Вспомнить всё - Филип Киндред Дик
С этими словами Образ шагнул к Эльмсу, и тот, недолго думая, нажал на спуск.
Образ пошатнулся, из раны в его груди брызнула кровь.
«Кровь Тревиса, – сообразила Агнета, в страхе прикрыв лицо ладонями. – Чужая кровь, кровь Тревиса, текущая в его жилах… как же это ужасно!»
– Скорее, – велела она Эльмсу. – Скажи: «Невиновен я в крови Праведника Сего». Скорее, пока не поздно!
– Невиновен я в крови Праведника Сего, – послушно повторил Эльмс.
В тот же миг Образ, истекая кровью, рухнул с ног, забился в предсмертных судорогах. Утративший всякое сходство с длинноволосым, бородатым человеком, он обернулся кем-то другим, но кем – этого Агнета Раутаваара точно сказать не могла.
– Или, Или! Лама савахфани?[74] – воскликнул он.
С этими словами Образ и умер – умер на глазах Агнеты с Эльмсом.
– Что ж это получается? – пролепетал Эльмс. – Выходит, я Христа… Христа застрелил?
Направив дуло лазерной винтовки себе в грудь, он потянулся к спусковому крючку.
– Никакой это не Христос, – урезонила его Агнета, ловко выхватив из рук напарника оружие. – Это кто-то другой… полная противоположность Христу, вроде зеркального отражения.
Из глаз Эльмса хлынули слезы.
Располагая большинством голосов, земляне из Следственного Комитета настояли на немедленном прекращении искусственного поддержания активности мозга Раутаваары без труда. Естественно, нас это несказанно расстроило, но, увы, крыть было нечем.
Так мы и стали свидетелями начала небывалого, поразительного научного эксперимента, попытки сращения теологических систем двух разных, совершенно не похожих одна на другую разумных рас. На наш взгляд, прекращение деятельности мозга землянки – одна из масштабнейших научных трагедий. Взять, например, хоть диаметральную противоположность земных взглядов на суть взаимоотношений личности с Богом воззрениям, бытующим среди нас! Разумеется, причина тому кроется в том, что земляне – соматическая раса, тогда как мы – плазмоиды. Пьющие кровь, поедающие плоть Божию, они обретают бессмертие и не видят в Причастии ничего возмутительного. Напротив, для них это вполне естественно… а вот для нас невообразимо. Чтобы верующий поглощал своего Господа, словно питье и пищу? Ужасное, отвратительное деяние! Стыд, позор… мерзость: ведь это высшему существу от веку положено пожирать низшее, а значит, верующий, пожирающий Бога, попирает все законы естества!
На том и завершилось рассмотрение Казуса Раутаваары. Глядя, как мозг ее прекращает работу, как сглаживаются, выравниваются кривые электроэнцефалограммы на дисплеях, мы пережили неописуемое разочарование. Мало того: вдобавок земляне, воспользовавшись большинством голосов, добились для нас вотума порицания – за то, что мы вообще взяли на себя смелость организовать спасательные работы.
Поразительно, сколь глубока пропасть, разделяющая разумные расы, развивающиеся в различных звездных системах! Наши попытки понять землян потерпели полный провал. Насколько нам известно, земляне также не понимают нас и, в свою очередь, ужасаются некоторым из наших обычаев, что как нельзя лучше продемонстрировал Казус Раутаваары. А ведь мы руководствовались исключительно интересами объективной, чуждой эмоциям науки! До глубины души потрясенный реакцией Раутаваары на поедание Спасителем мистера Тревиса, я очень хотел бы понаблюдать за сим священнейшим из святых таинств, свершенным и над остальными, над Раутаваарой с Эльмсом, но…
Увы, в этом нам отказали, и эксперимент, на наш взгляд, закончился неудачей.
И, в довершение всего, отныне нам предстоит жить с клеймом совершенно незаслуженного всеобщего осуждения, образно говоря, на челе.
