Вспомнить всё - Филип Киндред Дик
– То есть подборка данных о двигателе Пантера «случайно» попадется на глаза всем до единого? – недоверчиво, в изумлении подняв брови, пролепетал Байблмен.
– Именно. Каждому в свое время. Ваша очередь – так уж вышло – настала в первый же день. Вначале вас известили о том, что он засекречен, уведомили об ответственности за разглашение секретных сведений, а после подсунули те самые сведения, изобразив утечку. В надежде на то, что вы опубликуете или хоть попытаетесь опубликовать их.
– Сами видели: на третьей странице распечатки сказано, что двигатель Пантера может служить дешевым, экономически значимым источником гидроэлектрической энергии, – напомнил майор Касальс. – Это и есть самое главное. Вы поняли, какую пользу принесет всему обществу разглашение сведений о его устройстве.
– Ну, а преследование по закону вам не грозило, – подхватила Мэри, – следовательно, ваш поступок продиктован вовсе не страхом.
– Вот именно, не страхом, – подтвердил Байблмен. – Не страхом, а… верностью.
– Кому? – удивилась Мэри.
С ответом Байблмен не нашелся.
– Голограмме? – хмыкнул майор Касальс.
– Вам, – признался Байблмен, опустив взгляд.
– Человеку, который оскорблял и осмеивал вас? Обращался с вами по-свински? Говорил: прикажу вывернуться мехом внутрь…
– О'кей, хватит. Хватит, – оборвал его Байблмен.
– Ну что ж, всего хорошего, – подытожила Мэри.
– Что? – в изумлении вскинув голову, переспросил он.
– Вам пора. Пора возвращаться домой. К прежней работе. Ко всему, чем жили, пока не попались нам на глаза.
– А еще раз… еще раз попробовать можно? – взмолился Байблмен, хотя ответ знал заранее.
– Конечно нет, – покачав головой, ответила Мэри. – Вам ведь теперь известно, в чем суть испытания, известно, что для Колледжа главное, так что, простите, второго шанса не будет.
– К величайшему сожалению, – добавил майор Касальс.
Байблмен, умолкнув, поник головой.
– Ну, не грустите, – ободрила его Мэри, протянув на прощанье руку.
Байблмен, будто во сне, обменялся с ней рукопожатием. Майор Касальс ему руки не подал, лишь смерил его безучастным взглядом. Казалось, он уже позабыл о Байблмене и с головой поглощен следующим вопросом – возможно, успехами следующего студента, а может, и чем-то еще.
Трое суток спустя Боб Байблмен, бесцельно болтаясь по ночному городу, озаренному созвездиями огней, углядел впереди, на круглосуточном посту, робота, торгующего гамбургерами и прочей подобной едой. Встав в очередь за пареньком лет пятнадцати, дожидавшимся тако с яблочной слойкой, Боб Байблмен сунул руки в карманы и поднял взгляд к небесам. В голове не осталось ни единой мыслишки; все чувства исчезли бесследно, уступив место невнятному, смутному ощущению внутренней пустоты. Казалось, прощальное равнодушие майора Касальса превратило его в нечто неодушевленное, в один из множества неживых предметов вроде вот этого робота. В машину из тех, что, как всем прекрасно известно, не смотрят людям в глаза.
– Что будем заказывать, сэр? – спросил робот.
– Картошку-фри, чизбургер и клубничный коктейль, – откликнулся Байблмен. – А конкурсов каких-нибудь сегодня нет?
– Есть, мистер Байблмен… но не про вашу честь, – выдержав паузу, отвечал робот.
– О'кей, – вздохнул тот и умолк.
Наконец из брюха робота выскользнул одноразовый пластмассовый поднос с парой бумажных пакетиков и одноразовым картонным стаканчиком.
– Платить не стану, – буркнул Байблмен, направившись прочь.
– Вы нарушаете закон, мистер Байблмен! – забубнил робот ему вслед. – С вас одна тысяча сто долларов!
Обернувшись, Байблмен извлек из кармана бумажник.
– Благодарю, мистер Байблмен, – проскрежетал робот. – Благодарю. Искренне вами горд.
