Клятва Хула Джока - Ничтцин Дайлхис
– Хак Ири! Передай мои слова всем членам Верховного совета и попроси их собраться в большом зале заседаний в Центральном Военном Замке в течение часа. Скажи, что это моя настоятельная просьба. Добавь, что я собственноручно убью любого из них, кто придет на мгновение позже назначенного времени! А вы, остальные, – он обратил на нас, зачарованно смотревших на него, весь блеск своих пылающих глаз, – готовьтесь, как когда-то готовились мы, к долгому пространственному путешествию, только всех припасов понадобится в десять раз больше. Через два часа мы покидаем Венхес – чтобы вернуться с триумфом или больше не вернуться никогда!
У нас не возникло проблем с нашим Верховным советом. Хул Джок был не из тех, кто требует глупых вещей. И на этот раз, даже если бы его требования оказались абсолютным безумием, один взгляд на его мрачное лицо, отражающее гнев его бушующей души, фактически свел бы на нет любое сопротивление, если бы кто-нибудь был настолько глуп, чтобы поднять такой вопрос. Но у Верховных советников имелся здравый смысл, и они были безмерно разгневаны тем чудовищным позором, который навлекло на весь Венхес это Существо с Лнуы.
Хулу Джоку потребовалось всего четверть венхесианского часа, чтобы изложить суть дела, а Совету потребовалось еще четверть этого времени, чтобы предоставить ему и нам, кого это касалось прежде всего, свободу действий.
Единственное предложение, которое было выдвинуто, состояло в том, чтобы мы взяли дюжину Эфир-Торпов из военного флота Венхеса, каждый с полным экипажем и вооруженный самыми современными АК-бластерами. Но это предложение было категорически отвергнуто Хулом Джоком, прорычавшим:
– Один Лунарион – и семь венхесианцев, чьи женщины были похищены? Нет, советники, пусть экспедиция будет только нашей!
И в этом мы все были с ним полностью согласны.
Поэтому, как можно быстрее, на все известные населенные планеты были разосланы сообщения с просьбой проследить за великим венхесианским Эфир-Торпом «Виктури». Хотя это была излишняя мера, ибо ни разу ни на одной из планет от Маркхури до Нептуана наблюдатели не заметили его.
Тем не менее, не успели мы спуститься во внутренний двор Центрального Военного Замка и подняться на борт ожидавшего нас корабля, как обнаружили, что Рон Ти опередил нас и уже был занят установкой странного на вид приспособления. Тем не менее, оно было удивительно простым в конструкции; и без него… я содрогаюсь при мысли о том, чем могло бы закончиться наше дело, если бы мозг Рона Ти не придумал его.
Он еще не закончил все настройки, когда мы со свистом взмыли в воздух и в мгновение ока оказались в открытом космосе. Но едва мы вышли за пределы атмосферной оболочки, окружающей нашу планету, как он поднял эту штуку – это была квадратная коробка с Калионовским диском наверху – и установил ее так, чтобы Хул Джок, стоявший за пультом управления, мог видеть диск, не отвлекаясь от управления.
Взволнованный и разгневанный Хул Джок, постоянно сквернословивший, восхищенно выругался. Ибо на поверхности диска был изображен несущийся сквозь тьму межзвездного пространства Эфир-Торп, в котором легко можно было узнать «Виктури», стандартный корабль военного флота Венхеса.
В данный момент он был виден у самого края, слева от Хула Джока. Без каких-либо объяснений со стороны Рона Ти гигантский командир, похоже, понял принцип его работы, потому что он слегка отклонил нос нашего Эфир-Торпа, и изображение «Виктури» медленно переместилось к центру диска. Хул Джок удовлетворенно зарычал.
– Пусть теперь это Существо с Лнуы ускользнет от нас, если сможет, – ликовал он.
И с тех пор это изображение, как и следовало ожидать, находилось точно в центре диска.
Однажды, охваченный блестящей идеей, я спросил Лана Апо, чьи телепатические способности были известны всем нам, кого уважали и которому безоговорочно доверяли все мы, не может ли он связаться с Киой Мин. Конечно, я помнил, что в ту ночь, когда мы впервые узнали о том, что девушки находятся под чарами Существа с Лнуы, он заявил, что больше не может это сделать. Но внутри меня теплилась надежда, что, возможно, чары ослабли, поскольку мысли Лунариона были слишком заняты другими делами, чтобы у него было время постоянно удерживать дев в плену чар во время их полета в космосе.
Что ж, Лан Апо попробовал это сделать, но безрезультатно. Не смог он этого и с Халой Фау, и с Алу Рай, и с Отой Лис, и с Чо Ай, и с Эсой Най – хотя в ту последнюю попытку я все равно не верил, зная ее так же хорошо, как знал и продолжаю знать до сих пор! Всё было так же и с оставшейся жертвой Лунариона – веселой, смеющейся Лу Джес, возлюбленной Мор Ага.
В конце концов, идея оказалась не такой уж глупой. Езмлянин Джон, сопровождавший Рона Ти на пути из его лаборатории, неся прибор, с помощью которого мы теперь преследовали нашу добычу, и поднявший такой ужасный вой, когда его не хотели брать в путешествие, что даже у мрачного Хула Джока не хватило духу приказать ему остаться – вот этот Джон, когда понял, почему Лан Апо лег на спину и закрыл глаза, вызвался сделать для нас то, что, по признанию Лан Апо, ему было не под силу.
Джон сделал свое поразительное предложение через Мор Ага, и мы все слегка насмешливо ухмыльнулись, когда Мор Аг перевел его. Но Джон был настойчив.
– Когда-то я и мои предки, жившие за много веков до меня, были созданиями, подчинявшимися воле Существа с Лнуы, – объяснил он. – Они внушали нам ужас, и мы привыкли читать их мысли, даже если они не были направлены на нас намеренно; чтобы предугадывать их желания, и тогда нам не пришлось бы страдать от разных бед. Так что теперь, возможно, я смогу заставить свой разум уловить мысли Лунариона.
– Жаль, что он не смог уловить мысли Лунариона до того, как все это произошло! – усмехнулся Хул Джок.
Но Рон Ти вступился за езмлянина Джона, упрекнув командира-великана.
– Эти слова недостойны великого полководца Венхеса, – категорично заявил Рон Ти. – С таким же успехом можно обвинить в том же – в халатности – Лана Апо. Или меня…
– Да, – поправился Хул Джок. – Лучше я обвиню себя за то, что позволил Лунариону выжить в то время, когда мы думали, что очистили Езмлю, уничтожив остатки этого адского отродья. Пусть езмлянин попробует – и
