не забили? Грех на душу брать не захотели? – качал головой Иван.
- Вот я Ирине и говорю, что её люди и защитили, что её уважают в городе, что этого негодяя сразу же на Нерчинские рудники отправили, а она всё вспоминает, сколько раз на неё косо смотрели… Пусть и спасли её, но не любят…
- Что ты говоришь, Вардан? Здесь про твоего брата почти никто и не слышал!
- Сам-то веришь в это, русский? По всему Чёрному морю каждая собака слышала про Бардакчианов… — грустно усмехнулся армянин.
- Что же делать-то, брат-бербер? Как же уберечь твою Ирину? Может, гайдуков у Потёмкина испросить? Он предлагал…
- Нет, сколько ей нужно будет гайдуков для безопасности? Пятеро? Шестеро? Чтобы спасти её от гнева безумца, надо не выпускать её из дома, брат…
- Что вы будете делать, Вардан? – поднял глаза на друга Попов, поняв, что у того уже есть решение.
- Мы уедем. – твёрдо ответил армянин, — Слышал, государь объявил об основании поселений на островах святого Владимира? Торговые пути не могут обойти их…
- Русские острова? Да, но это же в Великом океане! Я там был с Куком! Это же в сотнях миль от любой другой суши!
- Но их посещают десятки судов, места там тёплые, почвы богатые, а в водах полно́ рыбы! Да и пятьдесят лет освобождения от всех налогов дорогого стоят. А места там для купца золотые… Китай, Острова Пряностей, Индия, наши наместничества… — мечтательно проговорил Вардан.
- Ты уже всё решил… — утвердительно произнёс судостроитель.
- Ирина тоже согласна. Там про моё прошлое никто не знает, из наших краёв почти никто переезжать не хочет, да и Бардачиану пора исчезнуть. Тогда нас точно не узна́ют… Новая жизнь…
- Даже так… Мне тебя будет не хватать, брат!
- А уж мне! – глаза армянина увлажнились.
Друзья крепко обнялись. Иван не пытался переубедить товарища, такое решение виделось отличным выходом из сложной ситуации – нападение на Ирину было страшным случаем, но при этом всего лишь проявлением той ненависти, которая окружала имя Тевана Бардакчиана – злодея и убийцу. Пусть почти все власть предержащие знали правду и не винили Вардана и его жену в преступлениях, но среди прочих слишком многие считали, что они также должны ответить за ужасы, творимые «стамбульским чудовищем».
- Я оплачиваю три судна. – грустно говорил Вардан, — В начале лета двенадцать кораблей отправятся из Петербурга, сам Чичагов поведёт нас!
- Ты скажешь мне, как найти тебя?
- Я стану Варданом Поповым, брат! Ты не против?
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
