Елена Федина - Бета Малого Льва

— Конечно.

— Так я здесь за этим? Вам от меня что-то надо?

— Ты — редкий экземпляр, — повторила Маррот.

— Мне пока самому нужна помощь, — возразил он растерянно, — я ничего не понимаю, и у меня к вам столько вопросов…

— Что ж, — пожала она плечом, — задавай.

Ольгерд вкратце рассказал свою историю. Эрхиня слушала его внимательно, только изредка приподнимая выразительные темные брови.

— Меня интересует, в какой степени эрхи участвовали в этих событиях, — закончил он.

— Ни в какой, — был ответ.

— Кто же тогда затянул меня на Пьеллу? И кто со мной там разговаривал?

— Эрхи давно не занимаются аппирами. Аппиры безнадежны. И не интересны нам.

— А есть кто-то кроме эрхов?

Маррот усмехнулась. Лицо ее при ближайшем рассмотрении показалось Ольгерду усталым и немолодым.

— У каждой расы — свои тонкие миры. Эрхи людям ближе всего, потому что мы — ваши предки. Не прямые. Мы — предыдущая земная раса. И ты тоже — наш осколок, Ольгерд Оорл. Ты не совсем человек. Поэтому выходишь ты к нам. И энергию получаешь от нас. А миров, конечно, очень много. Каждый изолирован и защищен. Связь и переходы довольно сложны. Эрхи ищут контактов, такова наша позиция, а многим вообще все равно. Их не интересуем мы, и уж, тем более, наш плотный мир. Ищи своего Лаокоона где-нибудь поближе.

— Хорошо, — вздохнул он, — буду искать поближе.

— А когда найдешь, — взглянула она, — ты поможешь нам?

— Чем?

— У тебя особые экспертные данные, Ольгерд Оорл Мы могли бы их использовать в своих исследованиях.

— Не знаю, — сказал он с сомнением, — меня пока не волнуют ваши исследования. Меня волнуют аппиры.

— Тебя волнуют не аппиры, — покачала головой Маррот, — а только одна женщина-аппир, которую ты любишь. Скажи… если ты получишь эту женщину, ты согласишься помогать нам?

Предложение его ошарашило, как будто он с налету врезался в стенку.

— Это не в вашей власти, — сказал он хмуро.

— Я знаю, что говорю, — возразила Маррот.

Он посмотрел на хозяйку замка. Вроде бы умная женщина, должна быть даже мудрой. Почему говорит такую чушь?

— Я не собираюсь торговаться, — сказал он.

Маррот встала и подошла к звездному окну, которое по ассоциации хотелось назвать иллюминатором. Почему-то было чувство, что он знает эту женщину давно, и почему-то платье ее из красного стало темно-фиолетовым.

— Ты считаешь меня глупой, — вдруг сказала она, — а я просто устала… мне некогда отдыхать, я постоянно в напряжении, от меня всем что-то надо… мне так все надоело, что даже не хочется выбирать выражения. Вои и все. Извини.

— Я не привык, что все тут читают мысли. Иначе привел бы их в порядок.

— Тебе незачем стесняться своих мыслей. Твоя любовь прекрасна и чиста, но… ты сам не знаешь, кого ты любишь.

— Это не имеет значения.

— Имеет, — вздохнула Маррот, — когда-нибудь ты поймешь меня.

Ничего не прояснилось, только запуталось еще больше. Если эрхи тут были ни при чем, то кто же? И где этот чертов Лаокоон? И был ли он вообще? Он уж и сам начал сомневаться. И что этой Маррот известно о Зеле? И с чего она взяла, что может ею управлять, тем более заставить ее полюбить кого-то? Высшие миры, а нравственность как у работорговцев…

Одно он все-таки понял: разбираться придется самому, и надеяться больше не на кого. И нет в мире совершенства. Ни у белых тигров, ни у эрхов. Оно было только на Земле и только в детстве, когда отец подбрасывал его к потолку, а мама пекла пирожки.

Ольгерд стоял у окна рядом с хозяйкой. Звездный свет шел ей, переливаясь на блестках ее фиолетового платья. Его звал голос сестры. «Ол, вставай, сколько можно притворяться! Что за манера дрыхнуть на закате?»

— Я еще вернусь, — сказал он грустной Маррот.

— Я знаю. Ступай, мальчик. Удачи тебе.

Сиреневый мир померк. В распахнутом окне алел земной закат, Ингерда стучала кулачками ему в грудь.

— Ол, ты что? Наркотиков наглотался?

Он тупо смотрел вокруг. Сила тяжести прижимала его к кушетке, ныла затекшая рука, голова отвратительно болела где-то в затылке, словно там перекатывались металлические шары, во рту было кисло.

— Росси велел тебе немедленно прилететь.

— Зачем это?

— Откуда я знаю? Ол, ты что, правда наглотался? Ну и видок у тебя!

— Ничего я не пил, отстань.

Вяло двигаясь, он умылся и сменил рубашку. Сестра стояла за спиной в немом ожидании.

— Чего ты хочешь? — не выдержал Ольгерд.

— Может, ты объяснишь, что с тобой происходит?

— А что со мной происходит?

— Ты очень изменился.

Ольгерд посмотрел на ее гладкую прическу и тусклое платье. Сестра как будто вся потухла в последнее время.

— Ты тоже, — сказал он.

Через полчаса вместе со своей головной болью он находился в кабинете Росси. Они были вдвоем, шторы опущены, экраны светились в рабочем режиме.

— Смотри сюда, — Антонио усадил его перед экранами, в которых Ольгерд с удивлением увидел комнаты своего дома.

— Что это?

— Это запись, — равнодушно бросил Росси, — сейчас пройдешь ты, вот это ваша псина, Ингерда переодевается…

— Что все это значит? — спросил Ольгерд закипая, — какого черта вы копаетесь в нашем доме?

— Ты что, не знал? — Росси пожал плечом, — неужели отец вам ничего не сказал?

— Так это с его ведома?

— Разумеется.

Омерзительное появилось чувство, но оно не успело разрастись, потому что на правом экране, где была гостиная, появилась фигура в черном плаще домино. Это подействовало как электрошок. Ольгерд сразу забыл про свои эмоции, он только охнул. Плащ на фигуре распахнулся как от ветра, под ним оказался золотисто-желтый костюм прекрасного принца со сверкающей пряжкой и оплечьем. Может, эрхи и не любили роскошь, но этот юноша ее явно любил. Прекрасный принц огляделся, исчез на этом экране и тут же появился на другом.

— Телепортирует из комнаты в комнату, — пояснил Росси, — видимо, он просматривал эту запись не раз, — сейчас попадет к Ингерде.