Вспомнить всё - Филип Киндред Дик
– Оно и видно, – подтвердил Мильт Бискл, в свою очередь поправляя парик и вставные зубы.
«Уж не ошибаюсь ли я? – подумал он. – Не напрасно ли паникую? В конце концов, вон там, внизу, огни Нью-Йорка, и Терра определенно не обезлюдела, не разорена, земная цивилизация цела и невредима».
Или все вокруг – сплошные иллюзии, навязанные органам чувств при помощи неведомых психиатрических методик, разработанных на Проксиме? Как ни крути, его дайм прошил амфетаминовый автомат насквозь, и это факт, не обман зрения. Разве подобные факты не указывают на некий тонкий подвох ужасающего масштаба?
На то, что никакого автомата там, скорее всего, нет и не было?
На следующий день они с Мэри Эйблсет навестили один из немногих сохранившихся парков. Парк, расположенный в южной части Юты недалеко от гор, оказался совсем небольшим, однако радовал глаз обилием пышной зелени. Развалившись в траве, Мильт Бискл залюбовался белкой, длинными прыжками скачущей к дереву. Беличий хвост волнами вился в воздухе, стелясь над землей, словно пушистый рыжевато-серый плюмаж.
– А вот на Марсе белок не водится, – сонно пробормотал Мильт Бискл.
Облаченная в легкий пляжный костюм, Мэри Эйблсет лежала рядышком, на спине, вольготно вытянувшись во весь рост и сомкнув веки.
– Здесь просто чудесно, Мильт. Наверное, точно так же сейчас и на Марсе?
За границей парка гудели, ревели моторами автомобили, сплошным потоком мчавшиеся по скоростной автостраде. Их шум, напоминавший рокот прибоя у берегов Тихого океана, усыплял, убаюкивал. Казалось, все хорошо, и Мильт, расчувствовавшись, бросил белке арахисовый орех. Белка, сверкнув в ответ неожиданно разумными глазками, резко свернула в сторону и поскакала за угощением.
Стоило белке усесться столбиком, подхватив орех передними лапками, Мильт Бискл, прицелившись чуть правее, бросил в ее сторону еще орех. Услышав, что тот упал в кленовые листья, белка вмиг навострила уши и этим напомнила Мильту, как он когда-то играл с котом – со старым, ленивым котярой, принадлежавшим им с братом в те дни, когда Терра еще не знала перенаселенности, а держать дома животных не запретили законом. Игра состояла в следующем: дождавшись, пока Рыжик – так звали кота – задремлет, Мильт швырял в угол комнаты какую-нибудь мелочь. Рыжик, тут же проснувшись, встряхивался, открывал глаза, настораживал уши, разворачивался и добрых минут пятнадцать сидел, прислушиваясь, приглядываясь, размышляя, что за шум потревожил его покой. Воспоминания о прежних играх, о безобидном обычае поддразнивать старого кота навевали тоску. Последний четвероногий друг, которого Мильт имел законное право держать дома, старина Рыжик, уж сколько лет, как мертв… но ничего, на Марсе домашних животных вновь узаконят, как без этого?
Сказать откровенно, за годы рекультивации Марса Мильт Бискл уже обзавелся домашним… нет, не животным – растением. Марсианским растением, привезенным с собой на Терру и теперь стоявшим посреди кофейного столика в гостиной комкварта Мэри Эйблсет, безрадостно поникнув ветвями. Непривычный терранский климат действовал на инопланетное деревце не слишком благотворно.
– Странное дело, – задумчиво пробормотал Мильт Бискл. – Казалось бы, здесь, в такой влажной атмосфере, моему вьюг-деревцу сплошное раздолье – расти себе да расти…
– Все дело в силе тяжести, – не открывая глаз, откликнулась Мэри. Грудь ее вздымалась и опадала – медленно, ровно, словно во сне. – Здесь она куда выше.
