Вспомнить всё - Филип Киндред Дик
– Дело касается анарха Пика, – бросил ему вслед рослый посетитель с портфелем, – и потому, полагаю, должно вас заинтересовать.
– О чем это вы? – в раздражении обернувшись, удивился Лерер. – Насколько мне помнится, я никогда не проявлял ни малейшего интереса ни к Пику, ни к ему подобным.
– А должны бы помнить, однако… однако – да, вы же в противофазе, а для меня время течет обычным, естественным образом. Как следствие, то, что для вас – события скорого будущего, для меня – недавнее прошлое. Мое недавнее прошлое. Будьте добры, сэр, уделите мне пару минут вашего драгоценного времени. Я ведь вполне могу оказаться вам очень и очень полезен, – с усмешкой заявил посетитель. – Хм… «вашего времени»… красиво сказано, и к черту ложную скромность! Да уж, определенно – вашего, не моего. Только представьте: для меня этот визит состоялся вчера!
Тут он вновь сверкнул той же механической, мгновенной, точно вспышка импульсной лампы, улыбкой… да, так и есть, механической! Рукав рослого посетителя украшала узкая, но яркая полоска желтой ткани. Посетитель оказался машиной, роботом, по закону обязанным носить на одежде опознавательные нашивки во избежание путаницы. Осознав это, Нильс помрачнел сильнее прежнего: к роби он испытывал стойкую, глубоко укоренившуюся неприязнь, от которой никак не мог – да, сказать откровенно, и не желал – избавиться.
– Входи, – велел Нильс, придержав дверь роскошного кабинета.
Определенно роби явился по поручению хозяина-человека: сам он явиться к кому-либо с визитом не мог, таков закон. Кем, интересно, он послан? Одним из служащих синдиката? Весьма вероятно. Как бы там ни было, эту ходячую железяку разумнее всего выслушать, прежде чем спроваживать с глаз долой.
Оставшись наедине в главном рабочем пространстве огромного кабинета, оба смерили друг друга оценивающими взглядами.
– Вот моя карточка, – сказал роби, протянув Нильсу картонный прямоугольник.
Взглянув на карточку, Нильс помрачнел сильнее прежнего.
КАРЛ ГАНТРИКС,
ЮРИСТ-ПРАВОВЕД,
ЗСШ
– Мой наниматель, – пояснил роби. Стоило мисс Томсен остаться в приемной, по ту сторону затворенной двери, в голосе робота зазвучали неожиданно непререкаемые, начальственные нотки. – Итак, теперь вы знаете мое имя. Можете обращаться ко мне просто «Карл», этого будет вполне довольно.
– Я, – холодно, еще более непререкаемым тоном возразил Нильс, – предпочту обращаться к тебе привычным образом, «Карл-младший»… если, конечно, ты не сочтешь это оскорбительным. Я, знаешь ли, нечасто удостаиваю аудиенции роботов. Причуда? Возможно, но в этой причуде я последователен как ни в какой другой.
– То есть сегодня у нас исключительный день, – пробормотал робот, Карл-младший, приняв карточку, спрятав ее в бумажник, усевшись и расстегнув «молнию» портфеля. – Вы, глава отдела Б Публичной Тематической Библиотеки, разумеется, являетесь виднейшим специалистом по Фазе Хобарта. По крайней мере, так полагает мистер Гантрикс. Прав ли он, сэр?
Дожидаясь ответа, робот снова смерил Нильса оценивающим взглядом.
– Ну, скажем так, я постоянно имею с ней дело, – подчеркнуто безучастным, высокомерным тоном ответил Нильс.
В разговорах с роби самое лучшее – демонстрировать превосходство, говорить свысока, напоминая таким образом – и, конечно же, бессчетным множеством других способов – где их место.
– Так мистер Гантрикс и понимает. И, стоит отдать ему должное, благодаря пониманию сего факта, пришел к следующему выводу: за многие годы работы вы, очевидно, стали немалым авторитетом во всем, что касается областей применения, преимуществ и многочисленных неудобств обратно-временно́го поля Хобарта. Верно это? Неверно? Выберите одно из двух.
