Роберт Хайнлайн - Свободное владение Фарнхэма

— Прошу прощения? — недоумевал Джо.

— Что ты подарил ей за рождение ребенка, идиот? Подари ей это кольцо, которое у тебя на пальце. В этом доме столько детей названо в мою честь, что мне приходится заказывать целые мешки безделушек. Эти особы знают, что я обязан что-нибудь подарить им. Хью, счастливчик, — ему нечего отдать. Ха, у Хьюги, кажется, зубки!

Самому Хью удалось подержать их немного, пока Барбара устраивалась так, чтобы иметь возможность и кормить детишек грудью и играть в бридж одновременно. Она кормила их по очереди, а свободной рукой в это время играла. Вокруг ребенка, которого не кормили, суетились глухонемые служанки, а как только кормление закончилось, унесли их обратно. Несмотря на довольно сложные обстоятельства, Барбара играла неплохо. В результате Понс набрал очков больше всех, Барбара оказалась второй, а Джо и Хью разделили третье и четвертое места. Хью пожульничал совсем немного, чтобы добиться такой расстановки. Понсу действительно шла карта, особенно когда его партнершей была Барбара: им даже удалось сделать два Малых Шлема.

Протектор пребывал в отличном настроении.

— Барбара, поди сюда, малышка. Скажи своей начальнице, что я приказал найти кормилицу для твоих близняшек и что я хочу, чтобы ветеринар как можно быстрее прекратил лактацию у тебя. Ты немедленно нужна мне в качестве партнера или противника по бриджу. Ты играешь, как настоящий мужчина.

— Да, сэр. Не позволено ли будет задать вопрос? — спросила Барбара.

— Позволено.

 — Я бы предпочла кормить их сама. Ведь они — это все, что у меня есть.

— Ну, что ж… — Он пожал плечами. — Кажется, сегодня у меня день упрямых слуг. Видимо, вы оба — все еще дикари. Вам бы отнюдь не повредила небольшая порка. Хорошо, но тогда тебе придется иногда играть только одной рукой: я не желаю, чтобы игра прерывалась. — Он усмехнулся. — Кроме того, я время от времени буду даже рад видеть маленьких разбойников, особенно того, который умеет кусаться. Можешь идти. Все.

Барбара была отправлена так внезапно, что Хью едва успел на прощание обменяться с ней улыбками. Он-то рассчитывал, что они будут спускаться вместе вниз, а может быть, даже зайдут к нему ненадолго. Но их Милость не отсылал его, поэтому ему пришлось остаться. На душе у него было тепло и хорошо. Сегодня у него впервые за долгое время были минуты настоящего счастья.

Понс сразу перешел к делу: он объяснил ему, почему ни одну из переведенных им статей нельзя было использовать практически.

— Но не отчаивайся, Хью. Продолжай работу, и нам обязательно что-нибудь попадется. — В голосе Протектора звучали дружелюбные нотки.

Он перевел разговор на другую тему, все еще не отпуская Хью. Фарнхэм отметил для себя, что Понс — эрудированный собеседник, который интересуется всем и готов как внимательно послушать, так и рассказать о чем-нибудь сам. Он показался Хью воплощением настоящего циника, дилетанта в искусстве и науке. Но в нем не проглядывались признаки ни милосердия, ни жестокости, ни расизма. Судя по всему, он мало ценил собственное положение. К Хью он относился, как к равному по уму.

Пока они беседовали, маленькие прислужницы накрыли стол для Понса и Джо. Хью не пригласили, да он и не ждал этого и не хотел, так как всегда мог приказать накрыть ему стол в его кабинете, если не успевал к общему обеду в столовой для старших слуг. Мешток был прав: слуги питаются лучше хозяев.

Но когда Понс наелся, он пододвинул свое блюдо Хью.

— Ешь.

Хью колебался какие-то доли секунды. Он прекрасно понимал, что ему оказана великая честь — для слуги, разумеется. На блюде оставалось еще очень много — раза в три больше, чем съел Понс. Хью не мог припомнить, чтобы ему приходилось подъедать чьи-нибудь объедки, да еще грязной ложкой. Но он принялся за еду.

Меню их Милости не пришлось по вкусу Хью — что-то жирное, а он всегда недолюбливал свинину. Свинина редко подавалась слугам, но зато была обычной принадлежностью блюд, которые постоянно пробовал Мешток. Это очень удивляло Хью, так как в реализованном Коране еще сохранялись религиозные предписания по поводу пищи, а Избранные следовали некоторым мусульманским обычаям. Они практиковали обрезание, не употребляли никакого спиртного, не считая легкого пива, и соблюдали рамадан, во всяком случае, номинально, поскольку назывался он именно так. Магомет был бы потрясен коренными изменениями, которые претерпело его учение.

Но хлеб был вкусен, фрукты — превосходны, равно как и мороженое и многое другое. И Хью отведал всего понемножку.

Понс поинтересовался, каким был во времена Хью климат этого района.

— Джо говорит, что иногда у вас бывали морозы. Даже снег.

— Конечно. Каждую зиму, — подтвердил Хью.

— Удивительно. И какой же бывал мороз?

Хью задумался. До сих пор он не знал, как эти люди измеряли температуру.

— Если взять диапазон температур, — принялся объяснять Фарнхэм, — между замерзанием воды и ее кипением, то иногда температура доходила до одной трети этого промежутка.

Понс удивился.

— Ты уверен? Мы называем этот диапазон от точки кипения до точки замерзания — ста градусами. И следовательно, ты утверждаешь, что температура доходила иногда до тридцати трех градусов ниже нуля.

Хью с интересом отметил, что стоградусная шкала пережила два тысячелетия. Впрочем, почему бы и нет — ведь они пользовались десятичным исчислением в арифметике и в денежной системе. Он еще раз прикинул в уме.

— Да, именно это я имел в виду. Мороз, почти достаточный, чтобы заморозить ртуть, а в горах вполне достаточный для этого. — Хью указал на горы, вздымающиеся за окном.

— Да, — согласился Джо, — такой мороз, что зубы стыли. Только из-за этого я был готов двинуть на Миссисипи.

— А где находится Миссисипи? — спросил Понс.

— Ее больше не существует, — пояснил Джо. — Сейчас она под водой, к сожалению.

Все это привело к тому, что они начали обсуждать причину изменения климата, и их Милость послал за современными картами и за последним томом Британики, в котором содержались древние карты. Они все вместе склонились над ними. Там, где раньше была Миссисипи, теперь далеко на север простирался Залив. Флориды и Юкатаны не было, а Куба представляла собой группу маленьких островов. Калифорния имела собственное внутреннее море, а большая часть Северной Канады исчезла.

Такого же рода изменения произошли повсюду. Скандинавский полуостров стал островом, Британские острова стали группой небольших островков, под водой оказалась и часть Сахары. Все низменности в мире покрыты водой — не было Голландии, Бельгии, Северной Германии. Не было и Дании — Балтика стала заливом Атлантического океана.