Борис Каминский - Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота. А.И. на тему 1905 год. Общий файл.

- Так, барин, здесь же пришлые живут. Все больше из Владимирской губернии. Эвон гляньте, какие у них наличники да солнышки деревянные на всех домах. Как стал господин Гужон завод строить, так и понаехали тут всякие.

Было непонятно, одобряет Иван пришлых или нет. Вернее всего, 'солнышки' ему нравились, а вот всяких пришлых он бы видеть не хотел.

После переезда через железнодорожный путь впереди показались толстенные кирпичные трубы завода, а через пять минут экипаж остановился на заводской площади.

Заводоуправление оказалось двухэтажным приземистым зданием из красного кирпича. Над железной крышей возвышался частокол труб. То ли из-за этих труб, то ли из-за сырой погоды здание казалось мрачным. Справа от заводоуправления над двустворчатыми воротами дугой красовалась вывеска 'Товарищество Московского металлургического завода'. Перед воротами прохаживался усатый городовой. Форменная шинель и мерлушковая круглая шапка дополнялись непременным атрибутом власти - шашкой в изрядно потертых ножнах. В точности, как старенький ментовский автомат. Судя по всему, господин Гужон умел обеспечивать охрану своей собственности из городской казны.

Площадь окружало несколько добротных двухэтажных домов, среди которых выделялось три каменных.

При входе в заводоуправление Борис поинтересовался у губастого парня рязанской внешности, где можно переговорить о размещении заказа.

- А это, господа, на первый этаж, к господину Фролову. Он приказчик по заказам. Вы пройдите по коридору. Там табличка висит.

В комнатенке едва хватало места на два канцелярских стола и на шкаф с бумагами. От потрескивающих в печурке дров было тепло и уютно. Настроение стало меняться к лучшему.

Один из сидящих, подняв невыразительное, одутловатое лицо, тут же вновь уткнулся в бумаги. Ситцевые нарукавники смотрелись архаично, но здесь это было нормой.

Второй оказался противоположностью первому. Открытое лицо. Широко расставленные глаза смотрели на посетителей приветливо.

- Чем обязан, господа?

Голос улыбчивого господина оказался неожиданно сильным. Мишенин был готов биться об заклад - владелец голоса непременно поет в церковном хоре.

- Здравствуйте, мы к господину Фролову, - ответил Борис.

- Я и есть Фролов Егор Филиппович, вы что-то хотите заказать?

- Очень приятно, господин Фролов. Позвольте представиться, Федотов Борис Степанович, я по электрической части, а моего друга зовут Мишенин Владимир Ильич, он математик, - Борис указал на смутившегося Доцента. - Мы заехали выяснить, нельзя ли на заводе заказать детальки по нашим эскизам.

- А позвольте-ка взглянуть, может, что и подскажу по своему разумению. Извините, господа, отвлекусь.

Фролов повернулся к 'одутловатому':

- Егорыч, ты не забыл зайти к Крюкову в литейный? Ты спроси его, когда будут готовы опоки для Зиновьева, второй день тянет.

Федотов достал заготовленные дома чертежи элемента молнии. Вычерчивая эскиз, Федотов столкнулся с тем, что не знает здешних требований к чертежам. Конечно, общие принципы не могли за столетие радикально измениться, но кое-что могло измениться существенно. Не мудрствуя лукаво, Борис воспользовался требованиями Единой Системы конструкторской документации, или, как говорили в его мире, ЕСКД.

В принципе можно было изобразить любую деталь, но делать сложную смысла не было. Чертежи служили только предлогом к разговору, а целью было знакомство с местными технологиями. Была еще одна задача: Борис хотел выяснить, известно ли кому о 'проданной' идее молнии.

Протягивая приказчику чертежи, Федотов пояснял:

- Господин Фролов, мы только недавно прибыли из Южной Америки, так вы не обессудьте на наше незнание. Давно на родине не были. Может, что и подскажете по чертежам. Кстати, Егор Филиппович, а на заводе есть конструкторское бюро?

- Конструкторское бюро? - в голосе Фролова прозвучало недоумение. - Может, вам нужна чертежная?

- Если в чертежной разрабатывают чертежи машин и механизмов, то, скорее всего, нам туда.

- Судари мои, вы и верно давно не были в родных пенатах. Иногда вас трудно понять. Что значит разрабатывать чертежи? Может, вы имели в виду выделывать чертежи или чертить?

Фролов на секунду задумался.

- А знаете, отправлю-ка я вас к начальнику чертежной.

- Очень хорошо, но, если Вас не затруднит, гляньте на наши рисунки,- попросил Борис. - Может статься, что и ходить к уважаемым людям рановато.

Пока Фролов рассматривал эскизы, Борис изучал его реакцию, пытаясь догадаться, все ли тому ясно.

- Э-э-э, Борис Степанович, а что это такое? - показал Фролов на символ шероховатости. - Кстати, вы все изобразили в миллиметрах?

- Ну да, в миллиметрах, а что надо было в дюймах?

- В дюймах-то привычнее, но, Борис Степанович, это же какие крохотульки! И из чего вы хотите их делать? - Фролов пальцами показал размер элемента молнии.

- Сделать надо из бронзы, а касательно размера ... так их надо под сотню тысяч.

После таких слов Фролов отложил чертеж. Внимательно посмотрел на посетителей. Видимо, то, что предложили переселенцы, коренным образом выходило за привычные рамки.

- Господа, вы меня не разыгрываете? - с надеждой в голосе спросил Фролов. - Я, наверное, поступлю против правил, но такой заказ ... я полагаю, что это не для нашего завода. Мы все больше по крупным деталям работаем. Нет, вам непременно надо зайти к главному инженеру и в чертежную. Это сколько же пудов бронзы потребуется?

По всему было заметно, что Фролов огорошен.

- Егор Филиппович, а вы могли бы подправить наш эскизик? Стыдно сказать, но я толком не знаю здешних норм. За деньги, конечно, - скороговоркой выпалил Федотов.

- Вот теперь я совершенно точно вижу, что вы иностранцы, - улыбнулся Фролов.

Было непонятно, к чему относится высказанное: то ли к предложению оплаты, то ли к признанию неграмотности.

- Впрочем, почему бы не помочь? Всенепременнейше помогу. Работы все одно толком нет. Завод наполовину стоит, так что время у меня есть. Да вы присаживайтесь. Вот и соседний стол свободен. Егорыч придет не скоро. Господин Мишенин, не откажетесь испить чаю? - засуетился Фролов.

Вскоре Борис с увлечением изучал нормы черчения столетней давности. Отличий от привычного ЕСКД оказалось гораздо меньше, чем он себе представлял. Они, в основном, касались способов нанесения размеров. Нашел он и символ шероховатости, хотя тот выглядел несколько иначе. Одним словом инженеру атомного века чертеж столетней давности был вполне понятен.

В разговор внес оживление Мишенин, спросивший Фролова о ЕСКД. Борису пришлось изворачиваться, поясняя, что в Южной Америке введена такая система. Впрочем, Фролов был теперь готов поверить во что угодно. Заодно друзья выяснили, что такая система здесь тоже существует. Называлась она на удивление просто - 'Правила черчения'. Фролов около часа растолковывал Федотову правила, с гордостью сообщив, что начинал он учеником чертежника.