Окинув взглядом лежащую навзничь девушку, Мильт снова вспомнил Рыжика примерно в таком же состоянии. Момент гипнагогии, переход от яви ко сну, слияние сознательного с подсознательным…
Нащупав в траве камешек, Мильт бросил им в сухую листву невдалеке от головы Мэри.
Вздрогнув от неожиданности, Мэри вмиг вскинулась, открыла глаза, села так резко, что верх пляжного костюма соскользнул к бедрам…
…И по-кошачьи насторожила уши.
– Мэри, – заметил Мильт, – а ведь мы, терране, давным-давно утратили контроль над мускулатурой ушей. Даже рефлекторный.
– Что? – озадаченно заморгав, пробормотала Мэри и принялась затягивать на спине завязки верха от пляжного костюма.
– В отличие от кошек и собак у нас способность настораживать уши со временем атрофировалась, – объяснил Мильт, – хотя морфологические исследования этого не покажут: мускулы-то на месте. Промахнулась ты с этим. Ошиблась.
– Не понимаю, о чем ты, – с легкой обидой буркнула Мэри и, отвернувшись, сделала вид, будто целиком поглощена приведением в порядок пляжного костюма.
– Едем обратно, в комкварт, – вздохнул Мильт, поднимаясь на ноги.
Нежиться на травке ему расхотелось: в весь этот парк он больше не верил. Иллюзорная белка, иллюзорная трава… есть ли вокруг хоть что-нибудь настоящее? Покажут ли ему реальность, кроющуюся за иллюзиями? Вряд ли, ох, вряд ли…
Стоило им направиться к оставленному за пределами парка вертолету, белка поскакала за ними, но вскоре зверька отвлекло появление семейства терран с двумя сыновьями, мальчишками лет семи-восьми. Мальчишки тут же начали швырять белке орехи, а белка принялась энергично собирать, поглощать угощение.
– Да, убедительно, – признал Мильт, ничуть не кривя душой.
– Жаль, что ты не можешь снова обратиться к доктору Де Винтеру, – со странной жесткостью в голосе откликнулась Мэри. – Думаю, он бы помог тебе.
– Нисколько не сомневаюсь, – согласился Мильт, поднимаясь в кабину вертолета следом за ней.
Вернувшись обратно, в комкварт Мэри, они обнаружили, что марсианское вьюг-деревце погибло. Погибло… очевидно, от обезвоживания.
– Подыскивать объяснения не трудись, – сказал Мильт стоявшей рядом Мэри, глядя на иссохшие, мертвые ветви деревца, еще недавно полного жизни. – Причина яснее ясного. Терра считается планетой куда более влажной, чем Марс – даже рекультивированный Марс в лучшие его времена – однако деревце полностью высохло. Следовательно, на Терре не осталось влаги… подозреваю, после того как взрывы проксимских ракет испарили моря с океанами, верно?
Мэри не ответила ни слова.
– Одного никак не пойму, – признался Мильт. – Зачем вашим трудиться, продолжать эту игру в иллюзии? Работу-то я закончил.
– Возможно, Мильт, в рекультивации нуждается не только Марс, – выдержав паузу, ответила Мэри.
– Ваше население так многочисленно?
– Вообще-то я говорю о Терре, – пояснила она. – Рекультивация Терры займет не одно поколение, потребует от ваших инженеров всех знаний и таланта. Разумеется, – добавила Мэри, – я всего-навсего логически продолжаю твою гипотезу.
– Стало быть, следующая наша задача – Терра… вот почему вы позволили мне прилететь сюда! На самом-то деле обратно я не вернусь! – воскликнул он, вмиг, словно разом прозрев, осознав положение от и до. – Останусь здесь, и Фэй больше не увижу… Фэй мне заменишь ты.
Да, мозаика складывалась безупречно.
– Ну, – с легкой, чуть кривоватой улыбкой заметила Мэри, погладив его плечо, – я, скажем так, стараюсь…
Босая, по-прежнему в пляжном костюме, она неторопливо придвинулась к Мильту – ближе, еще ближе.
Он испуганно попятился прочь, поднял со столика погибшее вьюг-деревце, словно в оцепенении, отнес