Цепи воздушные, сети эфира
Утро на планете, ставшей для него домом, наступало дважды. Вначале над горизонтом поднималась CY30, а затем небосвод удостаивала появления ее скромная, неяркая младшая сестра. Казалось, Господь, творя мир, никак не мог решить окончательно, какому из солнц отдать предпочтение, и в результате остановился на обоих. Жителям куполов – сами себя они называли «куполянами» – нравилось сравнивать их восход со старомодными мультинитевыми лампами накаливания: CY30 создавала впечатление первой нити, ватт на сто пятьдесят, а взошедшая CY30B прибавляла еще ватт около пятидесяти. В их совокупном сиянии кристаллы метана, покрывавшие поверхность планеты, сверкали, точно алмазы, искрились, радуя глаз… если, конечно, любуешься их красотой, сидя в тепле.
Лео Маквэйн у себя в куполе, за столом, попивал суррогатный кофе и читал газету. Холод его не тревожил ничуть: термостат купола он, пускай это и против закона, слегка перенастроил давным-давно, а люк, ведущий в купол, укрепил дополнительной стальной скобой, прекрасно избавлявшей от лишних волнений за собственную шкуру. Вдобавок сегодня он ожидал визита снабженца-провизионщика, а значит, будет с кем от души побеседовать… одним словом, день ему предстоял – просто на славу.
Все системы связи жили собственной жизнью, тихонько гудели, автоматически отслеживая… э-э, да какая разница, что! Что положено, то и отслеживали. Поначалу, получив назначение на CY30 II, Маквэйн изучил функции и назначение вверенных заботам «дежурного смотрителя-гомоноида» – так официально именовалась его должность – хитроумных чудес электроники досконально, но с тех пор позволил себе позабыть большую часть операций, выполняемых подопечной техникой. Пока все работает штатно, жизнь оборудования связи на редкость скучна и однообразна, но как только случится что-либо непредвиденное, «дежурный смотритель-гомоноид» мигом превратится в живой мозг станции.
К счастью, на памяти Маквэйна ничего непредвиденного в его хозяйстве еще не случалось.
Помимо всего остального в газете обнаружилась забавная выдержка из брошюры-памятки для граждан США о порядке заполнения налоговой декларации и расчета федерального подоходного налога за 1978-й год, год рождения Маквэйна. Вот как выглядели заголовки из предметного указателя:
ВАШ СЛУЧАЙ: С ЧЕГО НАЧАТЬ
ВДОВЫ (ВДОВЦЫ), СООТВЕТСТВУЮЩИЕ КРИТЕРИЯМ ТАКОВЫХ
ВЫИГРЫШИ В ЛОТЕРЕЯХ, АЗАРТНЫХ ИГРАХ, ПАРИ, РОЗЫГРЫШАХ ВЕЩЕВЫХ ПРИЗОВ
ВЫЧЕТЫ В ФЕДЕРАЛЬНЫЙ БЮДЖЕТ ИЗ ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ
Однако самым занятным, самым красноречивым штрихом, подводящим итог ушедшему в прошлое образу жизни, оказался последний из заголовков:
ЯВНАЯ НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ, НЕПЛАТЕЖЕСПОСОБНОСТЬ, БАНКРОТСТВО
Дочитав выдержку до конца, Маквэйн невольно заулыбался. Конец памятки американскому налогоплательщику, заполнявшему налоговую декларацию за 1978-й год, как нельзя лучше описывал конец США, наставший спустя еще два-три года. Все беззастенчивее мухлевавшее с собственными финансами, государство не выдержало напряжения. Надорвалось, обанкротилось и погибло.
– Коммутриса с запасами продовольствия, – доложил электроакустический преобразователь рации. – Начинайте разгерметизацию.
– Разгерметизация начата, – откликнулся Маквэйн, отложив газету.
– Наденьте шлем, – донеслось из динамика.
– Шлем надет, – подтвердил Маквэйн, хотя даже не взглянул в сторону шлема: слегка доработанные нагнетатели воздуха компенсируют убыль вмиг.
Отдраенный люк мягко отъехал в сторону, и порог переступил провизионщик – прозрачный пузырь шлема, скафандр, все как положено. Сирена тревоги под сводом купола разразилась пронзительным визгом: хозяин, хозяин, давление падает!
– Шлем надевай! – испуганно, зло рявкнул провизионщик.
Однако давление тут же стабилизировалось, и сирена прекратила заполошный визг. Провизионщик, скривившись, понимающе
