Вспомнить всё - Филип Киндред Дик
Фрагменты базальта, мчавшиеся сквозь пространство с огромной относительно сферы скоростью, пробив защиту, уничтожили бортовой запас воздуха без остатка. Двое лаборантов, мужчины, отреагировать на происшедшее какими-либо действиями не успели. Юная лаборантка, уроженка Финляндии по имени Агнета Раутаваара, успела вовремя надеть аварийный дыхательный шлем, однако запуталась в шлангах подачи воздуха и умерла от удушья, захлебнувшись собственными рвотными массами. Прискорбная смерть. Неприятная.
На том и завершилась вахта наблюдателей с ЭКС208, дрейфующей пространственной сферы-зонда глубокой разведки. Подумать только: ведь всего месяц спустя лаборантов сменили бы и вернули на Землю!
Лишенные возможности подоспеть на выручку землянам лично, мы направили к месту аварии робота, дабы проверить, нельзя ли реанимировать кого-либо из погибших. Приязни к нам земляне отнюдь не питают, но на момент катастрофы их наблюдательный зонд находился в подведомственной нам зоне, а законы, действующие в подобных экстренных ситуациях, едины для всех населяющих галактику рас. Особого желания помогать землянам мы не испытывали, однако закон есть закон.
В данном случае закон призывал нас к попытке реанимации погибших лаборантов, но мы препоручили эту задачу роботу и, полагаю, в сем просчитались. Вдобавок закон требовал уведомить о несчастье ближайший из земных кораблей, однако от этого мы предпочли воздержаться. Оправдывать данные упущения либо анализировать соображения, руководившие нами в то время, я не стану.
Обследовав место аварии, робот сообщил, что деятельность мозга обоих мужчин прекращена полностью, а их нервные ткани восстановлению не подлежат. Что же касалось Агнеты Раутаваара, ее мозг еще излучал слабые, едва уловимые волны, посему в случае Раутаваары роботу следовало приступить к попыткам реанимации. Однако робот, не в силах принять детерминированного решения самостоятельно, связался с нами. Команду к началу реанимации отдали мы, и, следовательно, тут грех, как говорится, на нашей совести. Обследовав место происшествия лично, мы, вне всяких сомнений, разобрались бы в положении гораздо лучше и потому вины своей ни в коей мере не отрицаем.
Часом позже робот доложил, что смог в значительной степени восстановить деятельность мозга Раутаваары, снабжая мозг насыщенной кислородом кровью, извлекаемой из ее мертвого тела. Запас кислорода у робота имелся, однако с питательными веществами дела обстояли гораздо хуже. За неимением иного исходного материала мы распорядились начать синтез питательных веществ из тканей тела Раутаваары. Впоследствии это и послужило поводом для самых серьезных претензий со стороны земных властей, однако другими источниками питательных веществ мы не располагали, поскольку собственных тел, будучи плазмоидами, предложить роботу в качестве такового, разумеется, не могли.
Кстати, здесь будет вполне уместно уточнить формулировку наших соображений на предмет невозможности синтеза питательных веществ из останков погибших товарищей Раутаваары, представленных следствию изначально. Если вкратце, основываясь на донесениях робота, мы сочли тела остальных чрезмерно радиоактивными, а следовательно, вредоносными для Раутаваары: извлекаемые из данного материала питательные вещества погубили бы ее мозг в самом скором времени. Возможное несогласие с логикой наших суждений для нас несущественно. Именно так положение выглядело на расстоянии, поэтому я и утверждаю, что истинной нашей ошибкой является решение препоручить операцию роботу, вместо того чтоб взяться за нее самим. Желаете непременно предъявить нам обвинение, так в этом и обвиняйте.
Далее мы попросили робота, подключившись к мозгу Раутаваары, обеспечить нам доступ к ее мыслям, дабы мы смогли оценить физическое состояние ее нейронов.
