Костры миров - Геннадий Мартович Прашкевич
А коммодор Фрина покачала головой:
– Где он?
Тяжело вздохнув, Коллекционер еще раз поднял руку.
Не успела массивная каменная плита отойти в сторону, как они услышали ужасный и хриплый голос: «О черт! Баба? Настоящая баба! Зачем у нас на борту баба, браток?»
– Заткнись! – потребовал Тарби. – Объект искусства обязан молчать. Ты должен знать, болтливость не функциональна.
– А мне плевать на функциональность!
Приблизившись, бывший офицер и коммодор Фрина поняли, почему экспонат X так страшно орал и бился, но не мог до них дотянуться. Обе его руки, как растяжками, были прикованы цепями к железным кольцам, ввернутым в каменные стены. Чтобы покормить орущее существо, его или спускали с цепей, или кормили искусственно. Может, экспонат X заслуживал совсем другого обращения, но он действительно производил впечатление ужасного взрыва. Дергался, хрипел, бряцал и звенел тяжелыми цепями, брызгался слюной. Лицо заросло неопрятной бородой, лоб, украшенный звездчатым шрамом, прикрыт сединой. Полностью обнаженный, экспонат X выглядел совсем как человек. Правда, замученный.
– Почему он так возбужден?
Ли отступил на шаг, не теряя из виду коммодора Фрину.
Экспонат X не понравился ему еще тогда, когда он выловил его из времени специальной гравитационной ловушкой, и годы не пошли этому существу на пользу. Он смотрел злобно и с силой рвал цепи. «Это ты, скот, продал меня идиотам! – заорал он, узнав бывшего офицера. – Это из-за тебя я тяну срок и даже не знаю за что!» Он гремел цепями, плевался, на голых плечах выступил обильный пот. В Галерею искусств люди точно пойдут, невольно подумал Ли. Если там окажется это существо, люди непременно пойдут в галерею толпами. Они будут туда ломиться. Такое долго будет служить темой для необыкновенных разговоров.
В общем, понятно, почему коллекционер Тарби так легко сдался. Скорее всего, он просто устал.
– Почему экспонат X прикован?
– Он пытался совершить акт вандализма.
– В чем это выразилось? – удивилась коммодор Фрина.
– Он пытался наложить на себя руки. Он кидался на каменные стены, разбивал голову, перевернул на себя кипяток, – не выдержал Тарби. Голос его звенел от негодования. – Я не раз взывал к его предполагаемому разуму. Я говорил ему: этот мир – твой! Он полностью твой, вживайся! Однако экспонат X пользовался свободой неправильно. Наверное, он развращен неизвестными нам условиями жизни. Простите, коммодор, но я даже поставлял ему женщин. Разумеется, привезенных с Юга, совершенно диких, таких как он, – поспешно уточнил Тарби. – Экспонат X ни в чем не терпел недостатка и все равно уговаривал диких женщин наброситься на меня с ножами. Он обещал этим женщинам райскую жизнь, хотя не мог объяснить, что это такое. Он обещал им рай в отдельном шалаше, хотя и этого не мог объяснить. Если я подойду к нему без электрического разрядника, он, без сомнения, кинется на меня.
– А для чего он предназначен? – задумчиво спросила коммодор Фрина, не отрывая взгляда от голого существа, злобно прыгающего в цепях.
– Думается, смягчать сердца.
– В это трудно поверить.
– Тем не менее это так. Ведь он – произведение искусства. Если к этому правильно подойти, он полностью вписывается в новую концепцию государственной безопасности. В сугубо рациональный быт он может внести романтические веяния.
Тарби вдруг заорал:
– Повернись!
Экспонат X злобно заухал и загремел цепями.
Поворачиваться он, кажется, не собирался. «Зачем на борту баба? – злобно гремел он цепями. – Ты привел ее для меня? Я люблю таких маленьких сладких сучек. Зачем нам баба на борту, Тарби?»
– Что такое сучка? – спросила Фрина.
– Видимо, какое-то некрупное, давно вымершее животное.
– Он любит заниматься любовью с некрупными животными?
– Я бы не удивился.
– С ним можно разговаривать?
– Ну да, только логики он не признает.
Коммодор Фрина с большим вниманием осмотрела голые широкие плечи и такой же голый потный живот экспоната X. Ни выше живота, ни ниже она ничего необычного не нашла.
– Зато на спине… – подсказал Ли. И сам рявкнул голосом полевого офицера: – Повернись!
Экспонат X злобно загремел цепями:
– Опять будешь смотреть на бабу?
Коммодор Фрина вопросительно взглянула на Коллекционера.
Тарби кивнул и вынул из кармана халата мощный разрядник. Правда, Фрина остановила его:
– Мне кажется, можно обойтись без этого.
Как ни странно, слова коммодора произвели эффект.
– Конечно обойдемся, – забормотал экспонат X, перестав орать и возиться на своих тяжелых подвесках. – Иди сюда, миленькая. Ты такого еще не видела. Да не красней, не красней, я совсем о другом. Учти только, Тарби – сволочь! Он все врет! Он всегда врет! Он сюда никого не пускает, и нет меня ни в какой официальной описи. Он один любуется моей задницей! Вот номад Поллинг, тот да! Тот показывал меня всем номадам. Правда, отрубил мне палец. Видите, у меня нет среднего пальца на правой руке? – издали показал он. – А я мог поднимать этим пальцем ровно сто восемьдесят килограммов любого груза, вы втроем столько не поднимете! Но потом Поллинг все-таки продал меня этому придурку, – злобно плюнул экспонат X в сторону побагровевшего Коллекционера.
И с надеждой спросил:
– Вы меня заберете?
– Не сразу.
– Почему?
– Мы должны убедиться, что ты никому не причинишь вреда.
– Это еще почему? – опять заорал, затрясся, запрыгал, загремел цепями экспонат X. – С какой стати терпеть дураков и сучек? Заберите меня отсюда!
– Заберут, заберут тебя! – поспешно ответил Тарби.
Экспонат X вздрогнул:
– Это правда?
Коммодор Фрина кивнула.
Она завороженно застыла, уставившись на широкую спину повернувшегося наконец экспоната X. Несколько стремительных линий ясно обозначили гибкий силуэт обнаженной женщины. Изображение действительно походило на нее, на обнаженную Фрину. Мелкие капельки пота невероятно счастливо оживляли портрет, женщина была совсем как живая.
– Любуйся, сучка! – злобно орал экспонат X. – Я вам зачем-то нужен, я знаю, меня не проведешь, иначе вы давно закоптили бы меня на костре. Правду я говорю, браток? – нехорошо подмигнул он через плечо растерянному Коллекционеру.
Когда экспонат X говорил, лопатки на его спине чуть заметно двигались, казалось, изображение начинает оживать.
– Неужели это выполнено руками?
Экспонат X злобно заржал:
– А ты думала, членом?
– Такое невозможно!
– Что ты понимаешь в искусстве, сучка?
– Я предупреждал. Слова экспоната X часто лишены смысла, – напомнил Тарби.
И спросил:
– Вы заберете его?
Он, несомненно, хотел этого.
– Я готов отдать его хоть сегодня.
И добавил с большим чувством:
– Коммодор!
– «Коммодор»? – потрясенно загремел цепями экспонат X. – Эта черная баба – коммодор? Значит, я в Англии? Или в Ливии? Ну да. Я еще в пустыне почувствовал запах дыма. Почему мне никто ничего не объяснит, я же ваш союзник! Наконец сбейте с
