Костры миров - Геннадий Мартович Прашкевич
«Ладно, пусть ты вечен, – отвечали злые офицеры, – зато мы терпеливы. Мы привыкли ждать. Мы тебя достанем, у нас профессиональная выучка. Если даже тебя еще раз извлекут из твоего вонючего прошлого, мы еще раз бросим тебя в каньон».
На четвертые сутки заключения спецвзвод взял штурмом бункер бывшего Контрольного поста и (для устрашения) расстрелял бунтовщиков-офицеров в том же бункере. Экспонат X вернули в его Круглый зал, а коммодора Фрину, признанную беременной, бережно отправили в Генетический отдел для последующих исследований. В конце концов, никто на Старой Базе еще не зачинал напрямую от существ, признанных произведениями искусства.
Оставшись без Фрины, экспонат X впал в депрессию.
Специалисты, занимавшиеся им, пришли к выводу, что причиной столь мощного стресса стали многочисленные воспоминания, спровоцированные неформальными отношениями экспоната X с коммодором Фриной, а также мыслями о вполне возможном отцовстве. Подтверждая это, экспонат X потребовал хотя бы краткой экскурсии в прошлое, так сказать, отпуск, поездку в потерянный навсегда мир. Это будет прощальная экскурсия, заявил он. Я согласен стать основой нового искусства в вашем ужасном мире, но я хочу еще раз окунуться в болото, из которого вы меня выловили.
В проведении экскурсии экспонату X было отказано.
Тогда, выбив иллюминатор, он повис снаружи на руках над бездонным черным каньоном.
«Зачем ты хочешь убить себя?» – спросили его.
«Потому что не хочу жить».
«Но ты все равно умрешь. Все живое рано или поздно умирает. Зачем тебе торопиться? Разве твой большой опыт не подсказывают тебе, что мы все смертны?
«Есть разница, – твердил экспонат Х. – Вы все умрете там, где родились, а я – в чужом мире».
«Да какая разница, если мы все равно умрем? У тебя даже есть некоторое преимущество. Мы исчезнем навсегда, про нас забудут, а тебя и после смерти будут показывать посетителям Галереи искусств».
«Это меня и пугает», – мрачно ответил экспонат X.
«Объясни, чего конкретно ты хочешь?»
«Заглянуть в свой мир. В свой двадцатый век. В самое его начало. Я там жил. Хочу заглянуть туда хотя бы на месяц».
«И где бы ты хотел побывать?»
Экспонат X задумался. Он никак не хотел оказаться под разрывами японских снарядов, еще раз вдохнуть кислый запах шимозы, – Цусима пугала его до дрожи. Он не хотел оказаться в японском плену, мотаться по безмерным морям и океанам, драться с полицией в портовых городах, похожих на рвотное. Его не привлекали сабельные атаки красных эскадронов, он не хотел работать в конном хозяйстве и уж совершенно точно не хотел столкнуться в темном переулке с Семеном Михайловичем Буденным. Его страшили офицеры НКВД, фашистские асы… Вот разве Париж…
Хотя бы один день в Париже!
На Старую Базу немедленно вызвали офицера Ли.
Он вспомнил, как когда-то несколько лет назад впервые летел на Старую Базу, и сердце его сладко дрогнуло. Впрочем, на этот раз инструктаж проводил Старший специалист штаба.
«У вас есть опыт управления машиной времени, офицер Ли, – мрачно сказал Старший специалист. – Вы знаете, что при возвращении машина по каким-то причинам выходит из строя, поэтому озаботьтесь тем, чтобы благополучно доставить экспонат X в условленное место, а затем так же благополучно вернуть его на Старую Базу. Возможно, вам опять придется провести несколько дней в пустыне, но на этот раз мы постараемся засечь вас сразу. На орбите будут следить за вашим появлением. В условленном месте, в той точке, которую экспонат X называет Парижем, вы проведете ровно сутки. Видимо, этот Париж видал всяких людей. – Старший специалист мрачно усмехнулся. – Внешним видом, нелепым поведением там никого не удивишь, но все же вам лучше выбрать одежду поскромнее. – Старший специалист, несомненно, имел в виду слишком яркий, на его взгляд, мундир офицера Ли. – Мы уверены, что обращение с экспонатом X на этот раз не доставит вам особенных хлопот. Пусть бродит по городу, как ему хочется, пусть занимается, чем хочет, это наполнит его положительными эмоциями. При этом он не должен поступать неразумно. Чтобы помочь ему, мы на время сотрем в его мозгу все воспоминания о пребывании в нашем мире. На время этого короткого путешествия он будет просто беспечным существом, любующимся своим временем».
Подумав, Старший специалист спросил: «У вас есть вопросы, офицер Ли?»
«Конечно», – ответил Офицер.
«Вот и оставьте их при себе!»
Операция по стиранию памяти оказалась несложной.
Провели ее в закрытом салоне Старой Базы под видом стрижки и других необходимых косметических процедур. Правда, перед походом в салон экспонат X и офицер Ли поссорились.
«Ну почему, почему, браток, ты выдернул из прошлого именно меня?»
«Мне приказали. Я тут ни при чем. Это было решение Тайного Совета».
«Ну и что? Я тебя спрашиваю, почему, черт побери, из нескольких миллиардов более или менее разумных существ, населявших когда-то нашу планету, ты выдернул именно меня? У Якова спина была не хуже. У капо Гнома были и другие ребята с заметными татуировками. Почему меня?»
Офицер Ли не считал себя интеллектуалом.
«Успокойся, – сказал он. – Мы все обречены. Ничто не имеет смысла. Это фундаментальный закон природы. Создадим мы искусство или нет, все равно однажды на Землю рухнет огромный астероид и все погибнет».
И в свою очередь спросил: «Зачем тебе в Париж?»
«Там живет одна женщина, – отвел взгляд экспонат Х. – Она каким-то образом потеряла ногу, а я не успел узнать, как и когда это случилось с моей маленькой сладкой сучкой…»
«Почему ты так говоришь – сучка?»
«А как еще называть любимых женщин, браток? – несколько даже снисходительно кивнул экспонат X. – Женщинам нравятся ласковые слова».
Он хотел добавить, что ласковые слова нравятся даже коммодору Фрине, но благоразумно удержался. Кончиком ножа, попавшего под руку, он, сам того не замечая, нацарапал на своем запястье недолгое, как вскрик, имя – Фрина. Легкая боль его не испугала. Он прожил такую долгую жизнь, что научился не обращать внимания на такие пустяки.
«Я не пустил бы тебя обратно», – покачал головой офицер Ли.
«Туда или… наоборот?»
«И туда и наоборот».
Офицер Ли помолчал и добавил: «Я бы тебя вообще никуда не пустил».
«Время упущено, – нагло ухмыльнулся экспонат Х. – Я теперь тоже кое-чему научился. Искусство должно быть живым, браток. Вот в чем секрет.