Чуждый разум
Покоившийся без движения в глубине тета-камеры, он услышал негромкий сигнал, а затем синтеголос:
– Пять минут на поправку курса.
– О'кей, – прохрипел он, пробуждаясь от глубочайшего сна.
Стало быть, у него имеется пять минут, чтобы выправить курс корабля, поскольку с автоматическим управлением что-то неладно. Промах с его стороны? Вряд ли: подобных промашек он не допускал еще никогда. Чтобы он, Джейсон Бедфорд, путался в прокладке курса? Ха! Не дождетесь.
Пошатываясь, он добрел до рубки управления… и обнаружил, что Норман, отправленный с ним в рейс за компанию ради его забавы, тоже не спит. Лениво паря в воздухе, описывая круг за кругом под потолком, кот гонял лапой из угла в угол ручку, неизвестно как высвободившуюся из зажима.
«Странно», – подумал Бедфорд.
– А я-то думал, ты тоже в отключке, вместе со мной, – пробормотал он, изучая показания курсографа.
Невероятно! Отклонение на одну пятую парсека в направлении Сириуса… как минимум лишняя неделя полета!
Помрачнев, Бедфорд умело, с обыкновенной точностью поправил настройки автопилота, а после отправил на Мекнос III, в пункт назначения, предупреждение о задержке.
– Затруднения? – сухо, холодно откликнулся мекносский радист.
Выверенная монотонность голоса, присущая всем мекносцам без исключения, каждый раз наводила Бедфорда на мысли о змеях.
Поморщившись, он в двух словах объяснил положение.
– Вакцина нужна нам срочно, – напомнил мекносец. – Впредь постарайтесь держаться курса точнее.
Кот Норман, величаво паривший посреди рубки, изогнулся и шлепнул по пульту когтистой лапой. Нажатые наугад кнопки откликнулись на удар негромким «би-ип»… а корабль изменил курс.
– Так это твоя работа?! – прорычал Бедфорд. – Вот, значит, кто опозорил меня в глазах инопланетян! Вот кто выставил меня идиотом перед лицом чуждого разума!
Схватив кота, он стиснул мохнатое горло что было сил.
– Что это за странный звук? – осведомился мекносский радист. – Жалобный… наподобие плача.
– Не о чем тут больше плакать, – негромко ответил Бедфорд. – Не обращайте внимания.
Выключив рацию, он отнес тельце кота к сфинктер-клапану утилизатора мусора и вытолкнул в открытый космос, а еще минуту спустя вернулся в тета-камеру и вновь задремал. Уснул мирным, спокойным сном, зная: теперь-то баловаться с управлением некому.
Как только его корабль завершил посадку на Мекнос III, старший из членов мекносской бригады медиков встретил его странной просьбой:
– Нам хотелось бы взглянуть на вашего ручного зверька.
– Ручных животных у меня на борту нет, – ответил Бедфорд, ни в коей мере не покривив душой.
– Согласно поданной нам загодя декларации…
– Знаете, что? Не ваша это забота, – отрезал Бедфорд. – Вакцина доставлена, я отбываю.
– Благополучие и безопасность любой формы жизни – одна из главных наших забот, – возразил мекносец. – Приготовьте корабль к досмотру.
– Ради поисков несуществующего кота? – хмыкнул Бедфорд. – Пожалуйста!
Действительно, никакого кота мекносцы на борту корабля не нашли. В нетерпении переминаясь с ноги на ногу, Бедфорд наблюдал за инопланетянами, старательно осматривавшими каждый из рундуков, каждую из соединительных труб. К несчастью, мекносцам удалось обнаружить десять мешков с гранулами сухого кошачьего корма, и не оставшаяся без внимания находка послужила им поводом для долгой дискуссии на родном языке.
– Ну? Теперь-то мне можно отбыть на Землю? – бесцеремонно вмешался в их разговоры Бедфорд. – График, знаете ли, поджимает!
Что думают, о чем разговаривают инопланетяне, его не
