Вспомнить всё - Филип Киндред Дик
А стало быть, ничего не поделаешь: придется снова прибегнуть к воображаемому исполнению желаний. К стимуляции впечатлений о завершения перелета.
«Прогоню прибытие еще раз, – решил корабль, – затем подчищу ему сознательную память и начну заново. Единственный позитивный аспект положения – сам буду занят хоть чем-то осмысленным. Сам с ума не свихнусь… может быть».
Спавшему глубочайшим сном в крионической капсуле – причем неисправной крионической капсуле – Виктору Кеммингсу снова представилось, будто корабль благополучно совершил посадку и приводит его в сознание.
– Вам ничего не снилось? – полюбопытствовала грузно сложенная попутчица, как только группа пассажиров собралась на наружной платформе. – Мне, кажется, снилось кое-что. Сцены из давней молодости… пережитое больше ста лет назад.
– Во время крионического сна? – уточнил Кеммингс. – Нет. Если и снилось, то не запомнилось.
Ему не терпелось поскорее добраться до отеля: душ и смена одежды поднимут настроение, словно по волшебству. Пока он чувствовал себя слегка подавленным, хотя сам не понимал почему.
– А вот и наш гид, – заметила стоявшая неподалеку дама преклонных лет. – Сейчас нас проводят в отель.
– Да, это ведь входит в комплекс услуг, – согласился Кеммингс.
Уныние не отпускало. Остальные выглядели необычайно бодрыми, полными жизни, однако Кеммингса тяготила, гнула к земле невесть откуда взявшаяся усталость, как будто притяжение колониальной планеты оказалось для него чересчур велико.
«Может, так оно и есть? – подумал он. – Но ведь в буклете, среди прочих плюсов, упоминалось, что местная гравитация практически не отличается от земной…»
Изрядно озадаченный, он неторопливо, шаг за шагом, не отнимая руки от леера, добрел до трапа и двинулся вниз.
«Да ведь я, если честно, не заслуживаю новой жизни, – внезапно осенило его. – Так, существую, отбываю номер… в отличие от всех остальных. Я не такой, как они: со мной что-то неладно. Не могу вспомнить, что, однако какой-то изъян налицо, иначе откуда взялись эти горькие муки, куда подевалось уважение к себе самому?»
На тыльную сторону правой ладони уселось, поползло по суставам пальцев какое-то местное насекомое – старое, дряхлое, очевидно, утомленное полетом. Остановившись как вкопанный, Кеммингс опустил взгляд, замер.
«Я же запросто могу раздавить эту тварь, – подумал он. – Она все равно долго уже не протянет, явно состарилась».
Едва тельце насекомого хрустнуло, прихлопнутое ладонью, Кеммингса охватил ужас, ужас невиданной силы.
«Что я наделал? – спросил он себя самого. – Не успев прилететь, погубил живое существо, пусть даже крохотное. Хорошенькое начало для новой жизни!»
Обернувшись, он устремил взгляд назад, в сторону корабля.
«Может, вернуться на борт? – подумал он. – Пускай заморозят меня навсегда. Я ведь неисправимый грешник, губитель всего вокруг!»
На глаза Кеммингса навернулись слезы…
…А межзвездный корабль застонал всей своей мыслящей электроникой.
Десяти долгих лет перелета к системе LR4 хватило на поиски Мартины Кеммингс с изрядным запасом. Связавшись с Мартиной, корабль описал ей сложившееся положение, причем застал ее в пути. Не столь давно она эмигрировала в один из огромных орбитальных куполов системы Сириуса, однако новым местом жительства осталась недовольна и теперь возвращалась на Землю. Поднятая из криосна, Мартина выслушала корабль со всем вниманием и согласилась прибыть на колониальную планету LR4-6 к прилету бывшего мужа – если, конечно, это вообще возможно.
По счастью, возможность у нее нашлась.
– Только он меня, думаю, не узнает, не вспомнит, – предупредила Мартина корабль. – Я ведь позволила себе состариться. Не одобряю я, если честно, полную остановку процессов старения.
«Его счастье, если он вспомнит хоть самого себя», – подумалось кораблю.
Так Мартина и оказалась в межзвездном космопорту колониальной планеты LR4-6. Дожидаясь, когда же на наружной платформе появятся пассажиры прибывшего корабля, она раздумывала, гадала, узнает ли бывшего мужа, слегка побаивалась скорой встречи, однако радовалась, что сумела добраться до LR4-6 вовремя. Успела ведь, можно сказать, впритык… еще неделя, и его корабль прибыл бы раньше нее.
«Удача на моей стороне», – думала она, не сводя глаз с только что приземлившегося межзвездного корабля.
Наконец прилетевших выпустили на платформу. Виктора Мартина узнала в толпе пассажиров сразу: бывший муж если и изменился, то разве что самую малость.
Стоило Виктору, грузно опиравшемуся на перила, словно он жутко устал и вдобавок не слишком уверен в себе, сойти с трапа, Мартина, поглубже спрятав руки в карманы пальто, направилась к нему. Стеснялась она ужасно и потому, заговорив, едва расслышала собственный голос.
– Привет, Виктор, – кое-как выдавила она.
Виктор замедлил шаг, уставился на нее.
– Кажется, я вас знаю, – задумчиво проговорил он.
– Я – Мартина, – призналась Мартина.
Виктор, вмиг просияв, протянул ей руку.
– Ты слышала о неполадках у нас на борту?
– Да. Корабль связался со мной, сообщил, – подтвердила она, надолго задержав его руку в ладонях. – Вот это испытание так испытание…
– Ага, – согласился Виктор, склонившись к ней и поцеловав ее. – Целая вечность в замкнутом цикле воспоминаний. Воспоминаний об одном и том же… Я когда-нибудь рассказывал, как четырехлетним мальчишкой решил выручить из беды пчелу, угодившую в паучью сеть, а эта идиотская пчела меня ужалила? Как же я рад тебя видеть…
– Разве корабль не…
– Корабль сказал, что попробует вызвать тебя сюда, но успеешь ли ты к нашему прилету, не знал.
Вдвоем они двинулись к зданию космовокзала.
– Мне повезло, – на ходу пояснила Мартина. – Повезло перебраться с оказией на военный транспорт, корабль со сверхскоростным двигателем совершенно новой конструкции, мчавший сюда как безумный.
– А я прожил в собственном бессознательном куда дольше любого другого за всю историю человечества, – пожаловался Виктор Кеммингс. – Страшнее психоанализа начала двадцатого века… а главное, материал-то раз за разом один и тот же! Вот ты, например, знала, как я боялся матери?
Подойдя к стойке выдачи багажа, оба остановились в ожидании его чемоданов.
– Я ее сама боялась – словами не передать, – призналась Мартина. – А планетка на вид вполне симпатичная… гораздо лучше орбитального купола, откуда уехала я. Там житье оказалось совсем унылым.
– Если так, возможно, тут не обошлось без какого-то высшего замысла, – широко улыбнувшись, заметил Виктор. – А выглядишь ты потрясающе.
– Я же состарилась.
– Достижения современной медицинской науки…
– Состарилась, потому что сама так решила. Потому что мне нравятся люди в возрасте, – пояснила Мартина, оглядев Виктора с головы до ног.
«Крепко же неполадки в крионике его подкосили, – подумала она про себя. –
