Евгений Прошкин - Механика вечности

— Значит, Мишка не врал? — Куцапов попытался встать, но, поскользнувшись на крови, снова распластался. — Есть и другая версия?

— Их много, но все они временные, переходные. Могу вас утешить: война с Китаем не самый поганый вариант. Я видал и похуже. Ничего, переживем. Все будет хорошо. Не сразу, конечно.

— Ты ненормальный, — простонал Петрович.

— Норма — убежище посредственности, — нагло улыбнулся Тихон. — Гений ей соответствовать не обязан.

Он подобрал машинку и пистолет, с сожалением посмотрел на испорченный шкаф и открыл дыру.

— Да, я забыл вас предупредить: мы ведь больше не встретимся.

Тихон помедлил, решая, кого прикончить первым. Его выбор пал на Куцапова — даже раненый и безоружный, тот оставался опасным. Я не отрываясь разглядывал веснушчатую физиономию. Мне хотелось запомнить ее навсегда.

Мама еле заметно шелохнулся, и Тихон, взвыв, закрутился на месте. Из его плеча торчал узкий кинжал — он пробил плоть насквозь и вышел с другой стороны. Тихон выронил трофеи, отобранные у Куцапова, но прежде, чем их поднять, перекинул свое ружье в левую руку. Снова раздался пронзительный свист, и от круглого набалдашника на «лопате» к груди Мамы протянулась тонкая огненная нить. Мама выгнулся, его ногти процарапали по паркету восемь светлых бороздок, а губы скривились в беззвучных проклятиях, но уже через секунду он замер и обмяк.

Я так и не услышал от него ни единого слова. Незаметный человек, всегда становящийся за спиной, кем он был в моей версии? Артистом-эксцентриком, инструктором спецназа, уголовным элементом? Теперь этого не узнает никто. Новый мир требовал от метателя ножей использования его таланта напрямую. Судьбу Мамы определило само время. Вернее — Тихон, взявший на себя право экспериментировать с человечеством.

Тихон нагнулся, однако на полу лежал только дырокол. Он покрутил головой в поисках пистолета, но его нигде не было. Пользуясь тем, что противник отвлекся, Куцапов вскочил, и тогда Тихон наконец увидел потерянное оружие. Ствол смотрел ему прямо в лоб.

— Ловкий ты мужик, Колян. Мне б такого помощника.

— Ты бы его грохнул, как Кришну. Брось ружьишко. Где взял? Небось в будущем позаимствовал? И отдай синхронизатор.

— Хорошо, только не волнуйся.

Тихон нетвердо отступил на два шага и вдруг, оттолкнувшись, прыгнул спиной вперед. Куцапов не раздумывая открыл огонь. Колян выстрелил семь раз подряд, укладывая пули в пунктирное копье, но войдя в дыру, оно унеслось в какие-то неведомые дали.

Тихон исчез. От него можно было ожидать очередного высокоинтеллектуального выверта, но о том, что он просто смоется, никто не подумал. Все, что от него осталось, — это несколько капель крови на чисто вымытом полу.

Куцапов склонился над Мамой.

— Пули. Сколько же их здесь? Сплошная каша! Я думал, у Тихона лазерная винтовка, а это пулемет какой-то.

Он пощупал пульс — на всякий случай. Чуда не свершилось: тело, напичканное металлом, — лишь тело, и ничего более. Николай мягко провел ладонью по лицу Мамы, словно закрывал в душе какую-то дверку. Кто знает, сколько их нам отведено, этих дверок, и что произойдет, когда будет заперта последняя?

Его ухо с оторванной мочкой продолжало кровоточить, и я принялся разыскивать аптечку. Вместе с Лиманским мы продезинфицировали рану и кое-как наложили повязку. Теперь Куцапов, угрюмый, перепачканный, забинтованный, был вылитый «лесной брат». Смуглые хозяева жизни из двадцать шестого бросились бы врассыпную от одного его вида, но по Москве девяносто восьмого такой типаж не прошел бы и ста метров.

— Как он, собака, сюда пролез? — спросил Николай. — Ведь вчера квартира была занята.

— Зато она свободна целых десять дней, начиная с завтрашнего, — заметил Петрович. — Скорее всего он специально дразнил нас на пароме, все время опережая на полчаса. Тихон хотел, чтобы мы появились здесь как можно раньше. Теперь он нас запер, и в его распоряжении полторы недели.

— Это он так думает, — уточнил я.

— Мишка! У тебя же есть свой синхронизатор! Но зачем Тихон приходил?

— Он взял то, что ему требовалось, — машинку. Только для чего ему две штуки?

Петрович схватился за голову и, взъерошив небогатую шевелюру, забегал по комнате.

— Два синхронизатора! У Тихона была идея. Спорная, конечно, но последнее время многое из его бреда становится явью. Он подбивал меня на одну авантюру, только Фирсов запретил рисковать, и я не решился. Ты ведь знаешь, откуда взялся этот предел — двадцать лет?

— Я об этом не задумывался.

— Напрасно. Земля движется.

Куцапов хмыкнул, давая понять, что это известно даже ему.

— Переместившись хотя бы на один день, ты вынырнешь в открытом космосе. Чтобы этого не случилось, синхронизатор связывает каждый момент времени с определенной точкой пространства. Синхронизирует, если угодно. Чем больше дистанция, тем сложнее расчеты. После двадцати лет вероятность ошибки очень велика. Создатели прибора намеренно ограничили его возможности.

— Несчастных случаев, значит, боялись, — заключил Колян. — Вдруг какой-нибудь урод запрыгнет слишком далеко.

— Тихон решил объединить два дырокола и выяснить, что из этого получится?

— Примерно так. У него действительно серьезные планы.

— Будем рушить, — решительно заявил Куцапов. — Он — нас, а мы — его. Поехали, Миша.

— Стоп! Разогнался! — раздраженно выкрикнул Лиманский. — Уже съездили!

— Ну, Петрович, это не в счет! Он же, падла рыжая, заманил, одурачил.

Лиманский тяжело вздохнул и, неумело прикурив, выскочил из комнаты.

— Петрович, ну что ты? — примирительно позвал Николай. — Куда ты ушел?

Тот вернулся уже без сигареты и прислонился к шкафу, нервически пощипывая бородку.

— Идти действительно надо, — поддержал я. — То, что он совершил, не так страшно по сравнению с тем, что собирается натворить.

— Петрович, Мишка дело говорит. Он на этом собаку съел. У меня, кстати, такая задумка появилась! Сейчас нас трое. Вернемся немного назад, там нас еще четверо, всего — семь. Встанем со всех сторон и…

— Нет, мы сделаем наоборот: сами придем к нему в гости. Допустим, в семнадцатое июля или в восемнадцатое. Он застал нас врасплох, мы ответим тем же. Тихон ведь не знает, что у нас есть еще один дырокол.

— А если б не было? Мы бы сидели тут, как крысы, — и сегодня, и завтра, и восемнадцатого. И все равно с ним столкнулись бы. Или вот: он хотел нас убить. Как он собирался жить в одной квартире с четырьмя трупами? Летом, когда…

Куцапов, не закончив, умолк и прислушался. Из прихожей донеслось позвякивание — кто-то возился с замком. Передо мной как наяву предстал человечек с серым затертым лицом и таким же чемоданчиком. Я нисколько не сомневался, что нас решили побеспокоить не вдруг, а с подачи Тихона. Свои оплошности он исправлял с завидной прытью…