Вспомнить всё - Филип Киндред Дик
Одним словом, у нас концепцией Спасителя нередко пренебрегают за очевидной ее примитивностью, однако, наблюдая, анализируя происходящее вместе со всеми, словно бы слившимися в единое полиэнцефалическое существо, я то и дело задавался вопросом: а как же отреагирует Агнета Раутаваара на образ Спасителя, Пастыря Душ, основанный на наших поверьях? В конце концов, ее мозг живет благодаря нашему оборудованию, агрегату оригинальной конструкции, доставленному к месту катастрофы нашим спасательным роботом! Отключать его было бы слишком рискованно: мозг и без того успел серьезно пострадать, а потому всю аппаратуру вместе с мозгом Агнеты Раутаваара переправили в штаб-квартиру судебного следствия, на борт ковчега нейтральной, незаинтересованной стороны, дрейфующего в пространстве на полпути от Проксимы к Солнечной планетной системе.
Позже, в приватной беседе с коллегами, я предложил пробы ради внедрить в искусственно реанимированный мозг Раутаваары нашу концепцию Пастыря, Указующего Душе Путь в Загробный Мир. Зачем? Затем, что ее реакция, на мой взгляд, могла оказаться весьма интересной.
Коллеги сразу же указали мне на противоречие в собственной логике. Поначалу-де, в ходе расследования, я объявил мозг Раутаваары окном в потусторонний мир, невероятно ценным с научной точки зрения, что снимает с нас какую-либо вину. Теперь же я утверждаю, будто ее переживания – не более чем проекция ее собственных мысленных допущений. Казалось бы, неувязка налицо, но…
– Оба утверждения истинны в равной мере, – твердо отвечал я. – Мозг Раутаваары действительно есть окно в потусторонний мир, а переживания действительно основаны на культурных склонностях и предпочтениях человеческой расы. По сути, у нас в руках алгоритм, парадигма, в которую можно внедрять вдумчиво подобранные переменные. К примеру, внедрить в мозг Раутаваары нашу концепцию Пастыря Душ и точно установить, чем наша ее интерпретация отличается от инфантильных интерпретаций землян.
Таким образом, перед нами открылась беспрецедентная возможность для проверки на практике собственной теологии. На наш взгляд, земляне, испытанные Спасителем в достаточной мере, были сочтены недостойными.
Взвесив все «за» и «против», мы приняли решение действовать. Управление оборудованием, поддерживавшим жизнь мозга Раутаваары, по-прежнему оставалось за нами, а результаты эксперимента казались куда интереснее исхода расследования. Вина и виновность – материи чисто культурные, не выходящие за пределы межвидовых границ.
Полагаю, земляне могли расценить нашу затею как злодеяние, однако и я, и все мы решительно возражаем против подобных оценок. Куда вернее назвать ее игрой: ведь мы ожидали от наблюдений за столкновением Раутаваары с нашим Спасителем вместо их Спасителя собственное лишь эстетическое наслаждение!
– Я есмь воскресение и жизнь, – воздев руки, сообщил Образ Тревису, Эльмсу и Агнете. – Верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Верите ли сему?
– И еще как! – горячо подтвердил Эльмс.
– Чепуха это все, – буркнул Тревис.
«А я не знаю, – подумала про себя Агнета Раутаваара. – Не знаю, что и ответить».
– От нас решение требуется, – пояснил Эльмс. – Пора решать, пойдем мы с ним, или как. С тобой, Тревис, все ясно: ты – человек конченый. Сиди здесь, пока не сгниешь, такова уж твоя судьба. А ты, Агнета… надеюсь, ты-то не потеряна для Христа? Мне лично очень хотелось бы, чтоб ты обрела вечную жизнь, как я… я ведь заслуживаю вечной жизни, Господи? – спросил он, взглянув на Образ.
Образ кивнул.
– Тревис, – заговорила Агнета, – по-моему… по-моему, тебе тоже надо бы согласиться. Я…
Лишний раз напоминать Тревису о его гибели не хотелось ужасно, однако ему следовало понять, трезво оценить положение, иначе он, как и сказал Эльмс, обречен!
– Идем с нами, – закончила она.
– То есть ты тоже идешь с ним? – ядовито осведомился Тревис.
– Да, – подтвердила Агнета.
– Постойте, – внезапно прошептал Эльмс, не сводя взгляд с Образа. – Вполне возможно, мне это только мерещится, но… кажется, он изменился.
Приглядевшись к Образу, Агнета не заметила никаких перемен, однако Эльмса трясло от страха.
Тем временем Образ в складчатых белых ризах неторопливо приблизился к Тревису, остановился рядом, выдержал паузу и вдруг, склонившись над Тревисом, впился зубами в его лицо.
Агнета пронзительно завизжала. Эльмс замер, вытаращив глаза. Тревис, пристегнутый к креслу, забился в судорогах… а Образ спокойно, как ни в чем не бывало, принялся пожирать его тело.
– Ну вот. Думаю, теперь, – заговорил официальный глава Следственного Комитета, – все согласятся с тем, что деятельность мозга Раутаваары необходимо прервать. Деградация налицо, переживаемое для нее ужасно… одним словом, со всем этим следует покончить немедленно.
– Нет, – возразил я. – Мы, представляющие здесь систему Проксимы, находим данный поворот событий весьма интересным.
– Но ведь Спаситель пожирает Тревиса! – воскликнул еще один из землян.
– Разве ваша религия не подразумевает поедания плоти и пития крови Бога? – напомнил я. – По сути, все происходящее – зеркальное отражение вашей Евхаристии.
– Приказываю отключить ее мозг от аппаратуры сию же минуту! – распорядился официальный представитель Комитета.
Лицо землянина побледнело, на лбу заблестели крупные капли пота.
– На наш взгляд, отключать мозг Раутаваары преждевременно. Это еще не все, – возразил я.
Признаться, сие воплощение священнейшего из наших религиозных таинств, поедания нашим Спасителем нас, его почитателей, взволновало меня несказанно.
– Агнета, – сбивчиво зашептал Эльмс. – Агнета, ты видишь? Видишь? Христос сожрал Тревиса целиком! Ничего не оставил, кроме сапог с перчатками!
«О Господи, что же здесь происходит?» – в ужасе подумала Агнета Раутаваара и инстинктивно отодвинулась подальше от Образа, к Эльмсу.
– Он есть кровь Моя, – заговорил Образ, облизнув губы. – Пиющий кровь его, Я имею жизнь вечную, ибо плоть его истинно есть пища, и кровь его истинно есть питие. Он есть плоть моя, ибо сам я есмь лишь бесплотная плазма. Ядущий плоть его, я жить буду вовек. Истинно, истинно говорю вам: если не буду есть плоти его и пить крови его, то не буду иметь в себе жизни!
– Похоже, он и нас с тобой сожрать собирается, – прошептал Эльмс.
«Да, собирается, это уж точно», – подумала Агнета Раутаваара.
Теперь-то она ясно видела: этот Образ – одна из аппроксимаций, форм жизни, населяющих систему Проксимы.
«А если так, – сообразила она, – он не врет, собственной плоти у него нет. Единственный для него способ обзавестись телом – это…»
– Нет уж, – продолжал Эльмс, – прежде я сам с ним покончу.
Сорвав со стойки с аварийным снаряжением лазерную винтовку, он взял Образ на прицел.
– Отче! Пришел час, – провозгласил Образ.
– Ни с места, – прорычал Эльмс. – Ни шагу ко мне!
– Дети мои, недолго уже быть Мне с вами, – продолжал Образ. – Недолго уже быть Мне с вами, если не буду Я есть
