Вспомнить всё - Филип Киндред Дик
Едва не ежась под его ледяным взглядом, робот нагнулся, чтоб подобрать принесенное, раз уж сохранить миссию в тайне не удалось.
– Нет, все это оставь, где лежит, – распорядился Лерер. – Отправлю в лабораторию на предмет выявления назначения… и происхождения.
Рука Лерера скользнула в ящик стола, и робот замер, уставившись в направленное на него дуло.
– Как мне следует поступить, сэр? – задребезжал в наушниках Карла Гантрикса его голос, слегка искаженный видеофонными проводами.
– Уходи, живо.
Гантриксу сделалось не до смеха. Заскорузлый сухарь-библиотекарь оказался не так-то прост – вмиг раскусил его хитрость и, мало того, без труда свел на нет. Очевидно, с Лерером придется налаживать контакт в открытую.
С этими мыслями Гантрикс нехотя снял трубку ближайшего видеофона и набрал номер библиотечного коммутатора.
Спустя около минуты Нильс Лерер на экране, подключенном к видеокамере робота, в свою очередь поднял трубку видеофона, зазвонившего у его локтя.
– Перед нами проблема, – без предисловий заговорил Гантрикс. – Проблема, общая для обоих. А если так, не следует ли взяться за нее вместе?
– Я ни о каких проблемах подобного рода не осведомлен, – совершенно спокойно, ничуть не взволнованный попытками робота подбросить в его рабочий кабинет вредоносную электронику, ответил Лерер. – А если вы стремитесь к сотрудничеству, – заметил он, – то не с того начали.
– Признаю, виноват, – согласился Гантрикс. – Видите ли, в прошлом у нас возникало немало сложностей с вами, с библиотекарями…
«Взлетевшими чересчур высоко», – мысленно добавил он, но вслух ничего подобного, разумеется, не сказал.
– Дело, – продолжил он, – касается анарха Пика. Как полагает мое начальство, в отношении него имела место попытка аннулирования Фазы Хобарта, что прямо противоречит закону и в данном случае представляет серьезную опасность для общества… ведь в случае успеха результатом манипуляций с известными законами физики станет создание практически бессмертного индивидуума. Да, мы не возражаем против непрекращающихся попыток создать бессмертную личность при помощи Фазы Хобарта как таковых, однако, на наш взгляд, анарх не подходит для этого категорически, понимаете?
– Анарх на грани реабсорбции, – безо всякого сочувствия, возможно, попросту не поверив Гантриксу, заметил Лерер, безмятежно разглядывая Карла-младшего, замершего напротив. – Я лично никакой угрозы в сложившемся положении не вижу. Если некая опасность и существует, на мой взгляд, кроется она в…
– Вздор, вздор! Я звоню, чтобы помочь вам: библиотека выиграет от этого не меньше меня!
– Кого вы представляете? – сухо осведомился Лерер.
– Я, – не без колебаний ответил тот, – выполняю распоряжения барда Чая из Совета Чистоты.
Лицо библиотекаря на экране видеофона потемнело, затвердело, как камень, голос зазвучал холоднее прежнего.
– Тогда дело обретает совсем иной характер. К Совету Чистоты я не имею ни малейшего отношения, а подчиняюсь исключительно искорам… о чем вам, безусловно, прекрасно известно.
– Но известно ли вам…
– Мне известно только вот о чем.
Выдвинув ящик стола, библиотекарь Нильс Лерер извлек изнутри прямоугольную серую коробку, открыл ее, и развернул вынутую оттуда стопку машинописных страниц лицевой стороной к Гантриксу.
– О единственной в мире копии созданного Энгом шедевра, «КАК Я НА ДОСУГЕ В СОБСТВЕННОМ ПОДВАЛЕ СОБРАЛ ИЗ ОБЫЧНЫХ ПРЕДМЕТОВ ДОМАШНЕГО ОБИХОДА СВОББЛ», ныне пребывающего на пороге искоренения. Понимаете?
– Но известно ли вам, где находится Людвиг Энг в данный момент? – спросил Гантрикс.