– Я выберу первое, – поразмыслив, ответил Нильс. – Однако тебе следует принять во внимание вот какой факт: мои познания носят характер чисто практический, а от теории далеки. Тем не менее я способен корректно оценивать все причуды Фазы, не вдаваясь в их объяснение. Я, видишь ли, рожден американцем, а следовательно, прагматик до мозга костей.
– Разумеется, – согласился роби, Карл-младший, кивнув пластмассовым муляжом человеческой головы. – Что ж, мистер Лерер, прекрасно. Перейдем к делу. Его Величество анарх Пик достиг детского возраста и вскоре, окончательно сойдя на нет, обратившись в гомункула, сгинет в утробе ближайшей женщины, верно? Подобный исход – лишь вопрос времени… опять-таки, вашего времени.
– О том, что Фаза Хобарта распространилась на большую часть СНМ, мне прекрасно известно, – заверил его Нильс. – Как и о том, что Его Величество сгинет в любой подвернувшейся под руку материнской утробе не более чем спустя несколько месяцев. И, говоря откровенно, я искренне этому рад. Вне всяких сомнений, Его Величество повредился умом. В клиническом смысле этого слова. Его исчезновение пойдет всем – и миру, живущему по Времени Хобарта, и миру Стандартного Времени – только на пользу. О чем тут еще говорить?
– О многом, о многом, – с убийственной серьезностью заверил его Карл-младший и, склонившись вперед, выложил на стол Нильса ворох документов. – Почтительнейше настаиваю: ознакомьтесь вот с этим.
Развалившись в покойном кресле перед экраном, подключенным к встроенной в робота системе видеотрансляции, Карл Гантрикс рассеянно любовался одним из высших библиотечных чинов, Нильсом Лерером, корпящим над внушительной кипой нарочито туманно составленных псевдодокументов, подсунутых ему роботом.
Естественно, сухарь-библиотекарь, клюнув на такую наживку, отвлекся от всего остального, углубился в чтение и перестал замечать, чем занят робот. Поэтому, пока Лерер с немалым трудом продирался сквозь зубодробительные казенные обороты, робот ловко, бесшумно сдвинулся вместе с креслом назад и влево, поближе к картотечному шкафчику внушительной величины. Удлинив правую руку, Карл-младший тихонько запустил пальцевидные мануальные манипуляторы в ближайший ящичек. Разумеется, Лерер ничего не заметил, и робот, продолжая выполнение полученной задачи, спрятал между карточек стайку миниатюризованных роботов, роботов-эмбрионов не больше булавочной головки величиной, за следующую карточку сунул крохотный передатчик, автоматически настраивающийся на нужную волну, и, наконец, вложил в ящик мощное взрывное устройство с механизмом отсрочки, заведенным на трое суток.
Глядя на все это, Гантрикс расплылся в самодовольной улыбке. Теперь у робота оставалось только одно, последнее устройство. С опаской косясь на Лерера, Карл-младший проворно извлек его и вновь потянул манипулятор к шкафчику, чтобы оставить сложное электронное приспособление в полном и окончательном распоряжении библиотеки…
– Пурпур, – произнес Лерер, не поднимая взгляда.
Уловленное аудиосенсором шкафчика, кодовое слово активировало систему аварийной эвакуации. Схлопнувшись на манер двустворчатого моллюска, учуявшего опасность, шкафчик стремительно втянулся в стену, но за долю секунды до того, как скрыться из виду, изверг из ящика подсунутые роботом приспособления. С безукоризненной электронной точностью вытолкнутые наружу, крохотные предметы описали дугу в воздухе и приземлились прямиком под ноги робота – посреди помещения, у всех на виду.
– Господи милосердный, – ахнул робот, невольно отшатнувшись назад.
– Немедленно покинь кабинет, – оторвавшись от псевдодокументов, велел
