Вспомнить всё - Филип Киндред Дик
Ссутулившись от усталости, Джон Купертино вышел из кабинета доктора Акопяна, спрятал руки в карманы, постоял у входа, дрожа от вечернего холода, и с великим трудом влез в кабину припаркованного у обочины колеса.
– Домой, – велел он.
Колесо плавно тронулось с места, приняло влево, влилось в поток транспорта.
«А ведь я мог бы попробовать снова, – внезапно сообразил Купертино. – Почему нет? Возможно, на этот-то раз все выйдет как надо. Две неудачи еще не означают, что я обречен на вечное невезение!»
– В Лос-Анджелес, – скомандовал он колесу.
Автономный контур управления защелкал реле, прокладывая курс к основному пути в Лос-Анджелес, к Девяносто девятой государственной автомагистрали.
«К тому времени, как доеду, она будет спать, – рассуждал Купертино. – Спросонья, вполне вероятно, поначалу ничего не заподозрит, впустит меня, а там… Возможно, теперь революция завершится полным успехом!»
Казалось, в его логике имеется слабина, прореха, однако нащупать ее мешала валившая с ног усталость. Откинувшись на спинку сиденья, Купертино устроился как можно удобнее, предоставил управление колесом автономному электронному контуру и прикрыл глаза в попытке урвать хоть немного такого нужного, настоятельно необходимого сна. Еще часа два-три, и он окажется в Южной Пасадене, на крыльце отдельного домика Кэрол, а после, покончив с ней, по праву заслужив отдых, сможет как следует выспаться.
«К завтрашнему утру, если все пройдет гладко, она умрет», – подумал он и снова вспомнил о гомеогазете.
Почему же то, прежнее, преступление не попало в колонки новостей? Странно как-то: казалось бы, случай вовсе не рядовой!
Колесо со скоростью сто шестьдесят миль в час – недаром же он избавился от регулятора оборотов – мчалось к цели, в Лос-Анджелес, к спящей жене… по крайней мере, Джон Купертино нисколько в этом не сомневался.
Терранская одиссея
Запалив коулмановскую бензиновую лампу, председатель школьного совета Уэст-Марин, Орион Страуд, осветил школьную кладовую как можно ярче, чтобы все четверо членов совета смогли как следует разглядеть в ее белом сиянии нового учителя.
– Я собираюсь задать ему пару вопросов, – сообщил Страуд остальным. – Прежде всего, зовут его мистер Барнс, а родом он из Орегона. По собственным словам, естествовед, специалист по продуктам питания природного происхождения. Верно я говорю, мистер Барнс?
Новый учитель – невысокий, довольно молодой на вид человек в рубашке хаки и рабочих штанах – нервно откашлялся, прочищая горло.
– Да, я разбираюсь и в химии, и в животной, и в растительной жизни – особенно в лесных дикоросах, наподобие грибов и ягод.
– С грибами нам в последнее время не везет, – заметила миссис Толлмен, почтенного возраста леди, состоявшая в школьном совете еще до Бедствия. – По этой причине у нас вошло в привычку их опасаться.
– По дороге сюда я осмотрел ваши пастбища и окрестные леса, – возразил мистер Барнс, – и обнаружил немало образчиков весьма питательных, безвредных грибов, которыми можно пополнить рацион, ничем не рискуя. Мне даже известны их латинские названия.
Члены совета заерзали, зашептались между собой.
«Вот это, насчет латинских названий, их впечатлило», – сообразил Страуд.
– Почему вы покинули Орегон? – без обиняков осведомился директор школы, Джордж Келлер.
– Из-за политических убеждений, – повернувшись к нему, ответил новый учитель.
– Чьих убеждений, их или ваших?
– Их, – пояснил Барнс. – У меня политических убеждений нет. Я просто учу детей делать чернила, варить мыло и подрезать ягнятам – даже практически взрослым – хвосты. К тому же у меня имеется собственная библиотечка, – добавил он, вынув из небольшой стопки рядом с собой книгу и продемонстрировав членам совета, в каком она замечательном состоянии. – И еще скажу вот что: у вас, в этой части Калифорнии, есть все возможности самим изготовлять бумагу. Известно вам это?
– Известно, мистер Барнс, – подтвердила миссис Толлмен, – только мы точно не знаем как. Кажется, для этого используют кору деревьев?
Лицо нового учителя приняло загадочное выражение, недвусмысленно означавшее: ему есть что скрывать. Да, Страуд знал, что миссис Толлмен права, однако подтверждать ее правоту учителю явно не хотелось. Пока школьный совет Уэст-Марин не наймет его на работу, знания он прибережет для себя, а бесплатно не скажет ни слова… и правильно сделает. Уже одно это, на взгляд Страуда, было достойно всяческого уважения: ведь только дурак отдает что-то стоящее задаром.
Не получив ответа, миссис Толлмен впилась пристальным взглядом в стопку книг нового учителя.
– Вижу, у вас есть «Психологические типы» Карла Юнга? Значит, одна из ваших специальностей – психология? Великолепно! Подумать только: наша школа заполучит учителя, разбирающегося не только в съедобных грибах, но и во Фрейде с Юнгом!
– Э-э, что проку во всей этой чуши! – раздраженно буркнул Страуд. – Нам требуются науки стоящие, прикладные, а не академическое пустозвонство. Психологией, знаете ли, помойной ямы не выкопаешь.
Уязвлен он был не на шутку: лично ему мистер Барнс об увлечении чистой теорией не заикнулся ни словом.
– Что ж, думаю, проголосовать насчет мистера Барнса мы готовы, – сказала мисс Костиган, самая младшая из членов совета. – Например, я склонна принять его на должность – как минимум временно. Возражения будут?
– Должна заметить, – сообщила мистеру Барнсу миссис Толлмен, – прежнего учителя мы предали смерти. Поэтому нам и требуется новый. Поэтому наш уполномоченный, мистер Страуд, и разъезжал вдоль Побережья, пока не нашел вас.
– А казнили его за то, что солгал нам, – добавила мисс Костиган. – На самом деле он, понимаете ли, приехал сюда вовсе не ради учительства. На самом деле он разыскивал одного человека, некоего Джека Трее, как оказалось, живущего в наших местах. Ну а одна из нас, глубоко всеми уважаемая миссис Келлер, супруга директора школы, Джорджа Келлера, состоящая с Джеком Трее в близкой дружбе, раскрыла нам глаза на истинное положение дел, и мы, разумеется, отреагировали, как положено, – официально, согласно закону, призвав на помощь шефа полиции, мистера Эрла Колвига.
– Вот как, – безучастно откликнулся Барнс, слушавший ее, не перебивая.
– А жюри присяжных, – вмешался в разговор Орион Страуд, – вынесшее приговор и казнившее его, состояло из меня самого, крупнейшего землевладельца Уэст-Марин Каса Стоуна, миссис Толлмен и миссис Джун Рауб. Да, я сказал «казнившее», однако вы, думаю, понимаете, что собственно акт казни, нажав на спуск, совершил Эрл. После того как суд присяжных Уэст-Марин выносит решение, дальнейшее – дело Эрла, – проговорил он, испытующе сверля нового учителя взглядом.
– Что ж, порядок вполне официальный, законный, – улыбнувшись собравшимся, заметил мистер Барнс. – Как раз то, чего мне хотелось бы.
Витавшее в воздухе напряжение мигом ослабло, члены совета зашептались между собой. Над головами их, навевая покой, укрепляя симпатии к новому учителю и друг к другу,