– Мне безразлично, где он сейчас. Меня заботит лишь, где он будет находиться в два тридцать вчерашнего дня. На этот час у меня с ним назначена встреча – здесь, в этом самом кабинете, в кабинете главы отдела Б Публичной Тематической Библиотеки.
– Где Людвиг Энг будет находиться вчера, в два тридцать дня, – задумчиво, словно бы про себя, проговорил Гантрикс, – во многом зависит от того, где он пребывает сию минуту.
Распространяться перед библиотекарем об остальном он не стал, хотя прекрасно знал, что в данный момент Людвиг Энг пребывает где-то на территории Свободного Негритянского Муниципалитета и, вероятнее всего, добивается аудиенции с анархом.
Добивается аудиенции… полагая, что анарх в нынешнем инфантильном, угасающем виде еще способен принять и выслушать хоть кого-нибудь.
Тем временем крошка-анарх, мальчуган в джинсах, фиолетовых кедах и претерпевшей великое множество стирок футболке, сидя в пыльной траве, внимательно изучал круг, выложенный из пары дюжин стеклянных шариков. Игра увлекла его настолько, что Людвиг Энг приготовился сдаться: казалось, сидящий напротив мальчишка попросту позабыл о его присутствии. В общем и целом, положение складывалось удручающее, с виду практически безнадежное, однако Энг, несмотря на растерянность, решил попробовать снова.
– Ваше величество, – заговорил он, – мне требуется всего-навсего пара минут вашего драгоценного времени.
Мальчишка нехотя поднял взгляд, недовольно насупился.
– Чего вам, сэр? – глухо проворчал он.
– Я в крайне затруднительном положении, – вновь начал Энг, в который раз излагая оребячившемуся – в буквальном смысле этого слова – анарху одно и то же, и всякий раз попусту. – Если бы вы, как анарх, смогли обратиться по телевидению к населению Западных Соединенных Штатов и СНМ с призывом собрать отовсюду хоть полдюжины свобблов, пока цела последняя копия моей книги…
– Да, точно, – пробормотал мальчишка.
– Прошу прощения?
Окрыленный надеждой, Энг замер, не сводя глаз с гладкого, крохотного мальчишечьего лица. Определенно, взгляд анарха сделался куда осмысленнее.
– Да, сэр, – откликнулся Себастьян Пик, – я надеюсь стать анархом, когда подрасту. Даже сейчас в анархи готовлюсь.
– Вы и есть анарх. Были анархом, – со вздохом сообщил ему Энг.
Нет, ясно: тут уже ничего не поделаешь. Все старания бесполезны, а между тем сегодняшний день – последний: вчера ему предстоит встретиться с чиновником из Публичной Тематической Библиотеки, и… на том все и кончится.
Мальчишка засиял, словно внезапно, вмиг проникшись к словам Энга самым живым интересом.
– Без трепа?!
– Ей-богу. Вообще-то, согласно букве закона, вы до сих пор считаетесь таковым, – степенно кивнув, подтвердил Энг и поднял взгляд на худощавого негра с чересчур, нарочито массивным пистолетом на поясе, ныне состоявшего при анархе в телохранителях. – Разве не так, мистер Плаут?
– Чистая правда, ваше величество, – подтвердил негр. – У вас есть все полномочия, чтобы решить дело, касающееся рукописи этого джентльмена. Это ведь тот самый человек…
Сделав паузу, тощий и длинный, как жердь, телохранитель присел на корточки, дабы вернее привлечь к себе ускользающее внимание мальчишки.
– Это ведь тот самый человек, изобретатель своббла!
Мальчишка, оглядев обоих, недоверчиво сощурил глаз. Лицо его будто окаменело.
– А что это? И сколько он стоит, ваш своббл? Денег у меня – на карманные расходы – всего пятьдесят центов, да и своббл мне, наверное, ни к чему. Я лучше жвачки куплю и в кино схожу, а свобблы… да кому они нужны? – презрительно хмыкнул он.
– Вы, – возразил его телохранитель, Плаут, – прожили сто шестьдесят лет, и все благодаря
