Клятва Хула Джока - Ничтцин Дайлхис
Те мерзости, что изливались из уст Джона в отвратительном бормотании, состоящим из обрывков фраз, словечек и даже целых предложений, Мор Аг никогда, ни в тот момент, ни впоследствии, не повторял полностью. Но из всей этой белиберды мы поняли, что Существо с Лнуы намеревалось какое-то время поплутать в пространстве, а затем направиться прямиком на Езмлю и укрыться там в каком-то известном ему подземном убежище.
И на мгновение мы возликовали, но – увы! – преждевременно. Ибо мы думали, что, направившись прямо к Зеленой Звезде, мы сможем добраться туда первыми, перехватить украденный Эфир-Торп «Виктури», а потом поняли, что, если мы нападем на него и уничтожим его с помощью наших АК-бластеров, мы одновременно уничтожим наших Возлюбленных дев, находящихся на борту. А сам Лунарион не пострадал бы от разрушительной силы АК-бластеров, как мы выяснили давным-давно.
Затем, что самое страшное, из уст Джона, которого все еще переводил Мор Аг, прозвучала последняя причина, по которой мы не можем атаковать стандартный корабль флота Венхеса. А именно потому, что в нем установлены АК-бластеры, превосходящие по мощности и дальнобойности наши нынешние, а также, что под безраздельным господством злой воли Лунариона наши собственные Возлюбленные будут вынуждены использовать боевой корабль и уничтожающие батареи АК-бластеров против нас! И от того, что могло бы произойти из-за такой схватки, Владычица Венхезская избави всех нас!
Так мы смотрели друг на друга, безмолвно и безнадежно, пока в наших умах не забрезжило полное осознание сложившейся ситуации.
Хул Джок, однако, не стал долго отчаиваться. Военный принц Планеты, был единственным человеком, на которого весь мир смотрел как на выдающегося лидера и стратега, и вполне естественно, что его мозг смог размышлять над такой проблемой быстрее, чем наш.
– Сначала мы должны добраться до Езмли, – решил он. – Не слишком поспешая, но мы должны находиться в её атмосфере в тот момент, когда украденный Эфир-Торп совершит посадку. И после этого мы должны приземлиться как можно скорее, на расстоянии видимости, оставаясь при этом незамеченными. С тех пор мы должны будем руководствоваться обстоятельствами, пока, в свою очередь, не сможем направлять их так, чтобы они служили нашей конечной цели.
Это была все та же тусклая, зловещая, с красноватым свечением атмосфера, но не такая плотная, как во время нашего первого посещения Езмли. И мы нырнули в неё с головой. Поверхность же планеты, как мы ни вглядывались в нее со смешанными чувствами, представляла нашему взору все то же мертвенное, унылое однообразие. И все же мы смутно ожидали увидеть какие-то признаки перемен; по нашему мнению езмляне, как только освободились от своих демонических угнетателей – Лунарионов, должны были немедленно начать улучшать свои деградировавшие условия. Но вместо этого все выглядело точно так же, как тогда, когда мы покидали Езмлю в последний раз.
Ни птиц в воздухе, ни животных на земле, ни человеческих городов. Мы не заметили ничего. Только унылая серо-коричневая почва и унылого цвета скалы, кое-где поросшие серовато-зеленым кустарником, чахлым, искривленным, одиноким.
Естественно, при повторном посещении мы увидели тот же знакомый пейзаж; тем не менее, он произвел на нас столь угнетающее впечатление, что я не могу не описать его еще раз, даже рискуя тем, что это покажется в какой-то степени повторением моего ранее написанного рассказа о нашем прежнем приключении.
Но мы не стали сразу приземляться. Диск, созданный Роном Ти, показал, что ожидаемый нами Эфир-Торп находился еще на значительном расстоянии от темной атмосферы Езмли. Поэтому мы потратили несколько езмных дней, исследуя негостеприимную поверхность под нами в поисках подходящих мест, на которые можно было бы приземлиться, когда того потребуют обстоятельства.
Понимал ли проклятый Лунарион, что его могут преследовать, или нет – этот вопрос часто обсуждался нами. Но на этот вопрос вскоре дал ответ езмлянин Джон.
– Слишком сильно спешит, – решительно заявил он. – Я снова уловил мысли Существа с Лнуы. У него есть хорошее место под землёй. У него есть целая раса, таких, как я, которые могут служить рабами и пищей, если ему заблагорассудится. У нег есть идея стать королем всех езмлян, якшей и якшини…
Последнего мы долго не могли понять. Но по мере того как Мор Аг задавал вопросы, а Джон отвечал, мы впервые осознали, что в этом несчастном мире все еще осталось ужасное адское отродье – раса существ, возникшая из нечестивого союза Лунарионов и езмлян, но совершенно отличная от них обоих. И затем заключительные слова Джона снова привели нас в бешенство. Он сказал:
– Лунарион думает, что теперь у него есть прекрасный шанс править единолично; и у него есть семь прекрасных королев.
Это стало последним ударом. После этого ничто не имело значения, кроме спасения тех, кого мы любили больше всего на свете, или уничтожения всей нашей группы.
Правда, у нас были средства связи с Венхесом, и если бы мы позвали на помощь, то откликнулся бы не только военный флот Венхеса, но, несомненно, и жители других планет присоединились бы к экспедиции, если бы в них возникла необходимость.
Но, как сказал Хул Джок нашим Верховным советникам, мы полагали, что семи венхесианцев и одного Эфир-Торпа вполне достаточно, чтобы справиться с одним Лунарионом; и кому же должно доставлять удовольствие мщение, если не нам?
И наша жажда мести была очень-очень велика!
Затем, когда мы обсуждали это дело в сотый раз и были слишком увлечены, чтобы быть настолько бдительными, насколько следовало, на поверхности Езмли возник зловещий отблеск света, и…
Наш Эфир-Торп полностью вышел из-под контроля! Хуже того, он тут же начал быстро падать, вероятно, под действием гравитационного притяжения планеты. Вскоре его положение отклонилось от горизонтали, носовая часть опустилась, наклон стал еще более крутым, а затем и вовсе он занял перпендикулярное положение. После чего корма преодолела вертикаль – и еще через минуту мы падали, падали, кружась снова и снова, по-видимому, во всех трех измерениях одновременно – снова и снова, снова и снова, до тошноты, пока…
Грох!
Когда сознание вновь взяло надо мной верх, я почувствовал, во-первых, сильнейшую головную боль и, во-вторых, полное осознание того, что произошло; хотя, откуда я это узнал, я не смог бы тогда сказать, даже если бы меня спросили. Но, строго говоря, я и сейчас не могу полностью объяснить это. Только – я знал!
Заявление Джона о том, что Существа с Лнуы оставили многочисленное потомство, до сих
