Роман Проксима - Обещания темноты

Джоном овладевала усталость, но он обещал себе, что не уснет пока. Если обещания имеют ценность, значит он не уснет. И действительно, как только он подумал об этом – сон как рукой сняло. Они продолжали разговаривать, пока перестали видеть друг друга от наступившей темноты. Верона зажег свечу – лица друзей плясали в мутном синем пламени. И Джон смотрел поочередно то на Люси, то на Трона. Полупьяный от веселья, полуживой от усталости, медиум не желал ничего более. Вот он – смысл. Если и есть смысл в этой жизни, или же смерти, то он и заключался в настоящей минуте всего его нелепого существования.

Ласковая усталость обняла друзей, накинув на них теплый плед своей неспешности. Какое-то мгновение они еще сидели, улыбаясь и смеясь, потом внезапно окаменели разом и впали в сон.

Глава 17

«Слышится вдалеке, мерещится неподалеку…» – сквозь сон слышал Джон чей-то голос. После пробуждения медиум почувствовал очень странные изменения. Помимо смены места и времени – он оказался в уютной деревянной комнате, на подобии той, в которой он видел Леонида, сидящего у его кровати, за окном ярко светило солнце – сам Джон тоже претерпел метаморфозы. Тело медиум не ощущал совсем. Ему не хотелось дышать, сердце замерло, будто его никогда не существовало, и тяжесть, которую ощущаешь при движениях, исчезла. И как бы Верона не старался увидеть свои руки, ноги, тело – у него не получалось этого сделать. Остались лишь глаза, способные видеть окружение, и – голос.

– Где я? – без волнений спросил Джон у маленького человечка, укрытого в старые серые одеяния.

– Что это – слышится вдалеке, мерещится неподалеку? – спросил в ответ собеседник.

– Здравый смысл? – наугад ляпнул Джон, не задаваясь нелепыми вопросами, зачем это нужно.

Незнакомец заулыбался, стянул с себя головной убор. Чем-то походил он на Яаголя. Такой же старый, одетый в грязное тряпье, седой с густыми волосами. Только ниже ростом, и глаза его окутала плотная белая пелена.

– Не угадал, медиум. Это же смерть, – вскочил ловко на стул человечек, чтобы уставиться прямо перед лицом Джона. – Хотя откуда тебе знать, ты еще не испытывал ее на себе.

Где-то в невидимом нутре Джона закралась нотка отчаяния. Последняя надежда оборвалась, не дойдя до спасительной вершины. И рухнула оземь.

– Да, Джон, наконец-то ты умер. Окончательно и бесповоротно, – двойник Яаголя спрыгнул со стула, пробежался в дальний угол комнаты, открыл запыленный ящичек шкафа и извлек какие-то бумаги. Под плотной и тяжелой папкой бумаг лежала одна, аккуратно сложенная.

Он подошел к медиуму и развернул перед глазами нечто похожее на карту.

– Вот смотри, – маленький старичок ткнул пальцем в нижний край карты. Хоть глаза его были слепы, видеть это ему не мешало. – Здесь сейчас спят твои друзья, на вершине горы. Там же умер и ты.

Джон бегло осмотрел карту. За те недолгих секунд пятнадцать, что незнакомец держал ее перед ним, медиум успел изучить детали мира. Черная гора располагалась в самом краю огромной по масштабам местности, усеянной сплошь островками, отделенных непонятными, плавающими границами. Низшая равнина, где все они очутились с самого начала, простиралась у подножия этой самой вершины на долгие долгие километры. Золотого города на карте не было…

– У вас карта неточная, – кивнул Джон.

Старик, обидевшись, свернул бумагу и отнес обратно в шкаф.

– Ну все, медиум, хватит разговоров, сейчас отправимся в путь.

– Куда? – удивился Джон такому повороту.

Маленький старичок снова, с нетерпением, подошел к шкафу, достал аккуратно карту и поднес ее к Джону.

– Вот сюда, – старик ткнул в диаметрально противоположный край бумаги. И, не дав возможности получше разглядеть территорию, свернул все обратно и бережно отнес в шкаф. Похоже, над картой старичок корпел не один день, раз так фанатично к ней относился.

Верона смотрел на смешную суету маленького человека, его пытающейся выглядеть суровой походку, но не мог успокоить внутреннюю озабоченность. Неужели на этот раз все?..

– Слушай, друг, а можно как-нибудь избежать этого?

Старикашка подлетел к Джону, встал на стул и смешными разъяренными глазами уставился на него.

– Нет! – пищал он. – Один раз отпустил, такое поднялось! Так что, пойдем, и без разговоров!

Так, зацепка есть! Один раз отпустил – отпустит и второй.

– Как хоть тебя зовут? Мы же должны общаться в нашем долгом пути.

Человечек завертел головой, не зная, что придумать, чтобы не выдавать имени.

– Стол… нет, окно… опять не то… пол! Меня зовут Пол!

Верона посмеялся про себя, но продолжил разговор.

– Хорошо, Пол. Давай расставим все запятые. Чтобы я пошел с тобой, позволь мне изучить твою карту, иначе я не буду готов ко всему, что нас там ждет. Ты же в курсе, что синий туман сейчас хозяйничает на равнине?

Старик открыто удивился.

– Какой еще туман?!! – он подбежал к шкафу, отчаянно рылся в ящичках, вышвыривал бумаги, они разлетались по сторонам, порываясь, сминаясь – как будто больше ценности для него не представляя. – Что еще за новости!

Спустя некоторое время, пока Джон наблюдал за странностями незнакомца, назвавшегося Полом, медиум устал. Ему захотелось поскорей уйти, вернуться обратно на ту проклятую гору. Но сдвинуться с места оказалось трудней, чем сдерживать смех. Тело, или душа, или какая-то еще субстанция Джона не двигалась. Повороты, разговоры – пожалуйста, но не более этого.

– Сдвинь меня с места! Я хочу уйти!

– Ага! – Пол хитро прищурился, прыгнул на стул перед Вероной. – Надуть меня решил. Думал я куплюсь? А-ха-ха-ха! Задумал обмануть мудрейшего Адика!

Так Джон узнал имя этого причудливого старца.

Тот сам был не рад, что назвался. Поджав губы, Адик стал шумно собирать бумаги, чтобы отвлечь Верону, надеясь, наверное, что Джон не расслышал.

– Адик, брось, зачем я тебе? – медиум пытался улыбаться искренне, не зная, правда, видит его собеседник или нет.

Старик бросил свои бюрократические манипуляции и медленно выпрямился во весь свой небольшой рост. Подошел к Джону, и в этот раз не залазил на стул.

– Нет, Джон, нам надо идти. Это твой, конечно, выбор, но я тебе настоятельно советую пройти со мной.

– Я могу выбрать не идти?

– Система имеет изъяны, но все же, я постараюсь сделать все по высшему разряду, не стоит отказываться.

Верона проглотил невидимый ком в горле. Упущенная жизнь ускользнула из дырявых ладоней. Но сожаление пропадало быстрее, чем Джон пытался запомнить отрывки воспоминаний своего существования на Земле.