Согласно полученным впечатлениям, картина вырисовывалась вполне оптимистическая. Именно в этот момент мы и уведомили о происшедшем представителей земных властей. Сообщили им о катастрофе, погубившей ЭКС208, и о необратимой гибели двух лаборантов-мужчин, и о том, что благодаря проявленной нами распорядительности у третьего члена экипажа, женщины, налицо все признаки стабильной мыслительной деятельности – иными словами, нам удалось сохранить жизнь ее мозга.
– Чью-чью жизнь?! – переспросил радист-землянин, выслушав наше сообщение.
– Наряду с кислородом мы обеспечиваем ее мозг питательными веществами, извлекаемыми из ее трупа, и таким образом…
– О Господи Иисусе, – ахнул радист-землянин, – да как же можно кормить ее мозг таким образом? Что толку в мозге без тела, в мозге самом по себе?
– Мозг может мыслить, – пояснили мы.
– Ладно, теперь мы возьмемся за нее сами, – отрезал радист-землянин, – но зарубите себе на носу: без расследования дело не обойдется.
– Но что же дурного в спасении ее мозга? – удивились мы. – Ведь мозг есть вместилище духа, личности, а тело – всего лишь приспособление, довесок, связующий мозг с…
– Дайте мне координаты ЭКС208, – оборвал нас радист-землянин. – Мы сию же минуту отправим туда ближайший из кораблей. Вам следовало уведомить нас обо всем немедля, прежде чем браться за спасательные работы самим. Аппроксимациям попросту не понять нас – соматическую, телесную форму жизни!
Это земное прозвище, «аппроксимации», для нас довольно обидно. Во-первых, в нем заключен пренебрежительный намек на наше происхождение из системы Проксимы Центавра, а во-вторых, оно подразумевает, что мы будто бы ненастоящие, попросту симулируем жизнь.
Такой вот наградой и обернулся для нас Казус Раутаваары. Издевками. Унижениями. Ну, и расследованием, без которого дело действительно не обошлось.
Почувствовав едкую горечь рвоты, Агнета Раутаваара – глубоко-глубоко в недрах поврежденного мозга – съежилась, содрогнулась от ужаса пополам с отвращением. Повсюду вокруг лежали россыпями обломки ЭКС208. Среди них покоились останки Тревиса и Эльмса – разорванные в клочья тела, лепешки замерзшей крови, а остов сферы изнутри сплошь оброс льдом.
«Воздуха нет, тепла тоже… почему тогда я жива? – удивилась Агнета и, подняв руки, коснулась, точнее, безуспешно попробовала коснуться лица. – Вот оно что. Шлем. Шлем вовремя успела надеть».
Внезапно лед, покрывавший все вокруг, начал таять. Оторванные руки и ноги товарищей вновь приросли к туловищам. Осколки базальта, застрявшие в обшивке кабины, высвободились и пулями улетели в пространство.
«Время! – осенило Агнету. – Время повернуло вспять! Ну и дела!»
Еще секунда, и Агнета расслышала сквозь шлем глухие завывания тревожной сирены. Затем заполнивший кабину воздух постепенно согрелся, а Тревис и Эльмс неуверенно поднялись на ноги, заозирались вокруг в растерянности и изумлении. Пожалуй, Агнета, глядя на них, не выдержала бы, расхохоталась в голос, не будь положение настолько мрачным. Очевидно, невероятная сила удара породила локальные возмущения во временном потоке… но надолго ли?
– Сядьте-ка оба, – велела Агнета.
– Да я вроде… о'кей, ты права, – сбивчиво, глухо пробормотал Тревис.
Усевшись за собственную консоль, он нажал кнопку, и автоматика сферы-зонда надежно пристегнула его к креслу, а вот Эльмс так и остался стоять столбом.
– Нас накрыло роем осколков. Довольно крупных, – сообщила Агнета.
– Похоже, – согласился Эльмс.
– Довольно крупных и обладавших импульсом, достаточным, чтобы
