Герман Подкупняк - Поиск-85: Приключения. Фантастика

— Слово офицера, — ответил Рудольф.

— Ну уж нет. Цену словам я знаю. Тебе будут обеспечены награды и карьера, а с чем я останусь?

— Довольно, — прервал его Вадим. — Если вам недостаточно слова немецкого офицера, я готов дать расписку. Я для вас на все готов — ведь благодаря вам я здесь!

«Так вот почему он тогда вернулся один… Вот кто погубил ребят!..» Вспомнив, как заботливо перевязывал Вадима партизанский врач, как Громов объявил бойцу Тулину благодарность перед строем и представил к медали, Андрей Иванович сжал зубы и… стал медленно сползать со стула.

— Что с вами? — настороженно вскинулся Вадим. — Немедленно прекратите!

— Притормози здесь, — угрюмо приказал Захаренко, и шофер Струнина лихо подвернул к тротуару. Они вышли из машины и остановились. До дома, где жил Коробов, оставалось пройти каких-то сто метров. У дома стояла полуторка, и шофер бортовал колесо. Завидев капитана, он отрицательно покачал головой.

— Долго мы тут будем стоять? — нетерпеливо спросил парторг, и Струнин глянул на часы.

— Лейтенант Мигунов с младшей дочерью Коробова должны вот-вот подъехать, Степан Антонович. Мы ждем их.

Захаренко ничего не ответил и, сцепив руки за спиной, нервно зашагал взад и вперед по разбитому тротуару. Иногда в эти досадно растянутые минуты парторгу казалось, что они участвуют в каком-то идиотском спектакле и своим визитом только поставят Андрея Ивановича в неловкое положение. Однако загадочный телефонный разговор с Коробовым и озабоченность чекистов подсказывали, что за всеми этими странностями кроется что-то очень серьезное. Поэтому он и сел в машину Струнина, чтобы самому во всем разобраться.

Струнин, напротив, казался внешне спокойным и, пока было время, в который раз размышлял над тем, что привело их к этому пятиэтажному дому… Струнин не был твердо уверен в том, что они вышли на Вольфа, но в этой истории было слишком много совпадений…

Автобиография Тулина довольно обычная: родился, пошел в школу, вступил в комсомол. Учеба в институте, война, народное ополчение и партизанский отряд. Правда, документов, кроме характеристики из партизанского отряда и справки о ранении, — никаких. Но это рядовое явление, и таких тысячи: идет война. Потом завод и женитьба на дочери Коробова. В этом тоже нет ничего особенного.

Однако в комнате общежития, где какое-то время жил Тулин, находят пистолетный патрон иностранного калибра. Далее — на того же Тулина поступает запрос из партизанского отряда: ставится под сомнение причина гибели партизан, а Тулин — единственный, кто из них уцелел. Это что, тоже совпадение? Возможно… Вотинцев идет беседовать с Тулиным, но того не оказывается на работе. На службу не выходит и Коробов. Они живут в одном доме и в одной квартире. Опять совпадение? Дочери Коробова, как всегда, ушли на работу, но младшая, Вика, когда я вызвал ее к телефону, была сильно взволнована. Даже не зная, кто я такой, она первым делом спросила: «Не случилось ли чего с папой?..»

Разговор Коробова с Захаренко полунамеками нес в себе информацию о вредителе. Если Тулин — враг, то, конечно, в Харькове он прикрыт плотно. Харьков под немцами… Проверить подлинность Тулина трудно…

От раздумий Струнина отвлек звук автомобильных тормозов. Дверца «эмки» распахнулась, и, выскочив первым, Мигунов бережно помог выйти невысокой девушке в дождевике.

— Здравствуйте, Виктория Андреевна, — как можно мягче сказал капитан. — Нам очень нужна ваша помощь.

Струнин сначала ничего не собирался объяснять и даже придумал удобный предлог, но, увидев полные тревоги глаза дочери Коробова, упрямо сжатые губы, отказался от этой затеи: таким не лгут.

— Возможно, ваш отец в опасности, Вика, — отбросив официальность, глуховато произнес он. — У нас есть некоторые основания полагать, что ваш супруг не тот человек, за которого себя выдает.

Вика пошатнулась, будто ее ударили.

— Я чувствовала, — смятенно выдохнула она. — Он — дезертир, да? Изменник?

Струнин покачал головой.

— Этого я пока не могу сказать, Вика. Вы можете нам помочь, или вам это трудно? Мы вас не неволим…

Она как-то странно посмотрела на Струнина, и он понял, что, несмотря на двусмысленность своего положения, Виктория Коробова не подведет. Не должна подвести.

— Спасибо, Вика, — просто сказал он и сразу спросил: — Вы часто обедаете дома?

— Да, — слегка виновато кивнула она. — Почти всегда, когда удается отоварить карточки. Наша фабрика здесь, рядом, и я успеваю…

— Все, что вы должны сделать по приходе домой, — это оставить дверь незапертой. Мы будем рядом. Главное: возьмите себя в руки и не показывайте вида, что обеспокоены или вам что-нибудь известно. Вы пришли домой поесть и времени у вас в обрез. Понятно?

— Понятно, — тихо ответила Вика. — Я постараюсь…

— Со мной в квартиру идет Мигунов, — сказал Струнин. — Лейтенант Вотинцев перекрывает двор и подъезд.

— Я иду с вами, — выступив вперед, решительным тоном произнес Захаренко.

— Здесь командую я, — вежливо, но твердо отрезал капитан. — Вы останетесь с Вотинцевым. Он еще слаб после ранения. Все. Предупреждаю: без крайней необходимости никакой стрельбы. Пошли!

— Очнитесь же, дьявол вас возьми! — уже потеряв всякую осторожность, испуганно орал Вадим. Он тряс Коробова за плечи, хлестал по лицу, но Андрей Иванович очень нескоро открыл глаза. Он не притворялся: ему действительно стало худо.

— Последний раз говорю, — шипел Вадим, — бросьте ломать комедию! Время не ждет!

— Не шуми, — держась за сердце, еле шевеля губами, произнес Коробов. — Предлагаешь сотрудничество на долгие годы, а не можешь подождать десяток минут.

— Не паясничайте, — зло бросил Вадим и вдруг, уловив в передней слабый скрип поворачиваемого ключа, выдернул из кармана брюк пистолет.

— Не пугайся, — болезненно усмехнулся Коробов. — Это, наверное, Вика. У нее обеденный перерыв.

Вадим, спрятав пистолет за спину, выглянул в коридор. В переднюю, действительно, вошла Вика. Она громко хлопнула дверью, и он успокоился.

— Приведите себя в порядок. В случае чего — вам стало плохо, а я с вами отваживался, — приказал Вадим и, радостно улыбаясь, повернулся навстречу подходившей жене. Улыбка на злом лице выглядела свирепой. Вика увидела перед собой изможденного, бледного отца, поняла, что произошло что-то страшное и, отчаянно закричав, бросилась на Вадима.

Выстрелить в Коробова Вадим не успел. Ворвавшийся в комнату Струнин в сильном прыжке успел перехватить его руку и ударить в челюсть. Пуля с визгом вонзилась в верхний переплет окна, а нокаутированный Вадим громко стукнулся затылком об пол.